И он рассказал все, что знал сам. Что эта маленькая девочка отвечала за биение сердца и регулировала кровяные потоки, как последний удар магии разделила с ним. Это как электрошок для запуска работы сердца. Он то без сознания был, а она это все ощутила в трезвом уме и твердой памяти. Лиза уговаривала, чтоб та уступила старшим, но девочка решила выполнить задачу до конца. Рассказал, как она взломала и разгромила лаборантскую природницы и как потом восстанавливать все и наводить порядок ей помогал Виктор. Ректор ее оставил в школе, только из-за того, что она помогала в реанимации, а так бы отправил вслед за Соколовым Дмитрием. Но больше всего задело душу, то что девочка очень рисковала, не понимая какой опасности себя подвергает. Если бы не зелье природницы, сменила бы дом школы на дурдом. Она была на грани истощения после помощи Саше.
Слушая все это, Александр чувствовал себя последней скотиной. Ведь это из-за него у этого маленького человечка столько проблем. До его появления, у девушки все получалось и удавалось. Да, были маленькие шалости и пакости, но ведь ее никто раньше и не думал исключать из школы. Друг замолчал, и Саше было нечего сказать.
- Сам пойдешь, или тоже составить компанию? - Виктор не шутил, он говорил откровенно серьезно.
- Куда? - не понял вопроса парень.
- Как куда? Я думал ты специально взял ее сумку с собой.
Саша посмотрел вниз. В руке был тряпочный увесистый баул с лямкой через плечо. Потертую ткань в некоторых местах скрывали всякие значки, брошки и заплатки. Все время возникало желание спросить у девушки, чем ей так дорога эта вещь. Ведь многие девушки ходили с элегантными дамскими аксессуарами из последних моделей знаменитых брендов, а вещи помещались легко, увеличив внутренний объем с помощью магии. Даже у него самого была обычная мужская борсетка, в которой помимо учебников и канцелярии были еще инструменты, необходимые человеку для починки всего и вся. Видно по привычке, брать борсетку везде с собой на всякий пожарный, он ошибочно зацепил не ту сумку. Хотя перепутать эти вещи очень сложно.
Видя, что друг стоит в раздумьях и ни на что не решается, Виктор потянул вещь девушки рукой.
- Ладно, давай я. Лизка все равно не успокоится, пока не узнает, что с этой чертовой девчонкой.
Но рука не хотела разжиматься. Казалось, если Саша сейчас выпустит тряпочный ремешок, он будет об этом жалеть всю жизнь и никогда себе этого не простит.
- Я сам, а ты иди к невесте, пока она не кинулась искать подругу.
И легко вырвав свой трофей, он пошел прямо по аллее, которая вела к женскому общежитию. Он там уже бывал несколько раз, по разному поводу. То староста просила зайти, чтоб заполнить какие-то анкеты, еще в самом начале учебы. Ему тогда было не понятно, почему это нельзя сделать в школе. Еще приходилось ходить на дополнительные занятия к природнице, у которой была не комната, а ботаническая оранжерея с небольшим зоосадом. Так, еще пару поручений, что-то починить, что-то помочь донести. Поэтому, зашел он в обычное трехэтажное кирпичное здание без особого трепета. И только стоя внутри понял, что не знает, где находиться комната девушки. Вахтеров в общежитиях школы магии не было, а стучать в первую дверь и задавать вопрос, который наверняка вызовет кучу ответных вопросов, не хотелось. Александр прикрыл глаза и сосредоточился. Знакомые комнаты он увидел легко, видно потому что уже бывал там. В одной женщина копалась в горшке с растением и то ли удобряла его, то ли рыхлила. В другой две девчонки сидели над учебниками и тетрадками. В комнате старосты, ее соседка устроила себе небольшой кофе-брейк, самой Ларисы там не было. Где-то читали, где-то смотрели телевизор или слушали музыку, ничего не обычного. Саша заглядывал в каждую комнату, стараясь не дать обнаружить себя. Ведь и среди девушек было много менталистов, две-три его почувствовали, но он быстро покинул их комнаты, не дав понять, что не так. Особенно смущало, когда видел, что девушка переодевается или если у нее гость мужского пола. Было чувство подглядывающего школьника, и он мысленно извинялся и мысленно вылетал оттуда. Если бы кто-то мог увидеть это, то можно было посмеяться и подшутить над парнем. Он прошел все три этажа и побывал в каждой комнате, узнавая не нужную для себя информацию. А Василиса оказалась на последнем этаже, в самом углу здания. Ругая себя за тупость, Саша пошел к ней. Ведь и так можно было догадаться, у девчонки просто была мания забиваться куда подальше, чтоб никто не мог заметить, какую еще пакость она придумала. Девушка в комнате была одна. В отличии от других, она действительно ничем не занималась. Просто сидела на кровати и гипнотизировала дверь. Казалось, что она кого-то ждет и боится отвлекаться, чтобы не проморгать гостя. Лестницы были в двух концах коридора, и Чернооков пошел к той, что заканчивалась на третьем этаже прям напротив комнаты Василисы.
Оставалось подняться еще один лестничный пролет, когда за спиной раздался визг девушки и у него на шее кто-то повис.
- Сашенька, миленький живой. Я так за тебя волновалась...
Он не мог понять, кто это, так как девушка была слишком близко и не переставая говорить, целовала все, до чего могла добраться и дотянуться. Не обретя удачу пытаясь ее отстранить, он сильнее прижал ее к себе, чтоб та перестала хаотично двигаться.
Василиса уже несколько часов сидела на своей кровати и не собиралась ничего делать. Она то смотрела на дверь, пытаясь понять, стоит ли ее баррикадировать, чтобы самой никуда не сбежать в таком состоянии, то переводила взгляд на часы, будто отсчет времени мог что-то изменить. В какой-то момент поймала себя на мысли, что опоздала на встречу с наставницей. Но никуда собираться не стала. Было еще желание сходить в школу за своими вещами, там наверняка уже никого не было, а проблем с посещением закрытого заведения она никогда не испытывала. У нее был свободный доступ туда, а вещи наверняка были уже в гардеробе в месте для потеряшек. Но идти никуда не хотелось. Да и боялась, что ноги могут сами завести туда, куда ей было нельзя появляться. За окном уже стемнело, и девушка поняла, что лучше лечь по раньше спать, а утром все будет проще и понятнее. Расстилая постель и готовясь ко сну, услышала страшный вопль за дверью в коридоре. Сначала подумала - показалось, но услышав звуки открывающихся дверей других комнат, поняла, что коллективных звуковых галлюцинаций не бывает и решила посмотреть сама. Возле лестницы уже столпились девчонки, перешептываясь и хихикая над чем-то. Вася знала, что любопытство ее когда-нибудь погубит, но не думала, что в ней что-то умрет именно сегодня. Протиснувшись между студентками разных курсов, которые были все выше нее минимум на полголовы, перед ней нарисовалась картина, написанная маслом. На лестничной площадке стоял Александр и крепко обнимал девушку, что припала к его губам и держалась навису, держа его за шею. Она сразу не поняла, что это их староста Морозова Лариса. Но это было и не важно, так как парня она узнала сразу. Тот, похоже от радости и неожиданности так крепко ее прижал, что девушка уже не могла шевелиться.
Увидев зрителей, Чернооков отпустил ее и поставил на ноги рядом с собой. Лариска и не собиралась отстраняться, она тут же обхватила мужчину за талию и прижалась к его груди. Зрители ее не волновали. Саша смотрел Василисе прямо в глаза, так как она стояла впереди всех. Он, что-то сказал, но видно визг девушки оглушил ведьмочку и звуки не проходили, натыкаясь на воздушную пробку в ушах. В душе у нее что-то оборвалось, и боль ушла. Не было не обиды не злости. Слезы за три последних дня лились так часто, что видно годовой лимит по осадкам был исчерпан. Она просто смотрела и не понимала, зачем стоит здесь со всеми и мешает молодой, красивой паре наслаждаться встречей. Ее взгляд зацепился за сумку в руках у Черноокого. Это была ее сумка. Теперь понятно, зачем молодые люди поднялись выше, чем это было надо. Ларискина комната была на втором этаже, практически в середине коридора. Видно Лизавета, зная, что Саша пойдет в эту сторону, попросила заодно занести ее вещи. Спустившись к ним, Вася взяла свою сумку из рук остолбеневшего ухажера и, сказав спасибо, ушла в свою комнату. Ей было больше нечего там делать. Она видела, что ей что-то говорят, кто-то указывал взглядом за спину, но кроме шевеления губ больше ничего не было, звуки не долетали до ее слуха. И это не волновало.
