Нет, проявлял, ну там за пивом пацанам сбегать или за сигаретами. Но все это преимущественно силой своей хилой мышечной мускулатуры. В большинстве случаев практиковался, как и прочие студиозусы: дежурных нейтрализовать, морок какой простенький наслать. Но не более.

– Правда, – отмахнулся Арсюша. – Даже я почувствовал, как он ее задолбал. Именно он, своим нытьем. Так что на рыбалку она его отпустит, как и вообще отпустит. К соседу Мишке она уходит.

Я с уважением покосилась на нашего руководителя. Вон как человек (ну не совсем человек, конечно) в этом мире быстро осваивается. Кажется, зря Анфиса Петровна надеялась, что он потеряется в этом мегаполисе. Нет, Арсюша просто так не сгинет. И сейчас он очень точно выразил главное правило всего сущего: будьте очень точны в формулировках своих желаний. А то ведь мечты сбыться-то сбудутся, но вот какие от этого будут побочные эффекты…

– Я устала и хочу спать, – хмуро выдала Катюша, напоминая нам всем, из-за чего мы, собственно, и топчемся в этом дворе в четыре часа утра, и твердым шагом направилась к домофону одной из парадных. На ее личике застыла одновременно решительность и полная покорность судьбе.

– Мама, открывай, родня приехала! – рявкнула в домофон девочка, и я подпрыгнула от неожиданности. – Мама женщина с характером, – пояснила она. – К ней нужен особый подход.

Домофон не отвечал, видимо, дома никого не было или родню не ждали вообще и рассчитывали, что стоящие на улице об этом догадаются и уйдут восвояси.

– Мама, я тебя через три стены вижу! – снова раздался ор, и стены двора отразили слова эхом.

Учитывая весьма раннее утро, странно, что в нас не полетело из окон ничего тяжелого.

За дверями поняли, что деваться некуда и эти просто так не уйдут. Домофон, как почудилось мне, перекосило, и дверь парадной распахнулась с такой силой, будто изнутри ее открыли сильнейшим пинком. Однако за ней никого не оказалось.

– Узнаю мамочку, – прокомментировала Катюша и стала подниматься по обшарпанным ступеням.

Дверь нам открыла рыжеволосая женщина в бигуди и цветастом халате. На ее лице было написано все, что она думает о внезапно свалившейся на нее родне, и ни единого цензурного слова при этом в ее взгляде не наблюдалось. Однако увидев девочку, женщина немного подобрела.

– Ой, да кого я вижу! Доченька, солнышко! Ой, спасибочки вам, что кровиночку домой доставили! – грудным голосом запричитала она, но при этом с порога не сдвинулась.

– Мам, мы надолго. – Катька легко отодвинула женщину и широким жестом пригласила нас войти в довольно просторный, но темный коридор.

– Ну ладно, ребенка домой привели, – вновь не стала скрывать своего раздражения женщина, – а сами-то зачем приперлись? Гостиниц в городе мало? А это что за ведьмак воскресший? – Она с подозрением покосилась на Арсюшу, который, как обычно, сохранял невозмутимость.

– Мам, сейчас четыре утра и гостиницы фиг заселят. – Казалось, Катюша была рада видеть мать так же, как и та нас. – А тут все равно проходной двор, пусть поживут. У них практика тут. Тетя Анфиса отправила. А это дядя Арсений, он с нами.

– А, Анфискины недоучки-криворучки, – поскучнела женщина. – Да, от этих хрен избавишься. Ну проходите, гости дорогие, – уже сама широким жестом пригласила нас женщина. – У нас тут, правда, коммуналка, но как уж живем. Как раз комната освободилась, Варвару Михайловну вчера в сумасшедший дом увезли. Все бабушке казалось, что по ее стене тараканы ползают. Достала нас всех, пришлось в срочном порядке действительно напустить к ней тараканов. Да времени не было все как надо устроить, пришлось выуживать первых, что нащупала. Мадагаскарские оказались. Ничего, отдохнет бабушка в отдельной палате, под личным присмотром. Да, пришлось потратиться, но что не сделаешь для соседки. И ей хорошо, и вас есть где поселить. Василий Петрович, ко мне родня приехала! – проорала она, открывая одну из дверей. – Долго ждала, соскучилась!

– Хорошо, Аленушка, – отозвался робкий мужской голос. – Родственники всегда приятно! А откуда родня-то?

– Да фиг ее знает… – почесала ухо Аленушка и пристально уставилась на нас. – Из-за Урала откуда-то… Не бойся, Василий Петрович, все работающие и непьющие.

– Таджики, что ль? – испуганно спросили из комнаты, и в коридор выглянул тщедушный лысеющий мужчина лет сорока, в мятой зеленой пижаме.

Однако, увидев трех худосочных девиц и Катюшу, он слегка успокоился. Такие родственники обычно крупных неприятностей не доставляют. Арсения Гаврииловича он почему-то не заметил.

– Вареньки комната свободная, пусть там пока поживут, – кивнул Василий Петрович и скрылся за своей дверью.

– А то я их в своем будуаре поселю! – буркнула женщина ему вслед. – Так, вы трое, ваша комната вон та, – обратилась она к нам. – А вот этот ведьмак пусть шурует прямо и налево. У нас в кладовке есть специальное место для незваных гостей. Не очень просторно, но поместится. В углу там висит моя шуба, не вздумай к ней прикоснуться! – велела она Арсюше. – Не дай бог, спросонья решишь, что напали кудлатые драконы, и кинешься в бой. Да, и, дочь моя, постирай свои крылья, выглядят они ужасно. Как я понимаю, тебе все равно еще обратно лететь, так что не позорь родную мать!

Мы прошлепали в указанном направлении и оказались в довольно большой комнате с двумя окнами, оба выходили во двор. Кровать в наличии была, как и довольно неудобная раскладушка, которую кто-то не очень аккуратно прислонил к видавшему виды шкафу.

– А вот вам и матрас! – Дверь распахнулась, и влетевший в помещение здоровенный полосатый матрас едва не размазал Ольгу по стенке. – Ну вы тут располагайтесь! – Мать Катюхи хмыкнула и оставила нас обживать комнату.

– Так, девочки, я правильно понимаю, что мы остаемся жить здесь? – пожелала я внести ясность в ситуацию. Лично я рассчитывала на уютную и чистую гостиницу, где никто не будет мне мешаться и мои прихоти вроде удобной кровати и ежедневной смены постельного белья будут исполняться как само собой разумеющееся.

– Ой, ладно, – отмахнулась Анютка и шлепнулась на кровать. – Поживем и здесь. Аленушка эта ничего, та еще ведьма! Есть еще стержень в русских женщинах.

– Ничего, что она родная сестра Анфисы Петровны? Нас руководству сдадут на раз-два.

– Никто нас не сдаст. Мы тут как раз для того, чтобы уж начать пакостить по-настоящему. Или еще кто-то хочет крылья и в поля, колоски пересчитывать? – Оля отклеилась от стены вместе с матрасом и начала деловито застилась его постельным бельем, решив расположиться возле окна.

Я горестно вздохнула. Нет, не чувствовала я в себе ничего доброго и светлого. И букашек я не любила. А уж комаров долбила с наслаждением садиста. Так что жить мне тут. Против всех же не попрешь. Раз большинство не возражает, то придется обосноваться в этой комнате старушки, которую Аленушка, как знала, упекла в дурку. Да, как-то не так я представляла свой приезд в Питер… К тому же получалось, что мне автоматически досталась раскладушка. Оля вцепилась в матрас, Анютка уже расправляла одеяло на кровати, а меня поджидал страшный монстр из железных трубок и натянутой между ними синей плотной парусины. А я ни разу не спала на подобной конструкции. Значит, пришло время получать опыт. Пусть и такой негативный. Потом я вспомнила, что несчастного Арсюшу вообще упекли в кладовку, куда он ушел абсолютно молча, и мне стало немного легче. Все ж у меня не самые худшие условия в этой коммуналке. И, засыпая, когда над городом уже всходило прикрытое облаками солнышко, я все же нашла в себе силы улыбнуться: «Привет, Питер!»

Утро началось для меня ближе к двум часам дня, когда над головой раздался выстрел. Я еле разлепила глаза и увидела перед собой довольную физиономию Катьки, которая нависла надо мной со стартовым пистолетом в руках.

– Ты чего? – только и смогла просипеть я, впечатленная зрелищем. Так меня еще никто не будил.

– Мама велела вам сказать, что жрать почти готово, просыпаться пора, – в той же тональности прошептала девочка и широко улыбнулась.