– Что ж, – Мэри продолжала заниматься своим делом и потянулась за кондиционером для волос, – я думаю, что она могла бы помогать людям самим сделать выводы и принять обдуманное решение, но ничего напрямую им не говорить. Как тебе такой вариант?

Я прикрыла глаза, когда Мэри начала смывать кондиционер.

– Просто подтолкнуть их в правильном направлении, как это делают умелые свахи?

– Точно, – согласилась Мэри. – И можно просто помогать им на их пути. Немного поиграть в Купидона.

– Никак не могу перестать думать об этой истории, – продолжала я. – Если женщина не испытала любовь в своей жизни, то ее можно назвать слепой.

Мэри подняла брови и принялась сначала вытирать волосы полотенцем, а потом расчесывать их.

– Слепа? Думаю, я понимаю, о чем ты. В последнее время я чувствую себя какой-то потерянной, потому что Илай все время в разъездах. В любом случае, я делаю то, что делают все женщины в таком состоянии: я заново отделываю кухню. – Мэри пожала плечами. – Илай удивил меня на Рождество своими планами. Мы наконец избавимся от этих шкафчиков восьмидесятых годов.

Я снова села в кресло перед зеркалом, Мэри взялась за ножницы.

– Это здорово, – оценила я, вспомнив об одном наблюдении. Ремонт дома – это способ замаскировать или оттянуть неизбежность разрыва отношений. Словно новые шкафчики и свежая краска смогут заполнить провалы неудавшейся любви. Но я не стала говорить об этом Мэри. – Уверена, что получится отлично.

Она кивнула как-то отстраненно.

– Илай слишком много ездил в прошлом году, – сказала она. – Честно говоря, я бы предпочла иметь дома его, а не новую кухню.

– Не сомневаюсь, – я улыбнулась. – Но он же страстно любит свою музыку, верно? Ты должна им гордиться.

Когда Мэри и Илай поженились, он сидел без работы, хотя и пытался писать песни. Но пять лет назад случился настоящий прорыв, когда одну из его песен выбрал голливудский продюсер, вставил ее в фильм, получивший в результате «Оскар». Карьера Илая пошла вверх. В прошлом году он подписал контракт с крупной звукозаписывающей компанией.

– Я горжусь, – ответила Мэри и закусила уголок губы. – Я понимаю, что говорю, как ревнивая жена… Это не значит, что я не рада за него. Просто быть женой музыканта очень непросто. Особенно женой музыканта, разъезжающего по стране, невероятно сексуального музыканта-гастролера.

Илай и правда был очень сексуальным. «Горячая штучка», по выражению Ло. Он из тех парней, которым стоит только войти в бар, как все женщины будут смотреть на них, даже замужние. Илай отлично знает, что обладает этим качеством, и в его присутствии замирала даже я.

– Могу только догадываться, – сказала я. – Но ведь ты бы и сама не хотела жить по-другому, правда?

Мэри вздохнула.

– Нет, не хотела бы. Он любовь моей жизни. – Она взяла фен и круглую щетку. – Но я бы солгала, если бы не призналась в том, что мне не дает покоя его жизнь во время турне или я не думаю обо всех тех замечательных женщинах, с которыми он встречается. Они буквально бросаются на него, Джейн. Я видела это собственными глазами.

– Ты удивительная женщина, дорогая, – я встретилась взглядом в зеркале с глазами Мэри. – Илай женат на лучшей из женщин. Тебе не о чем беспокоиться.

Мэри дернула плечом.

– Мы говорили о том, чтобы обзавестись детьми.

– Это же замечательно, – обрадовалась я. – Ты будешь великолепной матерью, Мэри.

– Поживем – увидим, – ответила она. – Мы стараемся уже полгода. Но пока нам не везет. Частые отлучки Илая делу не помогают.

– Что ж, если это должно случиться, то оно случится.

Мэри кивнула.

– Ты права. Илай скоро возвращается домой. – Она закончила сушить феном мои волосы и развернула кресло так, чтобы я увидела себя в зеркале. – Готово.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Как всегда идеально.

– Какие у тебя планы на Новый год?

Я покачала головой.

– Мой брат как всегда устраивает шумную вечеринку и намерен затащить меня туда.

– И как поживает Флинн?

Много лет назад Флинн влюбился в Мэри, но, зная о его отношении к женщинам, я этот роман не поощряла.

– У него все в порядке, – сказала я. – Меняет женщин как перчатки, ты же знаешь, – я улыбнулась. – Ничего нового.

Мэри сбрызнула мои волосы лаком с цитрусовым ароматом.

– Думаю, тебе стоит пойти на эту вечеринку. Никогда не знаешь, кого можешь там встретить.

Я округлила глаза.

– Нет, я точно знаю, какого парня могу там встретить. Он наверняка окажется художником, скорее всего с татуировками на руках, на нем будут обтягивающие брюки и, вероятно, подтяжки.

– Ты слишком разборчива, Джейн, – хмыкнула Мэри. – Эти парни тоже могут быть замечательными.

В эту минуту дверь салона распахнулась, и вошла пожилая женщина. Я мгновенно узнала в ней англичанку, подходившую к газетному киоску Мела перед Рождеством. Она выглядела очень ухоженной и гордой, но все же в ее облике проскальзывало одиночество. Она встретилась со мной взглядом, я улыбнулась, но женщина сразу отвела глаза.

– Что у нее за история? – шепотом спросила я у Мэри.

– Это Вивиан, – тоже шепотом ответила она. – Она приходит в салон каждый четверг, чтобы помыть и уложить волосы. Вивиан почти ничего о себе не рассказывает. Я долгое время считала ее снежной королевой, но… – Мэри замолчала и покачала головой. – Ты знаешь, что случилось с ее мужем?

– С ее мужем?

– Да, она была замужем. Мне пришлось использовать все мои немалые детективные способности, чтобы сложить всю картину целиком. Однажды она расплатилась чеком, и я запомнила ее фамилию. Быстрый поиск в Гугле дал неожиданный результат. Джейн, она вдова Алистера Синклера.

Я покачала головой.

– Мне это имя ничего не говорит.

– Поначалу я отреагировала так же, но продолжала искать. Он был известным человеком. Королева произвела его в рыцари за его гуманитарную работу в Африке. Насколько я поняла, Вивиан тоже принимала в этом большое участие. Он погиб десять лет назад при крушении вертолета. Это случилось в Африке. Он был со своей любовницей.

Я ахнула.

– О, нет!

Я посмотрела на Вивиан, сидевшую в дальнем конце салона. Она смотрела на свои руки с маникюром, лицо ее было мрачным.

– Понятно, откуда в ней столько горечи.

Мэри кивнула.

– Полагаю, это вполне объяснимо. Потерять любовь всей своей жизни и одновременно выяснить, что сердце мужа принадлежало другой женщине…

Я подумала о Меле, антиподе знаменитого покойного мужа Вивиан. Сможет ли он растопить лед, сковавший ее сердце?

После ланча я поехала в центр города на ежемесячную встречу с моим неврологом, доктором Эми Хеллер. Она наблюдала за моим состоянием с самого детства, а после смерти мамы стала моей наставницей, как будто заменяя мне мать, хотя в ней не было ни малейшего сходства с моей мамой. Если мама была романтичной и часто слушала песню Билли Джоэла «And So It Goes»[2], прокручивая ее несколько раз подряд и заливаясь слезами, то практичная доктор Хеллер рассматривала жизнь как факты, а не как эмоции. Она легко справлялась с любыми преградами, но я часто гадала, счастлива ли она.

– Здравствуй, Джейн, – поздоровалась доктор Хеллер и расположилась рядом со мной в своем кабинете с бежевыми стенами и окнами, из которых открывался вид на Капитолийский холм Сиэтла. Она каждый раз так делала. – Как мы себя чувствуем на этой неделе?

Доктор Хеллер всегда говорила «мы», а не «ты». Если у ее пациентов был рак, то и у нее был рак. Если они мучились мигренями, она тоже терла измученный болью лоб. Возможно, доктор Хеллер не была эмоциональной женщиной, но она обладала даром сочувствия.

– Мы… О’кей, – сказала я.

– Просто о’кей?

Я с трудом сглотнула и начала подробно рассказывать о моем визите к Колетт.

Доктор Хеллер отложила мою карту, потом кивнула.

– Позволь мне назвать все своими именами. Итак, незнакомая тебе женщина сказала тебе, что изменения в твоем зрении объясняются твоей способностью… – она откашлялась, – видеть любовь?