Проснулся чуткий интернатский разбойник от лёгкого шороха рядом с кроватью. Серёжа чуть приоткрыл глаза: прямо над ним наклонилась одетая в школьную форму Света, в руках у неё был... огромный нож! Сразу сработал инстинкт потомка охотников на мамонтов. Серёжа перехватил Светину руку, резко вывернул её, нож отлетел в сторону.

–      Света! Ты что? – ничего не понимал спросонья растерявшийся Серёжа! – Убить меня хочешь?

–      Серёжка! Да я тебе завтрак принесла. А у твоей койки чей–то нож валяется.

–      Да, действительно, мой нож.

–      Вот видишь, за что мне тебя убивать?

–      А вот за что! – воскликнул повеселевший «герой», ловко перевернул Светочу, повалил её рядом с собой и начал целовать её с безумием и горячностью молодого осла, сорвавшегося с привязи.

Светка отчаянно заметалась и как закричит:

–      Ма–ма! Ма–ма!

У Серёги всё сразу опустилось. Светочка соскочила с кровати, оправила форму, посмотрела на своего лежащего соблазнителя и укоризненно произнесла:

–      Ну ты, Серёжа, и фрукт... Правильно мне мама с бабушкой говорят, что ты – «ненадёжный человек» и с тобой надо быть осторожней. Разве можно так? (И действительно! Хорош «гость»! его приютили добрые люди, а он... да негодяй, одним словом).

–      Светочка! Я просто подумал, что я ещё сплю, и во сне всё это вижу.

–      Хорошие у тебя сны! Недаром бабушка тебя назвала «плутишкой»!

–      Света, а мама твоя где?

–      Мама давно уже на работе.

–      Вот видишь, ты – тоже хитренькая.

–      С тобой, Серёжа, оказывается, иначе нельзя. Ну зачем тебе нож?

–      Нож? От волков, на всякий случай.

–      Так у вас там и волки есть?

–      Бегают стайками. Мной брезгуют, атебя я бы сам с удовольствием скушал... Светочка, ну, иди ко мне!

–      Ой! Я же в школу опоздаю! Завтрак на столе! Кушай, отдыхай, лечись! И с девушками веди себя поприличней! Привет! Я убегаю!

Серёжа понежился ещё в постели, но мечтал о... (Ну, о чём мог мечтать такой несерьёзный школьный товарищ? – Конечно, о том, как они со Светочкой... Добрые люди! Даже на порог не пускатйте таких прохвостов, как наш Серёжка, особенно, если у вас в доме есть такие молочной спелости девушки, как Светочка!).

Серёжа умылся, позавтракал (такой завтрак мог быть приготовлен только любящими руками!), и вспомнил, как прерывисто задышала Света, когда он уложил её рядом с собой на кровать... Да., потом всё придётся рассказать её матери... А куда деваться? – Простят. А дети будут, и ЗАГС зарегистрирует (Да, такого злодея, как Серёжка, в курятники запускать нельзя... и в огороды тоже).

Но после завтрака наш герой занялся осмотром именно курятников и огородов. В обоих огородах, курятниках, свинарниках, да и вообще везде, был полный, идеальный порядок... Да Светочке–то цены нет! Если уж жениться на ком, то только на ней! И жить здесь можно припеваючи: есть и гараж для мотоцикла, и для Гранита место найдётся, и корову можно держать, сено можно в окрестностях накосить... (Да, хорошо размечтался наш хозяйственный «кулачок»).

Не найдя достойного повода для применения своих деловых качеств, Серёжа вернулся в дом, посмотрел Светочкину библиотеку: Тургенев, Гончаров, Лесков, Достоевский, Гоголь, потом заглянул на соседнюю полку, сразу нашёл там толстенькую книгу с названием «Фармацевтика и Фармакология» и с большим интересом углубился в изучение новой для него сферы знания (Результат этого изучения оказался поистине катастрофическим для нашей и даже мировой медицины. Сперва Серёжу поразило то, что «прямому действию» лекарственных препаратов посвящается всего несколько строк, зато «побочное действие» этих препаратов излагается весьма обширно и не на одной странице. Серёжа сразу сделал для себя первый вывод: все лекарства наносят человеку больше вреда, чем пользы. Второй вывод он сделал после глубоких и долгих раздумий. Результат этих раздумий был следующий: хочешь прожить долгую и счастливую жизнь, никогда и никуда не обращайся за медицинской помощью! Этому благому принципу он следует уже более 55 лет. Живёт себе, и в ус не дует. Даже переломы рук и ног он излечивает самостоятельно и вполне успешно! Конечно, есть одно глубоко уважаемое им медицинское направление. Куда ему иногда, особенно в молодости, приходилось обращаться. Вот там работают специалисты высочайшего уровня и платить им надо значительно больше, чем другим докторам... Кстати, если вы не можете найти достойных претенденток на звание победительниц всероссийских и мировых конкурсов красоты, пройдите по коридорам любого кожно–венерологического диспансера... Вы можете даже прямо там устраивать эти конкурсы. Все призёры и победительницы уже сидят там в очереди на приём к своим постоянным докторам!).

Серёжа читал эту интересную и познавательную книгу до тех пор, пока Света не прокричала ему из–за забора:

– Серёжа! Иди к нам! Будем обедать.

Оказывается, Светочка уже давно пришла из школы, как мышка прошмыгнула к бабушке и приготовила там ароматнейший борщ с курочкой! Хитрит Светочка! Решила не оставаться с Серёжкой наедине (И правильно сделала: девушка должна быть ещё и умной).

Как радушно и весело пообедали они втроём в своём чисто «французском» коллективе!

Света рассказала, что все девочки их класса объявили бойкот всем этим трусливым норкиным, слуцким и фурманам (извозчикам, то есть). Она рассказала также, что Марина Севастьянова предупредила её, что эти «извозчики» составили заговор с целью всё же поколотить его, Серёжу. А Маринке они почему–то доверяют, хотя она всё передаёт Свете. Словом, Серёжа, опять готовься к бою! Серёжа только спросил Свету:

–      А сколько их человек?

–      Пятеро всего.

–      Ну, это – ерунда, от пятерых «интеллигентных» мальчиков я уж как– нибудь отмахнусь.

–      Молодец, Серёжа! – похвалила своего будущего ученика Софья Андреевна.

–      Серёжа! Они хотят свалить тебя с ног каким–то «подкатом сзади». Об этом мне тоже Маринка сказала.

–      Спасибо, Светочка! Ценное предупреждение. Только в этот раз, Света, «Милиция!» кричать не надо. Мне эти любимчики учителей и лизоблюды тоже успели надоесть. Света! Пойдём в тот дом, про уроки расскажешь...

–      Нет, Серёжа. Я тут с бабушкой останусь. Надо английский подтянуть, а ты возьми вот тетрадки, я там всё отметила.

–      А вы, Софья Андреевна, ещё и английский «плебейский» язык знаете? – обратился Серёжа к Светиной бабушке.

–      А что там, в пансионе было: языки, манеры да танцы, а остального – понемножку.

Да, не удалась Серёжке очередная попытка остаться со Светой наедине, и ушёл он, как говорится, не солоно хлебавши, решать в одиночестве школьные задачки.

С задачками он, как всегда, расправился моментально и снова занялся самообразованием, то есть одним из самых мудрых фолиантов: «Фармацевтикой и Фармакологией».

Когда вечером Света с Софьей Андреевной пришли звать его на ужин, Серёжа во дворе проводил полноценную боксёрскую тренировку: бегал, прыгал, подтягивался, отжимался, словом готовился к предстоящему бою. Софья Андреевна с энтузиазмом одобрила его стремление «проучить этих комсомольских заговорщиков» (В молодости она, наверное, была очень живой и интересной «дворянской дочерью»!).

Через два дня выздоровевший Серёжа, вместе со Светой, вернулся к занятиям. Только войдя в класс, Серёжа, как опытный боец по хищным, бросаемым в его сторону взглядам, сразу определил «взбунтовавшуюся пятёрку».

Уже сидя за партой, он шёпотом спросил свою соседку:

–      Светочка, ну почему все так любят на меня нападать?

–      Да потому что ты не такой, как они.

Серёжа посмотрел на Свету подозрительно и подумал: «Да она, оказывается, ещё и умная!».

Поскольку наш уже неоднократно поколоченный герой совершенно не опасался предстоящей битвы с «интеллигентной публикой», он сразу расслабился, впал в благодушное настроение, и его левая рука, совершенно непроизвольно и автоматически, потянулась к Светиной коленке, прикрытой соблазнительной коричневой материей школьного образца (В конце концов, он тоже имеет на что–то право!). Он уже коснулся слегка этой, оказывается, обладающей такой притягательной силой коленки, как вдруг... почувствовал какой–то электрический удар в своём сознании, как будто что–то обожгло его самоуверенную ладонь. Нет, он не вспомнил добрых и приветливых Светиных маму и бабушку. Он просто увидел устремлённые на него осуждающие глаза Светиного отца, погибшего на фронте... Разве он воевал за то, чтобы какая–то похотливая интернатская сволочь на уроке хапала его единственную дочь за коленки?... Это был первый такой истязающей силы нравственный удар, обрушившийся на нашего героя откуда–то из неведомых глубин его загадочной – и для него самого – души.