Едва он выпрямился, она протянула ему факел.

- Посвети.

Родрик с готовностью принял факел, наблюдая, как она извлекла из трещины поменьше той, что привела их сюда, объемистый холщовый мешок. Распустив стягивавший горловину кожаный ремень, она последовательно выложила на довольно ровный пол пещеры горсть каких-то продолговатых темных брусков, тряпичный сверток и плотно сложенное грубое одеяло из бараньей шерсти. Расстелив одеяло на каменном полу, она встала на него коленями и стала складывать продолговатые брусочки в небольшую пирамидку. Закончив с этим, она низко склонилась над своим творением. Родрик уже догадался, что эльфийка соорудила что-то вроде костерка и, памятуя о необычном факеле, ожидал вновь увидеть какие-нибудь странные манипуляции, но эльфийка воспользовалась обычным огнивом, искры которого лучистым снопом несколько раз разлетелись по пещере, прежде чем в кучке странных брусков появились первые язычки пламени.

- Растопочный уголь прекрасно подходит для небольшого очага, - сказала эльфийка, предлагая Родрику примоститься на свободный край одеяла рядом с собой. - Гномья находка. Не дает дыма и хорошо держит огонь.

Подошла очередь матерчатого свертка. Тут все оказалось намного прозаичней. Внутри обнаружилась нехитрая снедь, которую обычно берут в дальние переходы: кусочки вяленого мяса, хлебные лепешки и небольшой бурдючок с водой, а может быть и с каким вином.

- Наверное, я не ошибусь, если предположу, что ты давно не останавливался на привал, так что думаю, перекусить тебе не помешает, - сказала эльфийка. Взяв одну из лепешек, она пододвинула остальной сверток ближе к серому стражу.

У Родрика на самом деле во рту уже давно не было ни кусочка еды, поэтому он не стал заставлять упрашивать себя дважды. В бордючке и вправду оказалось вино. Немного кисловатое, но, по правде сказать, после тухлой пещерной воды показавшееся Родрику просто изумительным. В голове серого стража роилась масса вопросов, но сейчас все они отошли на второй план, уступив место так долго не испытываемому наслаждению от еды и вина. Пламя аккуратного костерка старательно облизывало брусочки угля, распространяя по пещере мягкое, вкрадчивое тепло, а вино, разлившееся по жилам, побуждало ленную усталость в избитом теле. Эльфийка молчала, и Родрик, повернувшись к ней, отчетливо увидел в отсветах пламени ее обезображенный профиль. Сейчас она как нельзя больше походила на монстров, оставивших на теле Родрика множество отметин, и рука серого стража инстинктивно потянулась к рукоятке меча.

- Если ты думаешь, что я хочу убить тебя, то сделала бы это намного раньше, - негромко сказала эльфийка, не поворачивая головы.

Родрик с досадой и злостью на самого себя отдернул руку.

- Мы ничего друг о друге не знаем, а твое лицо... - Родрик не закончил, лишь поводил пальцами в районе своего рта. - Я до сих пор не могу отделаться от ощущения, что на меня набросилось порождение тьмы.

В эту секунду Родрик проклинал себя за этот липкий страх и недоверие, зиждившееся лишь на пускай и ужасном, но ничего не значащем изъяне во внешности незнакомки. В ответ она, как показалось Родрику, с горечью усмехнулась, опустив голову и спрятав от него в тени поднятого воротника свое ужасное лицо.

- А ты ведь не далек от истины, - глухо ответила она. - Не по своей воле, но мне довелось отведать кровь порождения тьмы. Она сожгла кожу на моем лице, выжгла глотку и почти лишила языка. Может, я превратилась бы вскоре в одну из этих тварей, если бы мне своевременно не оказали помощь. Теперь я не могу улыбаться, смеяться, громко кричать, лишь могу скалиться, как порождения тьмы, так что я прекрасно понимаю тебя.

- Извини.

- Да нет, ничего. Если бы я сама увидела себя впервые в таком виде, не задумываясь бы вонзила ножи в подобное чудовище, а ты оказался на этот счет довольно крепким, - эльфийка немного помолчала, а затем произнесла: - Только не думай, что я безвинная овечка, не заслужившая такой участи, так что правильно делаешь, что помнишь, с какой стороны у тебя прицеплен меч.

- Меня зовут Родрик Хорн, - запоздало представился Родрик, надеясь разрядить гнетущую атмосферу.

- А меня Мэг, - ответила эльфийка, - Что же привело тебя, Родрик Хорн, в это проклятое место? Ты что-то говорил, что хочешь умереть?

- Знаешь, у нас есть с тобой кое-что общее, - подумав, ответил серый страж. - Мы оба испробовали вкус крови порождений тьмы. - И, если ты думаешь, что этот опыт для тебя окончился плачевно, могу тебя заверить, что для меня в итоге он закончится куда как печальней.

Мэг впервые открыто посмотрела на Родрика, и хотя за воротником по-прежнему не было видно низа ее лица, в глазах читалось неподдельное удивление.

- Я серый страж, - поспешил пояснить Родрик. - И мой путь подходит к концу.

- Серый страж? - вопросительно взметнувшиеся светлые брови Мэг выражали искреннее непонимание. - Это должно что-то объяснить мне?

Теперь настала очередь Родрика выказать удивление.

- Разве ты не слышала о нас? - спросил он.

- Прости мне мое невежество, сир Родрик, но я редко бывала в обществе людей и слабо разбираюсь во всех этих сословных тонкостях: эрлы, тейрны, банны, рыцари...

Родрик поднял ладонь, останавливая ее.

- В ряды серых стражей вступают не только люди, - все еще не веря, что кто-то может не знать про серых стражей, попытался объяснить он. - Среди нас есть и гномы, и эльфы. Мы не делаем различий по расе, вероисповеданию и сословию. Мы призваны защищать все живое от мора. Твое лицо изуродовала кровь тварей, что разносят по миру мор.

Мэг покачала головой.

- Да, я знаю, что такое мор, но обитателям эльфинажа иногда очень сложно отличить мор от обычной эпидемии чумы, которая ничуть не лучше в своих проявлениях. И сделали со мной это отнюдь не порождения тьмы, а люди, которые хуже них.- Мэг тяжело вздохнула. - Поэтому, сир Родрик, вам придется объяснить мне, что же такого особенного в этих ваших серых стражах.

Родрик с сожалением отметил, что раз за разом, разговаривая с Мэг о чем-то, непременно бередит ее старые раны. Окинув свой жизненный путь, Родрику показалось недостойным жаловаться на собственную судьбу. Но Мэг, кажется, и вправду искренне интересовалась историей серого стража, потому он решил рассказать ей все, опустив лишь ряд деталей, несмотря на запрет ордена распространятся о некоторых секретах Посвящения.

- Как я уже сказал, - начал он. - Серые стражи призваны бороться с мором и всеми его проявлениями. Но прежде чем стать серым стражем, каждый кандидат проходит особый ритуал - Посвящение. Во время ритуала мы принимаем внутрь особый состав, частью которого является кровь порождений тьмы. Не все переживают этот ритуал, но тот, кто остается жив после него, становятся неуязвимым к скверне и может биться с порождениями тьмы, не боясь подхватить заразу.

Последние слова, как показалось Родрику, очень заинтересовали Мэг. Она как-то странно посмотрела на него, на мгновение смутилась и поспешила отвести взгляд. Родрик, сочтя этот всплеск внимания очередным проявлением отголосков ее прошлого, продолжил:

- Но у этой способности есть жестокая цена. На протяжении всей своей жизни, начиная с самого Посвящения, каждый серый страж начинает слышать Зов. Поначалу он проявляется только во снах, но со временем усиливается, перерастая не только в душевное беспокойство, но и физическую боль. Когда отравленная кровь в наших жилах начинает жечь, словно пламя, а Зов застилает разум, не позволяя выполнять свой долг, серый страж вынужден покинуть своих братьев, и отправиться на поиски достойной смерти, в последний раз сразившись с порождениями тьмы на глубинных тропах. Наш век недолог, и мы стараемся прожить его достойно, но в конце пути никто не должен видеть, во что мы можем превратиться, если нам не повезет прервать свою жизнь в схватке.

Родрик замолчал, вглядываясь в пламя костра. Желтые отблески играли на его грубоватом, но еще не постаревшем лице тенями, и со стороны сложно было поверить, что этот человек практически выжжен изнутри, и лишь сильная воля толкает его исполнять последнее предназначение.