Наше появление никого из здешних обитателей особенно не заинтересовало, и никто, представьте себе, даже не поздоровался с нами. Один только змееныш Маунг заметил наше появление. Однако он отнесся к нам с полнейшим равнодушием, принадлежа, видимо, к числу тех, кто много видит, но мало соображает. Его повседневное занятие заключается в том, чтобы болтаться и плескаться в воде в ожидании добычи. Маунг — настоящий бич комаров и водяных жучков, которых он ловит и моментально проглатывает. Едва взглянув на нас, Маунг, конечно, сразу понял, что мы очень велики ростом и ноги наши слишком грозное оружие для того, чтобы стать его добычей, поэтому он отвернулся и стал равнодушно смотреть в другую сторону. Многие даже считают Маунга немым, так как никому не удается услышать от него ни одного хотя бы самого коротенького словечка. Вообще же он, конечно, говорит иногда, но только очень мало.

Потом мы попались на глаза лягушке Няи Бен. Она тут же приказала лягушке Энь Ыонг, за свой зычный голос назначенной у них глашатаем, обойти остров и громкими криками оповестить всех жителей о прибытии каких-то незнакомцев с очень странной наружностью.

И тотчас же все обитатели этой грязной страны друг за дружкой притащились посмотреть на нас. Я отлично понимал, для чего они явились. Они просто хотели узнать, годимся ли мы им в пищу. Если бы Чуи и я, Мен, были бы такими же тщедушными существами, как, например, комары или мошки, то, безусловно, все местные жители передрались бы между собою из-за нас. Но, увидев, как мы сильны и отважны, они убрались восвояси с таким же унылым видом, как и пришли.

Нужно сказать, что как раз в то время население Страны лягушек и жаб претерпевало ужасный голод, потому что дожди давно уже не проливали своих благодатных струй на эту страну и там совсем не осталось продовольствия. А уж нужда никогда не бывает нам приятна и всегда нас раздражает. Мы не знаем, кого винить во всех несчастьях; до бога, конечно, далеко, и мы отводим душу на первых встречных, а потом начинаем ссориться друг с другом. Разумеется, и здесь было то же самое, только вследствие своей природной сварливости лягушки спорили и бранились с особым ожесточением. В этой стране вообще никогда не прекращаются крики и споры. Один требует одного, другой — другого. Одни препираются до исступления, другие со всем соглашаются: пламенные речи перемешиваются с воплями и руганью.

После того как все, рассмотрев нас, удалились, остались две или три жабы, разглядывавшие нас с каким-то тупым удивлением. Одна из них все время мечтательно причмокивала ртом, словно только что проглотила особенно вкусного комара. Та же, что сидела поближе, вдруг обратилась к нам на каком-то чудном книжном языке. (Я узнал потом, что эта жаба славилась своей мудростью и была здесь магистром наук. Вообразите: жаба — магистр!)

— Высокочтимые пришельцы из чужой страны, вы соблаговолили явиться сюда по какому-нибудь делу?

Я, конечно, не ударил лицом в грязь и отвечал ей не менее цветисто и вычурно:

— О глубокопочтенная, мы путешествуем, с вашего разрешения…

— А, путешествуете! Как это интересно! Если так, о почтенные и доблестные, то мы смиренно просим ответить нам, не довелось ли вам, уважаемые, во время ваших долгих странствий встретить где-нибудь нашего племянника Властелина Неба[4]?

Чуи лукаво улыбнулся и толкнул меня лапкой в бок. Я сразу же понял, что он хотел сказать этим жестом: нам следовало придать себе больше веса и достоинства в глазах местных жителей. Да и к тому же, если все они здесь такие глупцы и невежды, почему бы нам не посмеяться над ними?

— О глубокопочтенная, — внушительно отвечал я. — Мы, конечно, не раз встречали Властелина Неба.

— Но тогда, о доблестные и почтенные, расскажите вашим покорным слугам, отчего это вот уже целый год на нашу землю не упало ни капли дождя? Неужели наш небесный племянник не услыхал еще призывных криков своих родственников?

Еще немного, и я расхохотался бы во все горло — ведь мы и знать не знали, где находится этот Властелин Неба. Однако я продолжал все с той же почтительной миной на лице:

— О глубокоуважаемая госпожа, когда мы встречались с Властелином Неба, мы хотели поговорить с ним об этом деле, но он отмахивался от нас и каждый раз говорил, что ему сейчас не до этого, потому что он занят, очень-очень занят.

Тогда жабий магистр возопила:

— Ай-ай-ай! О, горе нам с таким племянником, у него, видно, так много дел, что он совсем забыл о нас!

И печальные жабы запрыгали прочь, сокрушенно качая головами и восклицая на ходу: «Как же так, как же так!»

Эти глупцы все еще твердо верили в то, что приходятся дядюшками и тетушками самому Властелину Неба. Мы с Чуи зажмурили глаза и зажали себе рты, чтобы не расхохотаться. Когда же мы раскрыли глаза, то вдруг увидели перед собой удивительно тощего лягушонка из рода Няи Бен.

Няи Бен сказал:

— Великий повелитель Страны лягушек Его Величество Ком приказал передать, что Он ожидает вас.

Мы отправились вслед за Няи Беном. Лягушка Ком был здесь главным правителем. Мы увидели Великого повелителя восседавшим на большом камне, который, по всем признакам, заменял ему трон, с необыкновенно самодовольным и величественным видом. Глаза его были выпучены, передние лапы внушительно сложены на груди, а задние небрежно свешивались вниз. Когда он дышал, его грудь и живот, белый и лоснящийся, очень забавно надувались и опадали. Но замечательнее всего выглядела спина Великого повелителя Кома, усеянная пятнышками, похожими на зернышки риса. Повелитель лягушек спросил:

— Вы намерены отправиться в Страну черепах, чтобы закупить там жемчуг, не так ли?

Я ответил:

— Почтенный господин, я пришел из…

— Мы уже знаем. Отсюда до Страны черепах очень далеко, еще три ночи пути.

Чуи сказал:

— Но мы вовсе не идем в Страну черепах!

— Это все равно — значит, вы будете покупать жемчуг где-нибудь поблизости. Мы уже все знаем… Уже давно все знаем.

Тут я понял, что этот повелитель принадлежал к числу тех, которые напускают на себя ученость, будучи на самом деле круглыми невеждами, и, перебивая других, всегда кричат с умным видом: «Я это знаю!» Я не в силах был терпеть подобное невежество. Чуи же, который был еще более вспыльчив, чем я, не стал больше сдерживаться и со смехом пропел:

Повелитель Ком пришел в ярость и стал прогонять Чуи прочь, а Чуи из амбиции не желал уходить. Тогда Великий повелитель поднял такой крик, что сбежалась вся округа. Мы же, считая ниже своего достоинства находиться в этом обществе, неторопливо удалились. А повелитель Ком немедленно созвал всех своих подданных, и они стали думать, как бы получше расправиться с нами. И смех и грех: эти лягушки и жабы настолько уже привыкли кричать во все горло, что даже сейчас, собравшись в тесный кружок и обсуждая «потихоньку» свои секретные планы, они вопили так громко, что мы, находясь вдали от них, ясно слышали каждое слово. Каждый предлагал свой план. Шум и споры все усиливались. Мне это очень напомнило сборище воровской шайки. Все выступавшие на этом совете клялись в лютой ненависти к нам и были убеждены в том, что нас немедленно следует предать смерти.

Но как только дошло до дела, пыл их сразу угас. Когда повелитель Ком приказал лягушкам Энь Ыонг и Тяу Тянг выйти и сразиться с нами, то они обе отказались, говоря, что они здесь самые слабые. Тогда повелитель Ком обратился с таким же приказанием к жабе-магистру, но жаба витиевато отвечала, что, поскольку она представилась нам и беседовала с нами, то между нами существуют узы вежливости, которые не разрешают ей сражаться с нами. Няи Бен, едва Ком стал посылать его в бой, сослался на свою необычайную худобу и заявил, что стоит только неприятелю дунуть на него, как он тут же отлетит и свалится на землю. Змееныш Маунг тоже отказался, напомнив, что он совсем недавно кончил менять кожу и тело его, слишком слабое и худое, не достигло еще толщины, необходимой для битвы. Потом все это сборище лягушек и жаб предложило повелителю Кому возглавить их (как того требует его сан) и выйти первым на поле битвы. Они же поклялись, что сами, не щадя жизни, пойдут в бой следом за ним. Тогда он встал и с видом, исполненным доблести и величия, произнес: