Но буквально через месяц, я вновь встретил её, правда, случилось это при очень трагичных обстоятельствах… Однажды, я возвращался домой в довольно позднее время, что в общем то мне совершенно не свойственно. Выйдя из метро, я нырнул в один из переулков, планируя срезать… Около одного дома меня неожиданно сбил с ног бежавший мужчина. Он появился словно из неоткуда; выпрыгнул как чертик из бутылки… Ругаясь, я стал медленно подниматься, но тут вдруг услышал тяжелые шаги. Не став разбираться, кто это там был, я мгновенно шмыгнул в подъезд. Из укрытия я хорошо рассмотрел, как высокий мужчина нес на руках какое-то тонкое обмякшее тело. На мгновенье мелькнувший лунный луч высветил удивительно бледное девичье лицо… Так, вот, мой мальчик, это была та самая женщина! Боже, как же я испугался!.. Часа два я проторчал в том подъезде, пока не набрался решимости выйти наружу. Там уже не было ни души! Я осторожно, почти на носочках, хотел пробежать этот злосчастный переулок, но под ноги мне попался какой-то странный завернутый в ткань предмет… Не удержавшись, я схватил его и вновь дал деру. Только дома, переведя дух, я обнаружил, что попавший мне под ногу предмет, был книгой. Называлась она «Дети гнева, алчущие промысла Господня»…
Эту книгу у меня совершенно случайно как раз и увидел отец нашего гостя — некий Брагин. В тот момент я поразился тому, как может быть удивлен человек! Брагина словно ударило током; он сразу же попросил меня продать ему эту книгу… Я ответил отказом, тогда он взвинтил цену до небес. Мне никогда еще никто не предлагал таких огромных денег за мои побрякушки!
— Так продали бы эту книгу! — искренне удивился Сергей. — Вон сколько из-за неё неприятностей! Тем более, говорите, предлагали очень хорошие деньги.
— Не предлагали, мой мальчик, — поправил его Моисей Соломонович. — а до сих пор предлагают!.. Но, понимаешь, не могу я её просто взять и продать! Эта книга единственное, что у меня осталось от неё…
— Но вас же ни чего не связывает с той женщиной! — так и не мог его понять Сергей. — Вы даже не знаете её имени, да и она, насколько я понял, также не интересовалась вашим именем!
— Эх, Сережа, Сережа! — грустно проговорил старик. — ты еще так молод и неопытен… Хотя, в твои годы я тоже не ценил такие вот мгновения и не понимал стариков, которыми цеплялись за какие-то древние и никому ненужные мелочи! Сережа, я уже старик и у меня ничего не осталось кроме моих воспоминаний! Я беру эту книгу в руки, и вновь ощущая себя молодым, способным любить и совершать глупости…
Глава 20
Моисей Соломонович, плотно прикрыв за собой дверь кабинета, торжественно положил на стол ту самую книгу, обернутую в белое полотно. Он медленно, словно благоговея, убрал ткань и взору Сергея открылась небольшая, чуть меньше формата А4, книжица. Выглядела она так, словно только что вышла из под пера древнерусского умельца-книжника. Её толстые кожаные обложки образовывали своеобразную коробку, закрытую на две медные застежки. Сергей потянулся было к ним, но вдруг метнулся с места, чтобы схватить полотенце. Лишь после того, как под одобрительное ворчание антиквара руки были тщательно вымыты и высушены, он осторожно взял книгу в руки.
Ладони прекрасно чувствовали шершавую и плотную фактуру верхней обложки, на которой ветвились замысловатые и переплетенные между собой немыслимым образом узоры. На книге не было ни названия, ни тем более фамилии или имени автора, её создавшего; обложка, похоже выполняла только защитно-декоративную функции.
— Название внутри, если его ты ищешь, — сообщил ему внимательно следивший за его манипуляциями хозяин.
Сергей не сразу разобрался в хитроумных застежках, мертво державших обложки. Наконец, он разобрался, и тихий щелчок им возвестил, что можно приступать к чтению…
Первая страница, даже будучи одной, могла бы стать изюминкой любой выставки, посвященной древнерусской литературе, настолько красиво были выполнены содержащиеся на ней миниатюры. Особенно Сергея заинтересовала сцена, изображавшая победу Георгия Победоносца над змеем… Четко прописанный всадник изящным копьем насквозь протыкал извивающегося кольцами аспида. В рисунке чувствовалась какая-то естественность, живость, словно написано это было с натуры и могучий богатырь, действительно, после тяжелой схватки мастерским ударом отправил врага в небытиё. Казалось, длинное змеиное тело еще до сих пор трепыхалось и старалось соскочить с наконечника копья…
Сам текст начинался примерно с половины страницы и судя по всему совершенно не подходил в качестве легкого чтива. Вытянутые по длине старославянские буквы непонятной вязью покрывали лист пожелтевшего пергамента. «Вот тебе и почитал! — неприятно удивился Сергей. — Черт, интервалы же между словами стали делать гораздо позднее… А может быть, все таки попробовать?!». Он с воинственным видом подвинул к себе книгу и стал разбирать написанное; похоже, в нем одержал победу исследователь…
Некоторое время от корпевшего над книгой доносились только отдельные слоги, иногда даже целые слова…
— Порфирий… Нет, погоди! — разговаривал он сам с собой. — Это порфира… Точно! Значит, лишь власть от Бога является… Черт побери, дальше какой-то маразм непонятный идет…
Моисей Соломонович лишь тихо посмеивался, прекрасно его понимая. Когда, он впервые увидел эту книгу, то её чтение точно также захватило и его. Целых полдня, до рези в глазах хозяин салона складывал еле узнаваемые буквы в точно такие же плохо знакомые слова…
Вскоре, Сергей с раздражением отложил книгу и встал.
— Так, на кой она все таки могла сдаться вашему Брагину! — недоуменно пробормотал он. — Похоже, это все лишь обычная книжица религиозного содержания!
— Этот вопрос и меня мучил все это время, — не смог удовлетворить его любопытство старый еврей. — Может все дело тоже в памяти!?
Оказалось, и Сергей и его работодатель были оба неправы и в тоже время правы… Древняя книга была, действительно, написана священнослужителем и имело некое отношение к церкви, но вряд ли её можно было считать типичным религиозно поучительным пособием для воскресного чтения… Скорее это была узко специализированная книга, содержание которой было адресовано исключительно неким компетентным людям. В тоже время, был прав и Моисей, предполагая, что книга дорога Брагину как память, а его ошибка состояла в том, что не только желание вернуть эту памятную ему книгу двигала его врагом… Он знал об этой книге нечто такое, что считал для себя и как оказалось для самого Сергея исключительно важным…
— Падальщик он, вот что! — в сердцах воскликнул хозяин. — Коршуну нужна не книга, а я сам и мой салон! И так уж всех под себя помял!
Сергей чуть со стула не упал, услышав это столь ненавистное ему прозвище.
— Так, тот парень и есть сам Коршун? — удивился он. — Да ему и тридцати нет!
— Какой? Тот, к нам заходил? — спросил хозяин. — Да этот недомерок его родной сын, но как же похож! Подожди, а ты, что уже слышал про Коршуна?!
… С этого дня Сергей потерял покой. Мысль о том, что человек, который убил его друзей и пытается достать и его, преследовала его днем и ночью. Он узнал настоящую фамилию Коршуна, его адрес, распорядок дня, интересы, словом все, что могло представлять для него хоть какой-то интерес… Но Сергей прекрасно понимал, что при всех его мнимых и настоящих способностях, ему никогда не добраться до Коршуна через десятки его охранников. Его офис, квартира, спортивный центр — все эти места охранялись так тщательно и таким количеством человек, что лезть напролом было бы настоящим безумием.
Осознание собственного бессилия глодало его теперь постоянно. У Сергея исчез аппетит — еда потерял для него всякий вкус… Перехватив с утра чашку кофе с бутербродом, он забывал об обеде и ужине…
Но это, пожалуй, были мелочи по сравнению с тем, что у него стало меняться поведение. Его словно подменили: внешне спокойный и дружелюбный парень начал превращаться в резкого и злого «отморозка». Потом уже он вспоминал, как начал часто срываться в совершенно обычных ситуациях… В трамвае, когда кондуктор задержал сдачу, он чуть было не заехал ему челюсть… или в ответ на хамство продавца, он с матом опрокинул прилавок… Все это заметил и его хозяин, хотя как очень интеллигентный человек совершенно не подал ввиду. Он лишь предложил ему взять на пару дней отгул и хорошенько отоспаться, что Сергей и не замедлил сделать.
