В этот самый момент Сергей был уже потерян: его сознание металось, словно испуганный котенок… Он не понимал, кто он, где находится…Весь его мир сузился до адской боли, которая немилосердно жгла его руку, всё и все превратились во врагов, от которых исходит лишь зло… Он сжался в пружину и ждал, когда начнется атака… Глаза сузились, пальцы непроизвольно сжались будто схватили чьё-то горло…

Один из охранников, что находился ближе всех к выходу, на службе был сегодня первый день и его никто не предупреждал, что он может столкнуться с таким… Он сжимал автомат, напряженно гладя курок, и одновременно медленно отступал к двери. Вдруг, под ногу попалась забытая кем-то стремянка и, падая, он случайно открыл огонь…

Остальные среагировали мгновенно, начиная бешено опустошать магазины… Пули смертоносным смерчем изрешетили сидения, столик, так и не успевшего встать Митрича… Убийственная косилка сметала все на своем пути, кроме… Сергея. Его уже давно там не было! Он начал охотиться на врагов!

Первого же солдата, что ему подвернулся, он смял как бумажную фигурку… Затем мощные прыжок и голова второго взлетела к потолку! Двое оставшихся, перестав стрелять, ринулись к выходу… Дверь заперта — нужен пластиковый ключ! Пока карточку вынимали из нагрудного кармана, оба охранника уже судорожно хрипели — воздух вырывался из пробитых легких!

Сергей, сгорбившись, стоял посреди зала… Он все еще был зверем и ждал нападения! Медленно ноздри расширялись, с шумом вдыхая воздух… Сузившиеся глаза караулили любое движение…, но все было тихо, лишь небольшие камеры еле слышно жужжали, поворачиваясь из стороны в сторону…

Он снова вдохнул воздух… Что-то в нем неуловимо изменилось… Он стал какой-то другой — немного горький и заставлял слезиться глаза… Сергей без всякого разбега прыгнул через весь зал и всей своей массой обрушился на дверь! Хлипкий пластик с сенсорным замком, совсем не рассчитанный на такие нагрузки, с громким звуком разлетелся на куски и дождем прошелся по столпившимся там людям… Не ожидавшие этого люди с испуга стали стрелять во все стороны… Узкий коридор вскоре наполнился гарью пороховых газов и криками умирающих и раненных…

Он был в своей стихии — первобытной ярости и безумного напора… Солдаты валились, как кегли. Кевлар бронежилетов сминался мягкой фольгой под ужасными ударами, плоть превращалась в мясной фарш… Они в страхе бежали по коридору, пытаясь спастись от неминуемой гибели, но до следующей двери не добежал никто…

Лишь один раз рука Сергея дрогнула и не смогла нанести смертельный удар… Прямо перед ним в ярко белом халате лежала испуганная женщина… Её светлые волосы разметались по плечам, отдельные пряди накрыли лицо, по которому медленно стекали слезы… Она ерзала ногами, стремясь отползти от него подальше. Но он делал очередной шаг и вновь оказывался совсем близко… В нем что-то сломалось! Жажда убийства его покинула так неожиданно, как уходит из прежде обильного ручья вода…

Он присел рядом, продолжая, не отрываясь смотреть на неё. Перед его ногами лежал не враг, который шел к нему, чтобы ввести через шприц смертельную дозу яда, а беззащитная и всеми покинутая женщина… В свернувшейся в клубок фигуре сквозил невообразимый страх. Это стало для него знаком, красной тряпкой! В этот момент он был не безжалостным убийцей, которому было нечего терять, а защитником самого важного для него создания — женщины-матери… Зверь в нем заворочался, вновь начиная выискивать противника, врага!.. Кругом лежали лишь разодранные в клочья трупы, изломанное оружие… Врага не было видно, но он был где-то рядом! Прятался, чтобы исподтишка нанести последний удар!

Сергей вертелся по сторонам, осматривая каждый закоулок узкого коридора. Здесь негде было спрятаться! Если только…, если только… враг не был рядом… Он вновь стал поворачиваться к женщине, но уже было поздно! Тонкое жало шприца, ведомое опытной рукой, в это самое мгновение коснулось его кожи и неуловимо погружалось все глубже и глубже… Вместо беззащитной и умоляющей о пощаде женщины с огромными глазам, в которых застыли слезы, перед ним предстала торжествующая фурия-мстительница. Она радовалась! Ей удалось сделать то, чего не удалось достичь целому взводу хорошо обученных и вооруженных мужчин!

Падая, Сергей резко выкинул вперед руку, целясь прямо в ненавистные глаза, но прежде грозный удар оказался слишком слабым и не достиг цели. Его мышцы стремительно цепенели, сознание погружалось во мрак, и образ торжествующего врага он так и не увидел…

Едва его тело упало на пол, как доктор вскочила с колен и бросилась ко второй двери, которая не в пример первой оказалась выполнена из массивного металла. Дверь вдруг быстро приоткрылась, ровно настолько, чтобы впустить её и столь же стремительно закрылась.

— Нинок, — удивленно воскликнул, вышедший её встречать, сам Брагин. — Ты, что же, его уложила?!

— Да! Да! — еще взвинченная, громко отвечала она. — Это сделала я, а не ваши хваленные профессионалы! Я — хрупкая женщина!

— Удивительно…, - проговорил вступивший в разговор командир второй группы захвата. — … Может его подранить успели?! Поэтому он и обессилил от потери крови… Надо бы туда еще газу пустить…, пусть потравиться немного, если еще жив…

— Ладно, посмотрим…., - сказал шеф. — Слушай, Нинок, ты ему, вообще, что вколола то?

— … Да, так, гадость одну…, - презрительно хмыкнула она. — Убийственная штука — вырубает сразу же! Через пару дней, если человек очнется, то полностью лишается воли!

— Это неплохо! — подвел итог Брагин. — Но, для полноты эффекта мы его сейчас в ванну запрем… Пару недель там посидит, думаю, будет посговорчивее!

Собственно, использование ванны для пыток и наказаний было еще одним дьявольским ноу-хау Брагина. Ванна в данном случае была ни чем иным как небольшим саркофагом, который полностью изолировал человека от внешнего мира. Все раздражители, которые в обычной жизни помогают человеку ориентироваться и верно реагировать на окружающую действительность, в этом месте блокировались. Внешняя поверхность саркофага, изготовленная из особо прочного металла и пластика, совершенно не пропускала звук. Внутри емкость была заполнена примерно до половины теплой, примерно под температуру человеческого тела, водой. Словом, было сделано все, чтобы лежащий здесь, попал в страшную атмосферу абсолютной тишины и был лишен движения.

Редко, кто выдерживал такую пытку без особых последствий для здоровья больше недели. В первые же несколько дней провинившийся в чем-нибудь перед Брагиным человек испытывал непривычный дискомфорт и страх. К концу недели практически все полностью теряли ощущение реальности и застревали в мире, созданном их сознанием. Из саркофака выходили совершенно другие люди. Это были обросшие, с красными глазами люди, которые болезненно переживали любой более или менее громкий звук. Они пугались даже своего отражения, некоторые забывали собственную речь…

… Сергей очнулся в очень необычном месте, которое ему совершенно ничего не напоминало. Это не было больничной палатой, тюремной койкой или комнатой в его съемной квартире… Было абсолютно тихо! Так тихо, что собственный голос звучал как-то непривычно, незнакомо и пугающе… Несколько раз он все же попробовал произнести пару звуков… То, что получилось, ему совсем не понравилось!

Но страшнее тишины, пожалуй, было другое… Это небольшое пространство… Руками он раз за разом ощупывал каждый сантиметр сковавшей его поверхности, но ничего похожего на ручку или звонок не находил… Он шарил под собой, но вода тоже не таила в себе загадок…

Сергей оставил бесплодные попытки и задумался. В его голове роились одни вопросы и почти не одного ответа. «Где же это? Что это за странное место? Что они со мной сделали?». Наконец, когда в вспухшей голове совсем перестали рождаться мысли, он уснул…

… Второе пробуждение стало еще более ужасным… Сергей проснулся оттого, что стали сдвигаться стенки камеры… Ему казалось, что мрак медленно и неуклонно окутывает его тело, сжимая его в стальных тисках… Он словно лежал в узкой запаянной медной трубке, в которой невозможно пошевелить ни ногой, ни рукой… Он стал задыхаться! Сознание кричало: «Вот-вот¸ еще немного и воздуха просто-напросто не останется! Воздух кончается!». Сергей стал барабанить руками и ногами по поверхности… Но, странно, именно это сделанное от отчаяния действие вернуло его к действительности! Боль от разбитых в кровь кулаков и коленей стала для него спасительной веревкой, вытянувшей на этот раз сознание из тьмы.