— Что сегодня обсуждают эти сплетники?

— Люк из финансов сказал... В общем, выглядели вы утром хорошо.

— Построив волшебную логическую цепочку, ты решил, что вчера ко мне приехал мужчина, и я "хорошо выгляжу", оттого, что вытрахана?

Молчит, но кивает.

— Я ненавижу Троя, Кристиан. Не-на-ви-жу. Надеюсь, вопрос исчерпан, маленькая ревнивая истеричка.

— А ваш муж, вы любили его?

— Просто веди машину, Кристиан, — оставляю его вопрос без ответа, невольно утонув в воспоминаниях.

Любила? Нет. Боготворила.

— Почему вы не называете меня как всегда?

— Не хочу. Котёнок хороший, ты — нет. Не трогай меня, у меня нет настроения.

— Я сплю с ней. Спал. Она спросила, могу ли я заехать на выходных. Я отказал.

Маленький уебок! С моим настроением мне не хватало только этой информации!

— При въезде в город, после второго светофора налево, остановишь у магазина "для взрослых".

Он получит у меня.

***

Отпустив Рэмси на ланч и разрешив ей задержаться, я вызвала к себе Кристиана. Он хотел наказания? Он его получит.

Разочарование переросло в злость.

Пощады не будет. Он ничем не лучше любого другого нижнего, ничем не лучше любого другого мужчины.

Кристиан входит со стуком, закрывая на замок за собой дверь, и почему-то улыбается. Наверное, думает, я простила его. Нет.

— Спусти штаны и перегнись над диваном. Если только вздумаешь пикнуть — моли о пощаде.

Он молча выполняет мой приказ, приняв свою участь. Ему будет больно.

Из шкафа с запасным комплектом одежды я достаю деревянную вешалку, и я не собираюсь его жалеть. На его несчастной заднице и так следы после моей волшебной палочки, но мне мало. Я хочу сейчас. Я хочу, чтобы ему было больно каждый раз, когда он видит эту шлюху, чтобы при взгляде на нее он вспоминал меня.

Пошло всё к чёрту!

Он молчит, лишь дергается всем телом, когда тяжелая вешалка обжигает его ягодицы. Плюс для него, что она круглая, а не с острыми углами.

Я бью его. Не шлепаю. Сильно и долго. И не испытываю ни капли радости, лишь потому, что я действительно наказываю его за дело. Мне самой больно. За него. За себя. За ситуацию. За свое бессилие.

— Пожалуйста, хватит! Достаточно! Умоляю!!! — он отскакивает от дивана, падая мне в ноги, и зацеловывает их, рыдая. — Простите. Простите, но я больше не могу. Не могу. Красный. Не могу...

— Больно, Котёнок?

— Больно!

— Мне тоже было больно. Не она обнимала моего Котёнка. Мой Котёнок обнимал её, — я смотрю ему в глаза, оттянув за волосы, и он тяжело сглатывает, кивая. Слезы градом катятся по его милому лицу. — Поднимись.

Он стоит посреди моего кабинета, со спущенными штанами, и рыдает, даже не смотря на меня.

Не сожалею, когда смотрю на его ярко-красную задницу, на которой проявляются гематомы и остались красные ссадины.

— Не попадайся мне на глаза, если это не касается работы. Понятно?

— Д-да, мисс Стил.

— А это тебе подарок, Котёнок, от твоей Госпожи.

Я делаю с ним то, что никогда не делала с другими вне игровой.

— Это называется клетка. Другими словами, пояс верности.

Натягиваю саму клетку на Котёнка и защелкиваю её за яичками, надев маленький замочек.

— Она пластиковая, не металлическая. Но всё равно, не забывай обрабатывать, чтобы не было инфекции. Одевайся.

Он натягивает брюки, взвизгивая, когда ткань сильно облегает его израненную задницу, но молчит, хоть я и чувствую, как ему хочется высказаться.

— Котёнок, — жалость побеждает во мне, сменив и эйфорию, и ярость, поэтому я подхожу к нему, желая обнять и успокоить, но он отшатывается от меня.

— Не сегодня. Красный, если вам так угодно, Госпожа.

Он буквально плюет эти слова мне в лицо, утерев свои слезы, и быстрым шагом покидает мой кабинет.

По крайней мере, он сказал "не сегодня", а не "пошла к чёрту, умалишенная сука".

Мне его жаль. Но я не сожалею.

Меня немного расстраивает лишь то, что не на кого отвлекаться на этой неделе, пока Трой здесь.

Ты справишься, Ана Стил.

Ты. Справишься.

***

— Ты неважно выглядишь, — комплимент от Троя, сидящего на диване, вытянув ноги на столик, бодрит с порога, но я игнорирую его.

— И тебе привет. Я заказала ужин, скоро привезут.

— Отлично. Как день?

— Как всегда. В порт съездила. Потом банковская сверка. Ничего захватывающего.

Трой улыбается мне своей милейшей искренней улыбкой, и я отвечаю ему такой же. Мы стоим друг друга. Лицемеры.

Отсчет пошел. В пятницу его уже не будет.

Я не знаю, что мне делать с информацией, которая у меня есть. Он так поддерживал меня после гибели любимого, хоть и на расстоянии. Мы, по-идее, добрые друзья. Если бы я узнала чуть раньше... Доказать я ничего не смогу. Сказать об этом Билли я тоже не могу. Он его единственный сын. Поэтому и страдаю в одиночестве, с трудом вынося присутствие этого человека в своей жизни.

С трудом вынося свою жизнь, если честно.

***

Телефон вибрирует, когда я докуриваю последнюю сигарету на кухне, прежде чем отправиться спать. К счастью, Трой ушел в свою спальню раньше меня, заявив, что вымотался за день. Не хватало мне только его нравоучений о вреде курения.

Сообщение от Кристиана Грея. Хм.

«Я не смогу выйти на работу завтра».

«Ты заболел?»

«Моя задница в адском пламени. Я действительно не могу пошевелиться».

«Бедный Котёнок. Ты серьезно?»

«Простите, мисс Стил. Я слабак и тряпка».

И маленькая шлюшка, любящая распускать ручонки, но не любящая отвечать за это.

«Ты уже видишь, как благодаришь меня за свой оплачиваемый отпуск?»

В конце концов, я его Домина, и я ответственна за все сферы его жизни, в какой-то степени.

В ответ этот маленький говнюк скидывает своё фото, как он стоит на коленях, мило улыбаясь, руками показывая сердечко. Ну и как на него злиться?

Я надеюсь, это таймер, а не какая-то потаскуха...

«Я завтра пришлю тебе курьера с таблетками и кремом. Твоя маленькая аппетитная попка мне еще нужна. Спокойной ночи».

«Спокойной ночи.

PS: она уже скучает по вам, мисс Стил».

Негодник.

Мой маленький негодник.

You-#039;re everything I ever wanted, but It-#039;s never enough.

Давлю в дверной звонок, не в силах вспомнить как я попала в подъезд. Произошло страшное, зная нынешнюю меня: Трой Перри довел меня до слез, будто специально в подробностях вспоминая весь тот ужас, что я столько лет пытаюсь пережить. Извёл настолько, что откуда-то из глубин вырвалась та Ана, искренняя и ранимая, и чтобы её заткнуть, мне пришлось хорошенько приложиться к бутылке.

Вспомнил мой день рождения, когда Билли с Луизой устроили традиционную семейную вечеринку, а мы и признались с Трэвисом, что поженились. Вспомнил наши веселые семейные празднования Рождества и неприлично-классные встречи нового года. Вспомнил, как я поделилась с ним, что хочу ребенка, и попросила совета, как об этом лучше сообщить Трэвису. А потом в красках описал, в каком состоянии нас привезли в больницу, и как он опознавал «будто куски мяса, а не собственного брата». Напомнил мне о сломанных ребрах и «порадовался», мать его, что подушка безопасности не сломала мне нос.

Я не желаю ему смерти, лишь просто надеюсь, что когда он будет умирать — он будет умирать в мучениях.

Поэтому я звоню в дверь Котёнка. Хочу отвлечься. Невыносимо быть рядом с Троем. Правда, не знаю, почему так поздно, лучше было бы поехать в отель, да и вдруг он всё ещё обижается на меня.... А я... соскучилась? Да, я соскучилась. Его три дня не было на работе, зализывал раны. Я погорячилась, похоже.