– Сексом? – невольно хохотнул Трой, – доктор у нас ещё не было секса!

Планшет у работника выпал из рук и треугольными осколками разлетелся по всей комнате, а сам он просто начал медленно сползать на стул.

– Мне бы в отпуск, – пробормотал он, когда Трой спешно покидал его кабинет.

Хотел всё выяснить, а в итоге получил ещё больше вопросов, однако самое главное альфа всё-таки смог выцепить – сейчас у него было почти всё в норме.

Чёрт бы побрал это “почти в норме”. Он уже несколько лет жил в этом постоянном “почти”! Трою хотелось уже освободиться наконец от этого долбаного вируса, и он точно знал способ.

Раз один только поцелуй с Элиотом делал его физические данные, как сказал врач, прекрасными, то после секса с омегой, Трой был уверен, болезнь надолго покинет его. Осталось только Элиоту эту замечательную во всех отношениях новость сообщить.

– Ты что, глухой на первой встрече был? – рычал омега тем же вечером, – я же сказал, что никогда! Никогда, блядская твоя рожа, не лягу под тебя!

– Тебе что, жалко что ли?

– Нет.

– Может, боишься, а? Может, ты девственник?

– Нет.

– Нет? Ну и я нет! Поверь, у меня в любовниках никто не жаловался.

– Не интересно.

– А мне, вот, интересно! Сколько у тебя их было, а? – омега не ответил и Трой сделал очевидные выводы, – значит, девственник, ну так это же лечится, и я знаю прекрасное лекарство…

– Один, – процедил всё-таки Элиот и вернулся к теме, – я не буду с тобой трахаться.

– Элиот, всего раз, – терял терпение альфа, – один раз и тебе больше не нужно будет тереться об меня ночами, целовать и даже жить со мной год или два не придётся, – и как последний аргумент, – Я естественно оставлю тебе карту.

Омега несколько минут молчал, будто и правда раздумывал над предложением, но потом поджал губы в тонкую линию и выплюнул:

– Нет.

– Ах ты говно на лопате! – не выдержал Трой и всё-таки вышел из себя.

Никогда! Никогда в жизни он не думал, что придется кого-то уламывать на секс с ним. С ним, Троем Паркером! Адреналин вперемешку с бешенством бегал по венам, и раз метод пряника не работал, то Трой решил применить метод кнута, ну или хотя бы просто припугнуть. Как бы сильно он не злился, Трой точно знал, изнасиловать он никого, даже чёртова Элиота Сильвера, не сможет.

В два шага он пересёк гостиную и схватил омегу за грудки:

– Будем считать, что я твой ответ не расслышал, – зашипел он и потащил того на выход из комнаты.

Элиот явно запаниковал, начал отбиваться, называть Троя больным ублюдком, но только когда он вдруг начал икать и задыхаться, альфа понял, что перегнул палку. Он отпустил омегу, даже одежду оправил на нём.

– Элиот, я пошутил, – попытался оправдаться Трой, – я бы никогда, правда…

Элиот пару раз вдохнул неровно, потом поднял глаза полные немой ярости, и альфа уже знал, что за этим последует. Щедрый размах и щека тут же взрывается адским пламенем под ладонью. Вот только Трой по-прежнему пощёчин не любил, вроде заслужил, да, но столько раз растоптанная за сутки гордость заставила, вместо того, чтобы достойно принять удар, оставить последнее слово за собой:

– Слушай внимательно, маленький гадёныш. Я больше не буду выпрашивать у тебя ничего, я просто дождусь твоей течки и тогда попользуюсь твоим телом сполна. Забыл, что мы пара? Не понял ещё, что, где бы ты не спрятался в эти дни, твой зад и рот всё равно будут предоставлены в моё полное распоряжение, просто потому что твой организм в ёбари выбрал именно меня? Ты сам придёшь, и сам попросишь трахнуть себя, а я ещё и откажусь пару раз, просто чтобы посмотреть, как ты будешь ползать у меня в ногах, целовать их и на коленях просить мой член в твою скользкую тугую задницу. А потом ты будешь скакать на нём с таким упоением и просить больше, глубже и с узлом. И, поверь мне, я ни за что не откажу в этом моей паре.

========== Глава 6. Так будет лучше. ==========

Физически Феликс чувствовал себя замечательно, а вот в душе… Всю жизнь он мог положиться на две вещи: науку и собственную выдержку, и если первая по-прежнему была с ним, то вторая махала ручкой всякий раз, когда Аксель оказывался поблизости.

Омега ведь твёрдо пообещал себе, что оставит молодого альфу в покое, не будет даже думать ни о чём интимном хотя бы до того, как Акселю исполнится восемнадцать. Феликс каждый вечер перед сном твёрдо обещал, что проснётся с чистым и не затуманенным этими совершенно неуместными гормонами разумом, но вот уже месяц просыпался с именем своего альфы на устах. А ещё ему стали сниться сны… Сны о том, как альфа его сгребает в объятия, смотрит в самую душу, а потом целует страстно. Далее сон обрывался, потому что фантазии не хватало опыта, а во снах, как известно, люди способны испытать только то, что с ними уже происходило.

В минуты пробуждения Феликс даже был немного благодарен некоторым своим бывшим особо настойчивым поклонникам, которые-таки умудрились украсть у него поцелуй или два. Но того, что происходило с Феликсом в присутствии Акселя, он не испытывал ни разу. Это была какая-то эмоциональная бомбардировка со всех сторон. Теперь, когда он возвращался домой, на душе расцветала радость, потом, когда Феликс видел, что Аксель встречает его, показывало свою голову облегчение. Когда они обнимались перед сном омегу затопляло спокойствие, а когда они прощались, и альфа смотрел на него своими карими глазами с расширенными зрачками, то у Феликса подкашивались ноги от жалящей страсти.

За последнее он презирал себя больше всего. Такое яркое проявление эмоций для него было в новинку, и Феликс изо дня в день старался привести себя и свою жизнь в подобие прежнего русла: старался больше времени проводить на работе, в три из четырёх выходных отбывал в двухдневные командировки. Первые выходные месяца он по собственной глупости решил провести с Акселем вместе, и к концу воскресенья был настолько пьяным от эмоций, что почти позволил альфе поцеловать себя, и не просто позволил, а сам на шею тому и повесился. Всё, конечно, произошло случайно, он просто споткнулся и упал прямо в сильные руки. Еле вырвался, ей богу! Поэтому после этого, Феликс непременно сбегал из дома подальше и почаще. И чувствовал себя престарелым ухажёром, а иногда воображал себя неким вампиром, который так и хочет напиться молодостью. До встречи с Акселем, омега не задумывался о собственном возрасте, и уж тем более он не представлял, что окажется в паре старшим. Сформулировать чёткого ответа на вопрос – почему его так это беспокоило – он не мог. Однако не трудно было догадаться, что в жизни Феликса редко встречались пары, в которых альфа был младше омеги, и из-за отсутствия хоть какого-либо примера, он чувствовал, что ступает в темноте.

Ведь Аксель ему правда нравился. Никто никогда Феликсу так не нравился, как он. Чтобы перебирать темы для разговора во время поездки домой; чтобы смущаться, когда альфа делал ему комплименты; чтобы фантазировать о нём перед сном, когда мозг, тело и душа просто отказывались воспринимать Акселя запретным плодом, он наоборот представлялся омеге равным, достойным, может, даже ведущим. Но доброго утра ему по-прежнему желал молоденький мальчик, и сразу становилось стыдно за ночные мысли. А, может, это просто собственные комплексы заставляли омегу глядеть на его пару через мутное стекло.

В тот день Феликс пришёл домой позднее обычного, думал, что Аксель уже спит, но в тайне надеялся увидеть его, хотел хотя бы тайком заглянуть в его комнату. А альфа почти сразу вышел на звук отрывшейся входной двери. Омега тепло улыбнулся, но быстро улыбку спрятал после полученного вопроса:

– У тебя кто-то есть?

– В смысле? – растерялся Феликс.

– Ты всё время проводишь на работе, даже выходные, я просто хочу знать правду.

– Нет, у меня никого нет, Аксель.

– Значит, я тебе не нравлюсь? – продолжил допытываться юноша.

Омега на это закусил губу и потупил взгляд, но потом всё-таки ответил: