– Ты-то чего орешь! – прикрикнула на него Лионелла.

– Это он тебя жабой назвал, – хихикнула Катарина.

– Скорее уж тебя. Забыла уже, как пузыри в болоте пускала?

– Сама-то в той же луже булькалась. Посмотри на себя, на ушах водоросли висят.

– Сама такая.

Их перепалку вновь прервал крик осла.

– Ну чего тебе?! – раздраженно воскликнула Катарина.

Ослик мотнул головой, словно указывал вперед.

– Смотри, подруга! – Лионелла схватила спутницу за руку. – Там хижина.

Впереди, меж двух чахлых елочек, и в самом деле виднелась соломенная крыша.

– Думаешь, это логово колдуна? – опасливо спросила Катарина.

– Сейчас зайдем туда и узнаем, – ответила Лионелла, скрывая за бравадой собственную тревогу. – Если что, бей его сразу по ушам, а я ему руки свяжу.

– Почему по ушам? – не поняла Катарина.

– Да бей, как хочешь, лишь бы не дергался. А то превратит тебя в пиявку. Хотя, ты и так пиявка, всю кровь из меня уже высосала.

– Сама ты пиявка! – оскорбилась дворянка. – Жаба болотная!

Шипя друг на друга как две рассерженные кошки, девушки прокрались к хижине. Однако осуществить внезапное нападение на хозяина жилища не удалось, в дело опять вмешался не в меру разговорчивый и громогласный осел.

– Где ты взяла это чудовище?! – воскликнула Лионелла, не сдержав возмущение.

– Там, где ты меня обокрала, – отозвалась Катарина. – Так что сама виновата!

На шум из хижины вышел здоровенный детина среднего возраста, в простой крестьянской одежде. При виде двух незнакомок, заляпанных бурой грязью и болотной тиной, с водорослями в волосах, на безволосом лице хозяина жилища появилось детское недоумение.

– Вы кто такие? – поинтересовался он. – Я, вроде бы, сегодня кикимор не ждал.

– Попридержи язык, деревенщина! – оскорбилась Катарина. – Перед тобой благородная леди, дочь ламберанского герцога лорда Линслода.

– И баронесса Киатти, – добавила цыганка, желая придать себе значимости.

– Да какая ты баронесса?! – насмешливо фыркнула Катарина. – Хоть здесь-то не заливай, имей совесть.

– Не задавайся, белобрысая! – огрызнулась Лионелла.

– А чего вам здесь надо-то? – с прежним недоумением на своей широкой, по-детски наивной физиономии спросил обитатель хижины.

– Нам нужен знаменитый чародей Мирингельм, – сообщила Катарина.

До недавнего времени она даже и не слыхала про обитателя Чандайской топи, но все же назвала его знаменитым, дабы подчеркнуть, что потомок славного рода ламберанских герцогов притащилась на это болото не просто так.

Болотный житель в очередной раз окинул девушек внимательным взглядом и спросил:

– Вы что же, шли через болото? Это же опасно. Вон там есть вполне приличная дорога, в следующий раз идите по ней, это безопаснее.

Катарина метнула в спутницу гневный взгляд.

– Так ты говоришь, хорошо дорогу разузнала? – издевательски спросила она.

– Не скрипи, – огрызнулась цыганка. – Как Ангелиус сказал, так я и шла. Сама-то даже и этого не удосужилась узнать.

Слушая их перебранку, обитатель хижины полюбопытствовал:

– Вы всегда ругаетесь?

– Да! – честно, рассерженно и в один голос отозвались девушки.

– В самом деле? – еще более удивился мужчина.

Глаза здоровяка смотрели на нежданных гостий все с той же детской наивностью. Вообще он сам больше походил на большого ребенка, чем на зрелого мужчину.

– Ты сам-то, кто такой? – наконец удосужилась поинтересоваться Лионелла.

Здоровяк пожал плечами и представился:

– Так я и есть Мирингельм.

– Ты?! – удивленно воскликнули девушки снова в один голос.

– Ну да, я, – подтвердил мужчина. – Я гостей не ждал, но, раз уж пришли, проходите в дом. Только сначала отмойтесь, а то я только что пол подмел и пыль вытер.

Если бы что-то подобное прозвучало из уст кого-нибудь другого, девушки наверняка бы оскорбились, посчитав, что их откровенно назвали грязнулями, что, собственно, в данный момент ничуть не противоречило истине. Но на Мирингельма, прямо-таки излучавшего детскую невинность и наивность, просто невозможно было обидеться. Поглядев друг на друга, Лионелла и Катарина признали, что действительно неплохо было бы почиститься. Немудрено, что этот детина с мозгами ребенка принял их за кикимор.

У большущей бочки с дождевой водой позади хижины, девушки отмылись от болотной грязи. В котомке запасливой цыганки оказалась гребенка, которую она не пожадничала одолжить своей спутнице и сопернице – обе расчесали волосы, превратившиеся за время пути через болото в лохмы. На краткое время девушки словно забыли о своих разногласиях и постоянном соперничестве, даже не переругивались против обыкновения. Прополоскав испачканную одежду, Катарина и Лионелла развесили свои вещи на жердях ограды на просушку, сами же завернулись в одно широкое льняное покрывало, любезно предоставленное им гостеприимным добродушным хозяином, став похожими на сказочно нелепое существо с двумя головами и четырьмя ногами. Передвигаться таким образом было весьма неудобно, но не голыми же блистать юными телесами перед незнакомым мужиком.

– Этот колдун такой безобидный, – заметила Катарина, пытаясь стянуть на свою сторону большую часть покрывала. – А ты хотела ему по ушам надавать.

– Еще не известно, насколько он безобидный, – отозвалась Лионелла, ненавязчиво отвоевывая покрывало обратно. – Не зря же его все вокруг боятся.

– Не тяни все на себя! – проворчала Катарина, снова потянув покрывало в свою сторону. – И так уже даже грудь прикрыть нечем.

– Было бы что прикрывать, – насмешливо фыркнула цыганка.

– На себя посмотри, – огрызнулась Катарина. – Плоскодонка.

– Курица курносая!

Переругиваясь и пихая друг друга локтями обе неуклюже направились к хижине. Хозяин дома сидел снаружи на вязанке хвороста, держа на коленях раскрытую толстенную книгу. Макая гусиное перо в стоявшую рядом на земле чернильницу, Мирингельм что-то записывал на страницах с задумчивым видом.

– Заклинания записываете? – полюбопытствовала Катарина.

– Нет, стихи, – ответил Мирингельм. – Вот, послушайте из последнего. Только что родилось.

Не поднимаясь с вязанки, он выпрямил спину, откинул голову назад и торжественно продекламировал:

– Живу один я на болоте

Средь мухоморов и лягух.

Гостей не видел больше года

И вот пришло их сразу две…

– А рифма где? – недоуменно спросила Лионелла.

– А что? Должна быть? – совершенно искренне удивился Мирингельм.

Девушки переглянулись. Лионелла многозначительно покрутила пальцем у виска, Катарина хрюкнула, пытаясь не рассмеяться.

Мирингельм не заметил такого явного пренебрежения к своему творчеству, ибо в этот момент задумался над новой строкой своего стихотворения.

– Между прочим, нам был обещан чай, – нескромно напомнила Катарина, нарушив сосредоточенность болотного колдуна и окончательно развеяв его поэтическое вдохновение.

– Ну да, ну да, – кивнул Мирингельм.

Отложив тетрадь в сторону, он поднялся и жестом пригласил девушек войти в хижину.

– Прошу вас, барышни.

«Барышни» кое-как протиснулись боком в узкую дверь хижины. Будучи спеленатыми в одну связку, сделали они это с превеликим трудом и настолько неуклюже, что если бы на месте Мирингельма был кто-нибудь другой, он катался бы по земле от смеха. Болотный же колдун не повел и бровью.

– Ну ты и корова неуклюжая, – ругнулась Катарина, едва не споткнувшись.

– Сама корова, – огрызнулась Лионелла. – На ноги не наступай.

Доковыляв до стола, обе одновременно плюхнулись на скамейку. Мирингельм наполнил из котелка большущую глиняную кружку и поставил ее перед девушками.

– Это травяной чай, – пояснил он. – Попробуйте, вам понравится.

– А что, кружка только одна? – недоуменно спросила Лионелла.

– Одна. Я же живу один, зачем мне две?

– Она хоть мытая? – с сомнением поинтересовалась Катарина.

– Конечно, – ответил Мирингельм, ничуть не обидевшись. – Я всегда посуду мою. И пыль вытираю. И пол подметаю.