– Это демократические процедуры, вы же понимаете, – изрёк Лей Лютус важно и как-то очень подозрительно. – За это мы и сражались на баррикадах!

Про то, на каких баррикадах он лил свою чиновничью жиденькую кровь, я не знал, но его уверенность в своих словах внушала трепет. Так что даже не захотелось задавать уточняющие вопросы о выделяемых средствах. Это удовольствие я оставил на ближайшее будущее, решив затеять небольшой шантаж.

Однако титулярный бюрократ не дал нам поиграть с ним в подобные игры и опять исчез. А мы остались полностью предоставленными сами себе. О нас забыли. Просто забыли.

Первоначально наше прибытие на планету вызвало некоторый ажиотаж. Мы несколько часов продержались на первых полосах газет, информресурсов и в прайм-тайме телепрограмм. А потом подоспели новые важные события. Среди них нападение северного плотоярика на геологическую экспедицию, когда было сожрано два геолога и пять местных наёмных подсобников. Создание клуба миллиардеров-разрушителей, провозгласивших курс на депопуляцию населения и мечтающих оставить на планете пару тысяч себя, чтобы на сотни километров ни одной посторонней морды, а обслуживали бы их роботы. Они надеялись с помощью инвестиций в СМИ убедить население в благостности и прогрессивности подобных планов и добиться их одобрения на всепланетном референдуме…

В отеле было шумно. На площади прямо под нашими окнами не первый год гремел бессменный митинг презрения к Статусу и приветствия свободовластия. Дело даже не в том, что там собирались возбуждённые толпы. Просто они уже несколько лет, ни на секунду не запнувшись, орали хором «Долой Статус», хотя по идее уже должны были подзабыть, что это такое и за что его надо ненавидеть.

От этого вечного шума мы съехали на отдельную виллу в закрытом элитном посёлке на вершине нависшего над темной океанской гладью утёса. После того, как местная охрана, которой мы отказались платить вдвое больше положенного, обчистила дом, мы запустили автономных пчёл-микростражников, моментально отваживавших всех незванных гостей. Теперь у нас был свой собственный дом. Что виделось уже необходимостью, потому что миссия грозила растянуться на неопределённое время.

Вечером, пытаясь перевести дух, мы, сидя на веранде и поцеживая местное слабое черничное вино, обсуждали перспективы. Стало окончательно ясно, что с государственными структурами каши не сваришь, и спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

– В результате успешных демократических реформ на Мордории государственные структуры парализованы, деморализованы и бесполезны, – отметил я очевидное. – Пытаться решить проблему коррупционным путём не имеет смысла, поскольку никакие решения тут не выполняются даже за деньги. Остаётся надежда на частные коммерческие структуры, поскольку они аккумулировали в себе наиболее предприимчивую и активную часть населения.

– Истина глаголет твоими устами, почтенный Александр, – Абдулкарим как на Коран положил руку на томик «Банда Бешенного снова в строю» и торжественно проговорил, вспоминая литературные уроки данного произведения: – Давай сами, без этих чепушил тряхнем местный козлячий заповедник. Замастырим с барыгами такую тему, с которой они не спрыгнут!

– О как! – поражённо произнёс я.

– И никак иначе!..

Я стоял на балконе и оглядывался окрест себя. С балкона нашей виллы открывался благостный вид на весь залив Мордополиса.

Склоны спускающихся к океану гор были плотно застроены стандартными домами-кольцами, которые как сорняки проросли везде. Это последствия строительного бума времён Статуса, когда автоматизация сельского хозяйства и промышленности выдавила в большие города миллионы людей, и им всем понадобилось дешёвое доступное жильё.

Справа была видна бухта, где располагалась база военно-морского флота. Из воды выглядывало несколько остовов и мачт затопленных кораблей. Но некоторые оставались на плаву, встав на прикол у причальных стенок. По специфическим округлым очертаниям я узнал монитор, участвовавший в памятном мне параде. Мне вспомнился адмирал, который показывал на него и горделиво, с пафосом, вещал:

– Это залог единства и стабильности нашей страны! Всей нашей планеты! Благословенной Мордории!

Видел я этого адмирала недавно в сети. Он умудрился приватизировать родной линкор, успешно продал с него всё годное к употреблению, а теперь пилил части бронированного корпуса на металлолом, когда возникала необходимость в деньгах. В Мордополисе имелась гильдия военных приватизаторов. Лучше всего чувствовали себя танкисты – их товар пользовался большим спросом, особенно у провинциальных банд, по договорённости с Ассамблеей Демократуры исполняющих властные полномочия в отдалённых регионах. Вообще планете крупно повезло, что ядерное оружие было уничтожено ещё до прихода Демократуры – страшно представить, как бы его могли использовать бойкие и жадные военные приватизаторы.

– Позорный ишак – вот твоё истинное имя! Ты растоптал мои надежды и теперь надеешься на вознаграждение! – возмущённо горланил в зале Абдулкарим, с кем-то горячо выясняя отношения. – Никогда мои глаза больше не будут видеть твой наглый лик!

Он с головой погрузился в коммерческую деятельность. И ощущал себя полностью востребованным – знакомился с купцами и торговцами, ему что-то обещали, он обещал. И он всё больше смахивал не на Мастера межзвёздной торговли Земли, а на хитрого торговца с восточного базара прошлых веков.

Я оторвался от созерцания окрестностей, прошёл к себе в кабинет на втором этаже и влез в информационную сеть. Меня восторженно оповестили, что затонувший месяц назад в Жёлтом океане пассажирский лайнер неожиданно нашёлся в качестве плавучего борделя на Северных островах. Что вчера Мордорию едва не задела залётная комета, но средства противометеоритной обороны не сработали, потому что базовые радиолокационные конструкции давно сданы на цветной металл.

– Какие кометы? Вы хотите оставить нашу промышленность без нужного ей как пища металлического сырья? – грозно возмущался в прямом эфире глава противокосмической обороны.

Очередную финансовую пирамиду, которая не так давно обанкротилась, её основатель объявил политической партией, а все попытки его уголовного преследования заклеймил как политическое давление и возврат к кровавым временам Статуса.

Четвертая власть, будучи самой крикливой из всех ветвей власти, во весь голос устами публицистов, журналистов и телеведущих причитала, что, так как она все-таки власть, ей положена вооружённая составляющая – скромная, не больше двух бронетанковых дивизий.

На выходные в Мордории было назначено двадцать шесть референдумов. Теперь каждый гражданин имел электронный наладонник, в который прошита функция общественного голосования – вещь необходимая во времена, когда политическая жизнь бурлит адским варевом, а страсть к референдумам давно приобрела болезненный характер. Только считать голоса обычно забывали, и результаты рисовались на глазок или по внутреннему убеждению счетоводов, что было, в принципе не так и важно, потому что всё равно выполнять эти решения никто не собирался. Ведь поспевали новые референдумы.

Главное не результат, а суета. Это было основой текущего момента. Суета по любому поводу и вокруг всего. Чтобы с криком, с группами активистов, волонтёрами и массовкой, чтобы до дрожи в коленях, до мурашек по коже.

Новости я пропустил мимо ушей. Меня сейчас интересовало другое. Как достать мистериум. И как понять, что же произошло на Мордории. Откуда тут движение демократии? Почему рухнул Статус?

Мои исследования шли ни шатко, ни валко. Точнее, вообще никак. За пять лет история была переписана не менее десятка раз, так что всё запуталось окончательно, необходимы были систематические масштабные раскопки нанесённого информационного мусора.

Одно было очевидно. Пять лет назад единая социально-кибернетическая система «Статус» неожиданно для всех отключилась. Притом в один миг. А за ней приказала долго жить и вся система управления, основанная на ней. Но как так произошло, что суперзащищённая, недоступная внешним воздействиям компьютерная цитадель пала?