— Вы волшебная, мисс Стил.

Его губы такие нежные, он чуть ли не тает в моих руках, нерешительно положив свои руки мне на колени. Нет уж. Даже если идем против правил, я веду.

Затягиваю его к себе и заваливаю, нависнув над Котёнком.

— Я хочу, чтобы ты отплатил мне тем же, Котёнок, — стягиваю его футболку, и невольно ахаю, ужасаясь. — Что за дерьмо у тебя на груди и кто это сделал? Это та швабра, с которой ты был сегодня?

— Да. Я не позволил ей дотронуться. Это что-то типа флоггера, только вот...

— Я знаю, с леской. Мой Котёнок, — склоняюсь над ним и осторожно целую в шею, медленно опускаясь ниже. Он напряжен, ему действительно страшно. — Ты посмел до меня так же дотрагиваться. Ты же доверяешь мне, Котёнок, мы оба знаем это. Я не сделаю тебе больно.

Я покрываю поцелуями весь его торс, а на эти горизонтальные продолговатые следы с кровоподтеками сначала легко дую, прежде чем прижаться губами и невесомо провести языком. Эта сука даже не обработала его!

— Мисс Стил...

— Котёнок, я никогда не сделаю тебе больно специально, вне игровой. А в игровой столько боли, сколько ты вынесешь с удовольствием, а не ради меня. Мне нравится твоя застенчивая улыбка намного больше, чем твои горькие слезы. Кто сделал это с тобой?

— Я не могу.

— Пока ты не откроешь мне свое прошлое — не сможешь стать моим сабмиссивом. И мы оба знаем, что ты хочешь постоянных, а не сессионных отношений.

Он стонет, будто от боли, и зажмуривает глаза, отодвигая меня от себя.

— Я понимаю, что это тяжело, Котёнок. Я бы так же приоткрыла тебе свое прошлое. И мне тоже больно о многом вспоминать. Давай, — я слегка царапаю его живот, не касаясь пальцами, а только ногтями, и он дергается от щекотки. Еще одно слабое место. — Только давай поднимемся в твою спальню. Ты можешь уснуть от усталости, а я не хочу, чтобы у тебя болела спина, и не из-за меня.

Котёнок послушно раздевается и залазит под одеяло, устраиваясь. Я ложусь рядом и слегка обнимаю его, мягко массируя его шикарные волосы, желая успокоить.

— Я была замужем, как ты, наверное, знаешь. И я очень любила своего мужа. Я была в отчаянии, когда его не стало. Я потеряла всё в один миг. Сбежала после похорон в Сиэтл и больше не возвращалась в родной город. Звучит не так страшно, но лишь потому, что я пережила это.

Котёнок долго молчит, и мне уже кажется, что он уснул, слишком расслабившись от моих рук в его волосах, но, к счастью, я ошиблась. Глубоко вздохнув, он тихо произносит;

— Я остался с сестрой моей матери. У нее был муж. И он был умалишенным ублюдком. Таким и остался сейчас, я уверен. У мамы были деньги, мама была хорошим врачом, и я был поздним ребенком, единственным наследником. Он считал это несправедливым, всё, по его расчетам, должно было отойти тетке, а тут я.

— Он бил тебя?

— За любую провинность. Не только бил. Мог лишить еды на неделю. Шелли тоже врач, как и мама, но она не была профессионалом, всегда завидовала моей матери. Она относилась ко мне неплохо, но никогда не верила, что её муженек способен обидеть меня.

— А шрамы?

— Доска была с гвоздями.

Сердце готово взорваться от боли, я с ужасом могу только представить, что пережил Котёнок. Как его можно было обидеть? Он же просто чудо. Тем более, он был ребенком, подростком.

— Ты больше не общаешься с ними?

— Нет. Артур всегда был моим примером, у меня не было отца, и для меня стало шоком, как он начал обращаться со мной. Шелли даже не пыталась наладить контакт.

Я смотрю на Котёнка, осторожно смахивая его слезы, и я прекрасно понимаю его. За его словами целая история, полная незаслуженной боли и старой обиды. И мне чертовски сильно хочется сделать так, чтобы он отпустил это, но я не знаю, как. Я просто не знаю.

— Я больше никогда не сделаю тебе больно, незаслуженно больно, Котёнок. Ты замечательный. Ты красивый, сообразительный, добрый, смелый и от тебя вкусно пахнет, — он хихикает, а я просто не могу держать себя в руках, целую его волосы, опустив свои руки ему на плечи. — Доверься мне. Ты всегда сможешь остановить меня.

Пересев ему на бедра, я кладу свои руки ему на грудь, медленно опуская их ниже, стараясь не задевать воспалённые участки. Его сердце так колотится в груди, а на лбу проступил пот, но он не останавливает меня, лишь наблюдает за ситуацией. Мой смелый мальчик.

— Пожалуйста, не бойся меня. Я хочу помочь тебе, — тяну Котёнка ближе к себе, и крепко обнимаю, поглаживая по спине. — Ты всегда можешь остановить меня, — Котёнок несмело обнимает меня, крепко прижав к себе, и мы расслабляемся в руках друг друга. С ним всё должно быть иначе, и всё будет иначе. Мне даже не нужно знать полную историю, я вижу, что он действительно настрадался в своей жизни.

— Покажите, мисс Стил.

— Что показать?

— Ваши шрамы. Я не буду задавать вопросов.

Всё честно, Ана. Давай.

Котёнок следит за каждым моим движением и видит, с какой неохотой я стягиваю леггинсы. Я могу ему отказать, но не хочу.

— Это было шрамирование, Котёнок. Были надписи.

Ана, нет! Не смей! Какого черта ты творишь?!

Вслед за леггинсами летит майка, оставляя меня в одних девчачьих трусиках с этим глупым кроличьем хвостиком сзади. Да, я тоже девочка!

— А это были порезы бритвой. И мой муж погиб не в автоаварии, как считают все.

Котёнок смотрит на меня, как ни странно, с уважением, вставая с кровати. Нежно проводит по каждому маленькому шрамику на груди, отрывисто вдыхая.

— Вы красивая, мисс Стил. Очень красивая. Я поражаюсь вашей силе.

Опустившись на колени, Котёнок целует меня через тонкую ткань, ожидая приказа. Снова ведет он, и снова это неправильно, но я совру, если скажу, что меня это хоть каплю беспокоит.

— Я хочу, чтобы вам было хорошо, мисс Стил.

— Сделай мне хорошо, Котёнок. Я очень скучала по тебе.

Мои слова дарят ему счастье, судя по этой улыбке и нежным прикосновения его длинных холодных пальцев к моей нежной коже на ногах, и как он осторожно стягивает мое белье.

Я понимаю, что поступаю неправильно, но не жалею об этом. Я никому не отдам моего Котёнка. Потому что сама больше не перенесу, если увижу, какая-то тупая сучка заявляет на него свои права. Мой.

Усадив меня на край кровати, Котёнок покрывает мои ноги поцелуями, от пальчиков до середины бедер, не решаясь подобраться к главной цели. Немного разводит мои ноги и, наконец, целует в пылающую от желания вершинку, языком проводя по всем моим складочкам...

— Котёнок…

— Я тоже скучал по вам, мисс Стил. Не могу передать, как я скучал… — его руки на моих коленях, не выше, он уважает мою слабость перед ним. — Я не могу устоять перед вами.

— Не болтай.

Он хмыкает, но следует моим указаниям, медленно лаская всю меня, так уместно применив зубки. О, боже. Его язык так хорошо скользит во мне, и мне так хочется большего, но идти до конца я просто не готова, не дает чувство собственного достоинства. Внизу живота так приятно ноет, разливая тепло по всему моему телу, и я с удовольствием откидываюсь назад, позволяя Котёнку господство в лёгкой форме.

— Вы. Такая. Сочная.

— Из-за тебя, Котёнок. Не останавливайся, — раскачиваю бедрами, заставляя его быстрее шевелить своим болтливым языком. Проклятие, хорошо настолько, после столь длительного воздержания, что я тихо скулю, с трудом сдерживая себя, чтобы не вдавить его в себя, не колотить ногами, заставляя шевелиться всё быстрее и быстрее. Мне так не хватает его пальцев внутри...

— Котёнок! Котёнок-Котёнок-Котёнок!!! — мой голос из тихого шепота перерастает в крик, а потом и вовсе в ультразвук, потому что этот негодник, сидящий у моих ног, довел меня до состояния крайнего возбуждения, а потом принялся мучить, то нелепо медленно, то болезненно быстро лаская мой клитор из стороны в сторону. Зная, как мне больше всего нравится... — О, да! Да!