- Говорил… Но, понимаешь…

- Не смей перебивать меня! Три человека! Это не грязь! Это наши люди, понимаешь, ты… - красноволосый крепко выругался, да так, что Рик прикрыл глаза от испуга. – Что за план?..

- Так вот, - Рик как ни в чем ни бывало поднялся на ноги, отряхивая свои чудные штаны, - мы должны повесить это ограбление на них. Мне осталось всего немного, чтобы вычислить лидеров. Совсем немного, Ки… Босс. Если мы посадим Боссов, банда распадется. Там одни слабаки, которые следуют за сильным – мы вчера убедились. Они умеют только драться. После ареста хозяев, псы сами прибегут к нам просить пощады.

- Вы отомстили за троих? Вы… похоронили их? А семьи? – тихо спросил Кит, словно все, что сказал до этого Рик, не имело значения. Он сейчас ужасно раскаивался, что не остался в городе. Если уж умирать, то погибать в бою, а не прячась в убежище.

- Я выделил компенсацию семьям. Они… Все… - Рик замялся, не зная, что сказать. Было понятно, что его план одобрен, раз не возникло возражений. Такси позади засигналило. Водителю надоело ждать, пока эти двое наговорятся.

- Ты не привел хвост? – неожиданно спросил Кит. – Если привел… я найду и убью сначала его, а затем…

Рик снова сглотнул.

- Хорошо, я поехал. Отдавай сумку, - Кит безропотно скинул груз на Рика, оставив себе еду. – Я напишу, когда ты сможешь безопасно верну…

- Я возвращаюсь сегодня вечером. Но мне надо… надо попрощаться, - сказал как отрезал красноволосый, разворачиваясь и направляясь к дому. Он уже ожидал, как Нат проснется и будет искать его. А потом обрадуется его приходу и пицце. Наверняка обрадуется…

Рик вздохнул вслед Боссу и помчался к такси, аккуратно неся сумку с деньгами. Пять миллионов долларов были довольно тяжелыми.

*

Кит не знал, как сообщить эту новость Натаниэлю. Тот подобрал под себя ноги и сидел на табуретке, поедая пиццу.

- Это очень вкусно, - Нат аккуратно вытер пальцы о салфетку и отложил ее. – Спасибо. Правда.

Кит улыбнулся.

- Не за что. А то, как оказалось, ты не очень хорошо готовишь, - он решил пойти ва-банк, вываливая правду.

- Да, прости за это, не ожидал, что получится такой невкусный суп, - блондин совершенно спокойно признал свою промашку, хотя еще вчера он сильно расстроился из-за этого. Но сегодня было как-то легче и свободнее дышать. Он не ожидал, что ему будет так приятно общество Кита.

Тим внимательно следил за происходящим, сидя в углу кухни. Стоило Нату закончить с едой, как он мяукнул, мягко подбежал и запрыгнул на колени. Красноволосый уставился в зеленые глаза кота, которые следили за ним. «Сказать, не сказать?» - подумал он. Кот мигнул. Восприняв это как добрый знак, Кит открыл рот:

- Сегодня я ухожу. Спасибо тебе за приют, за крышу, этот дом, конечно, сводил меня с ума, но я рад… что встретил его на пути и тебя.

Нат был ошарашен. Несколько секунд он хлопал глазами, выпучивая их из-под очков, но затем справился с собой, нервно убирая прядь волос за ухо.

- Ну что ж, этого следовало ожидать. Тогда до встречи когда-нибудь в будущем. Или не до встречи, - блондин поднялся с места, стряхнул невидимые крошки со старого свитера на пол, кивнул Киту головой и вышел из комнаты. Это выглядело так, словно хозяин гостиницы попрощался с проезжим постояльцем, ровно ничего для него не значащим.

- Стой! Да стой ты! – Кит тут же вскочил с места. Он совершенно не ожидал, что услышит именно эти слова, и теперь еле поспевал за быстро шаркающим Натаниэлем. – Нат! Эй! Это по-твоему прощание?

Блондин замер перед дверью в свою комнату.

- А как прощаются люди? Все, кто меня окружают, просто исчезают. И ты тоже. До свидания, - голос Ната оставался твердым, но внутри что-то надламывалось. Он отлично контролировал себя, а потому хотел поскорее спрятаться в своей крепости – комнате – зарыться лицом в подушку и рыдать навзрыд, как когда пропал дед. Да, это было невыносимо больно – остаться одному. За это он никогда, никогда-никогда в жизни не простит дедушку. Но все это будет потом, потому что он равнодушный и апатичный. И должен оставаться таким со всеми.

Кит стоял позади Натаниэля, глядя, как тот поджимает тонкие губы и пытается попасть в замочную скважину. Но что он мог поделать? Он должен поехать в город. Потом он собирался… А что он собирался? Разве это не глупо? Зачем ему возвращаться? К вот этому парню что ли?

Назойливо всплывал ответ «да». Да. Да! К нему! К вечно одинокому, неряшливому блондину с удивительными глазами, тонкой долговязой фигурой и детским характером. А в чем причина? В чем? Кит не понимал в себе этого комка смешанных чувств.

Нат наконец открыл дверь, проходя внутрь и оказываясь припечатанным к ближайшей стене. Парень ойкнул, ударившись лопатками и затылком, недовольно поморщился и попробовал отойти, но ему не дали. Кит, положив парню руки на плечи, прижимал его к стене со всей своей силой, разглядывая блондина вблизи.

- Отойди, - потребовал Нат, думая, что это поможет. Не помогло. Кит стянул с хозяина Лавки очки, оставляя его практически беспомощным. – Эй! Пусти! – Нат дернулся, не понимая, что происходит. Они же попрощались. Что еще нужно?

Кит заглянул в большие яркие глаза, скрывавшиеся за толстыми стеклами, приближаясь вплотную и словно о чем-то размышляя. Нат сглотнул, снова дернувшись и часто моргая. Он закусил губы до того, что они побелели, и отпустил только когда Кит неожиданно заправил выбившуюся прядку за ухо и неожиданно приблизился, кусая блондина за нижнюю губу и втягивая в поцелуй.

========== 12. Alea jacta est. ==========

в пер. с латыни: “Жребий брошен”.

Чувства Натаниэля смешались в один дикий коктейль, когда его поцеловали. Ведь никто его никогда не целовал. Стоило Киту отстраниться и внимательно вглядеться в лицо ему, как Нат близоруко сощурился и облизнул губы, на которых остался сигаретный привкус губ красноволосого.

- Что… - начал было он, но Кит уже отпустил его, делая шаг назад. Тот, кажется, тоже был в растерянности от своего поступка.

- Нат, ты прости, если… Прости, в общем. Я понимаю, это… Прости, да, - Кит попятился, каким-то ошалелым взглядом рассматривая парня, который тоже не двигался, и сел на кровать, закрывая лицо ладонями. Время тянулось невероятно медленно, и никто не произносил ни слова. Наконец Нат сделал шаг вперед, потому что стоять у стены было неудобно, однако Кит тут же вскочил и, окинув полубезумным взглядом блондина, вылетел из комнаты, не закрыв даже дверь. Нат подождал, пока где-то внизу хлопнула дверь и, сделав три шага вперед, сел на краешек кровати.

У него слегка тряслись руки, дрожали губы, сдерживая прорывающуюся истерику. Да, давно ему не было так плохо морально – казалось, его душу разрывают изнутри, и какая-то частичка сейчас медленно умирает. Больно. Нат задыхался от необъяснимой боли, лежа на боку в позе эмбриона, слушая, как в пустом доме снова скрипят только старые стены, только стучат ветки деревьев по крыше в поднимающемся осеннем ветре. Лавка снова была наедине с собой и Натом.

*

Кит быстро шагал по направлению к старой штаб-квартире, крепко сжимая в зубах сигарету. До города он домчался в мгновение, стирая в такси в порошок подвернувшуюся сигарету. Он вернется. Что бы там не говорил Нат про прощание. Хочет не хочет – Кит привяжет его к себе, привяжет и не отпустит. Никогда. Ни за что. В своей эгоистичности он ни на миг не задумывался о желании Натаниэля, потому что был уверен, что влюбит его в себя. Положит жизнь на это, но влюбит. Хотелось, чтоб тот не мог жить без него, как без Лавки, чтоб задыхался без него. Всегда.

Неукротимый огонь, раздутый блондином, сжигал душу Киту. Уже сейчас он торопливо шагал, не замечая ничего вокруг, чтобы быстрее завершить свои дела и вернуться. Он не думал о том, что это неправильно, что это безответственно, опрометчиво и самоуверенно. Что это в первую очередь нечестно бросать парня одного там, а затем возвращаться. Он не думал ни о чем, кроме вкуса Ната.