Перед отъездом из Торента Рикерт приобрел себе новый посох. Перед тем как исчезнуть вчера вечером, Айрис оставила ему немного денег. Когда и где она успела их раздобыть, Рик старался не думать. Он вообще старался не думать о ней. Вернется — хорошо, а нет так и нет.

Зайдя в оружейную лавку, Рикерт вдруг понял, что вчерашний разговор с Логаном оставил в душе куда более глубокий след, чем казалось вначале. Рик очень долго стоял перед разложенными на прилавке мечами и вспоминал слова Логана.

Так ли уж Охотник был неправ? И не в том ли заключается слабость Рика, что он чересчур привязался к посоху? Служившему не столько оружием, сколько символом его новой жизни?

Возможно, пришла пора избавиться от этого символа? До встречи с Айрис ему и посохом-то не приходилось орудовать. Последнее же время он стал попадать в такие передряги, в коих меч был бы гораздо уместнее.

Он размышлял долго и все же выбрал посох. Что-то внутри него взбунтовалось при одной лишь мысли о мече. Словно бы он задумал не просто сменить оружие, а совершить некое предательство в отношении самого себя. Это было как в тот день, когда он принял решение быть рядом с Айрис. Глупо и безрассудно, но иначе он просто не мог.

Рик позволил себе лишь маленькую уступку. Он взял посох, обитый железом. Он был непривычно тяжел, но зато ему не грозило быть перебитым стрелой. Да и не всякий меч возьмет такой посох.

Найти Логана в Торенте труда не составило. Адская Гончая был хорошо известным Охотником, да и внешность его была весьма приметна. Опросив нескольких трактирщиков, Блейн быстро выяснил его местонахождение и нагнал на выходе из Торента.

Дальше было еще проще. Логан передвигался пешком, никуда не спешил, никуда не сворачивал, в общем, всегда был на виду. Блейну оставалось лишь держаться на расстоянии и не попадаться ему на глаза.

Со временем, однако, неторопливость альбиноса стала изрядно раздражать. Охотник не был бедняком и запросто мог приобрести себе лошадь или даже боевого жеребца. Но вместо этого он предпочитал часами плестись под палящим солнцем. Именно плестись, ибо двигался не бегом, как все порядочные люди, а неспешным шагом. Как какой-нибудь старик на прогулке! Для Блейна вскоре это превратилось в настоящую пытку. Спустя пару часов он уже ненавидел Логана.

Строго говоря, винить в этом следовало отнюдь не Охотника, а уважаемого сеньора Юлиха. Кому как не Блейну было знать, что истинным хозяином ночного Арлона был именно барон. Хотя Мендор и проворачивал постоянно какие-то свои делишки, однако его жизнь целиком и полностью была во власти барона. И заменить Мендора можно было не иначе как по воле Юлиха.

Поэтому, когда барон послал Блейна за Логаном, это было воспринято как экзамен. Или проверка. В общем, отказаться от этого задания было невозможно.

Еще одной неприятностью оказалось явное нежелание альбиноса делать привалы. К полудню взмыленный, как лошадь, Блейн тащился за Логаном из последних сил. И ему было уже наплевать на все — и на альбиноса, и на барона. Страстно хотелось одного — прилечь куда-нибудь в тень. Или хотя бы присесть.

По лицу Блейна ручьем струился пот, заливая глаза, ноги уже шаркали по земле, а проклятый альбинос все топал и топал, словно был сделан из железа. Впору было возносить молитву!

Дорога углубилась в лес, и Блейн будто попал в другой мир. Его окружили огромные, в несколько обхватов деревья, кроны которых смыкались, создавая внизу постоянный полумрак. Здесь, среди переплетений разлапистых веток, раскинутых по земле узловатых корневищ, в глубоких дуплах чудилась какая-то иная, нечеловеческая жизнь. В душе Блейна ожили давние страхи, памятные с проведенного в деревне детства. Однако очень скоро на смену им пришло нечто вполне реальное.

Заполнявший лес птичий гомон неожиданно смолк. Откуда-то потянуло холодом, и волосы на затылке Блейна шевельнулись. Возникло стойкое ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Кто-то очень и очень опасный. Это было странно, Блейн хорошо знал, что в округе нет опасных хищников. Все они давным-давно ушли на север, вытесненные демонами.

Блейн окаменел. С силой заколотилось сердце, отдаваясь в висках, на лбу проступила испарина. Какой же он осел! Увлекшись слежкой, он напрочь забыл о демонах. Хотя, с другой стороны, от этих тварей все равно нет спасения. Разве что…

Блейн рванул вперед, уже не думая о том, что его могут заметить или услышать. Он несся большими прыжками, с невероятной ловкостью перескакивая валежины и выворотни. Это было опасно, в этом полумраке он рисковал сломать ногу или шею, но остановиться уже не мог. Что-то таилось в лесу. Таилось где-то совсем рядом. И это «что-то» следило за ним.

Блейн летел вперед, забыв обо всех предосторожностях. Он хотел одного — как можно быстрее оказаться поближе к Охотнику.

И его желание в конце концов сбылось. Логан вырос на его пути бесшумным призраком.

— О, дьявол!

Блейн шарахнулся в сторону, но, узнав альбиноса, остановился и облегченно вздохнул. Колени дрожали от страха, и Блейн был вынужден прислониться к дереву.

— Слава богу, ты здесь! Можешь считать меня последним трусом, но у меня такое ощущение, что где-то рядом бродит демон.

— Вот как? — Альбинос пристально оглядел его с головы до пят, точно выбирал лошадь на ярмарке. — Сдается мне, мы уже виделись?

Голос Охотника был исполнен подозрений и не сулил ничего доброго. В таких случаях спасала только правда. И Блейн не собирался ничего скрывать.

— Ну да, в Арлоне. В доме Мендора. Помнишь?

— Я-то помню. А вот ты, видно, кое-что забыл. Что ты делаешь здесь?

Альбинос остановился, глаза его кроваво блеснули. Блейн отвел взгляд, смахнул пот с лица и честно признался: