Счастливчик развлекался так: к стропам привязывал каменный груз, затем камень заворачивался в остальную часть парашюта, и сборка забрасывалась с силой и умением, какими обладал "пускатель" В небе парашютик раскрывался, и, покачивая грузиком, шёл к земле.

Плавное опускание малой копии устройства спасения пилотов проходило успешно если запускающий аккуратно заворачивал камень в ткань, и, когда, достигнув высшей точки взлёта, купол раскрывался происходило красивое приземление. Спешил и неаккуратно заворачивал "парашютиста" - парашют и камень-пилот падали, разбиваясь насмерть.

- Небо не прощало ошибки, не прощает и впредь поблажек не обещает. И ты почти физически чувствовал боль от падения?

- Не совсем, но что-то неприятное было. Падение нераскрывшегося парашюта огорчало: "ну, вот, ещё один разбился..." - что это были первые занятия контагиозной магией - об этом, разумеется, детвора, не знала

Запускали до боли в руке и плече: каждому хотелось забросить "парашютиста" выше всех и получить славу лучшего пускателя.

Глава 23.

Каменоломни.

В списке забот о теле на первом месте стоит его сохранность, вторым номером выступало питание телу, третьим шел сон.

В налёт вторая и третья строчки стирались, уступая списочный простор сохранению тела.

- Питание и сон мёртвому телу лишние, предбомбёжечный аппетит удалялся до окончания налёта, но тогдашние налёты сегодня вопрос выставили: "если бомбить без перерыва сорок дней голодная смерть наступит? Или человек скажет:

- В гробу видел ваши бомбометания, дайте хлеба!

- Что-то определённое сказать затрудняюсь, нужно пробовать. Бомбы подавляли аппетит, никто и ничего не жевал в налёт, но после отбоя воздушной тревоги дайте что-нибудь пожевать. Забота о спасении животов не стояла на месте ипродолжала волновать монастырцев:

Где укрыться от чёртовых бомбёжек и показать небу фигу с уточнением: "господи, владыка небесный, прости нас грешных, сохрани и помилуй, не тебе фигу показываю, иноземным аспидам, кои тщатся лишить живота наешего! Укрой десницей своей в месте, где предметы, посылаемые сверху, получат ответ измученного страхом шестилетнего человека:

- Хер вам, суки, не достанете!

- Эмоционально, сбавь тон, поди, с богом беседуешьМожно и сбавить, но беседую с богом не тет-а-тет, а через слой машин Люфтваффе. Чего богу не уложить бомбометателей мордой в чернозём на картофельные грядки, а меня в самолёт?

Каменоломни заслуживают рассказа как самые непробиваемые никакими бомбами убежища.

Наступил момент рассказать о местных рукотворных пещерах, что в основной части и до сего дня находятся под монастырём. Пещеры не продукт работы слабых женских рук монахинь, нет, пещеры не были местом молитв и уединен нет, всё проще: Среднерусская возвышенность, как известно из школьного курса изучения Земли - толстенная платформа из кальция. В иных странах земная твердь полностью состоит из мрамора, гранита, а есть места, где драгоценных камне больше, чем у нас - глины. Среднерусская платформа - известь.

Школьный курс говорит, что многие миллионы лет назад нынешняя Среднерусская возвышенность была дном моря, и что на это дно из морской воды в весьма больших количествах отлагался кальций. Почему не красные кораллы, или розовый туф отлагались в древнем море, а извёстняк - этого не знаю. Будь море тёплым - ныне жили на сплошных красных кораллах, но не судьба: Природа обошла красотами.

Отложившийся за миллионы лет кальций образовал слоистый камень-известняк. Прошли многие тысячи лет, русской возвышенности надоело быть дном моря - она вздыбилась над водой и стала большим и толстым куском суши. Когда такое случилось - всем стало ясно: "из камня можно кое-что строить". Не города, нет, это не армянский розовый туф, но и местный плиточный известняк на что годится.

Большинство старых домов города с названием "частный сектор", возводились так: известковыми плитами на земле выкладывались тумбы не выше половины аршина, на тумбы ставился деревянный сруб - и, считай, дом готов. Отделка дома - не в счёт. Детали.

Так строились мещане средней руки. Состоятельные граждане города выкладывали цоколь из доброго красного кирпича на извёстке, и только потом на него ставили домик в один этаж. Из дерева. Сам цоколь был чем-то вроде полуподвала, с окнами на уровне мостовой. Цоколь - для прислуги и кухни.

Известняк ломали в глубине высокого холма за чертой города, под монастырём, но камнеломы расходились и в стороны, и выбирая плиточный известняк - жители, не сознавая, "разрушали устои христианства на Руси"

Разработка известняка велась до закладки монастыря, но когда перестали вывозить плитняк - никто сказать не мог. О пустотах в холме забыли, но когда налёты Luftwaffe стали особенно нестерпимыми, старые люди вспомнили о древних выработках. Это были довольно-таки просторные помещения: телеги с камнем вывозили лошадки.

Дополнения к "декорациям": Среднерусская возвышенность, если верить геологам, громадная и толстая платформа известняка, настолько толстая и непоколебимая, что живущим на ней гражданам ничего из списка "стихийные бедствия" не грозит на многие сотни лет вперёд!

Землетрясения, наводнения, цунами и прочие потопы с торнадо живущим на Среднерусской возвышенности интересны как рассказы телевиденья, не более, возвышенность состоит из полей, холмов и оврагов, а чего больше знают спциалисты. Это о ней сказано поэтом:

"...и в голубых опять волнах

с холма на холм взлетаю я!"

- однако, быстро человек перемещался!

Из всех холмов Среднерусской платформы волнует холм, да простит читатель местечковый патриотизм наш, на коем стоит монастырь.

Однопутная колея железной дороги, прорытая в холме в двухстах метрах от северной монастырской стены соединяет город с соседним городом в сторону запада. На закат солнца от монастыря, внизу холма, с юга на север протекает река, через реку - железнодорожный мост старинной постройки на высоких опорах-"быках". Вход в каменоломни недалеко от моста, у основания холма близко от реки, а имей поэтический дар написал оду мосту.

- Поэму.

- Две.

- Почему две?

- Не догадываешься?

- Нет.

- Мост пропускал составы с востока на запад и с запада на восток, две оды.

В произведении непременно отметил, как неудержимо прущие с запада враги мечтали превратить красавец мост до переворотной постройки в груду металла, но безуспешно...

- ...и как потом лётчики родной авиации тоже хотели повторить желания врагов, но и у них не получилось.

- Мистика!

- Никакой мистики! У врагов авиаторы были похуже, а своим авиаторам было жаль уничтожать чудо отеческого старинного

мостостроения. Мост всё же наш, потому-то ни одна савецкая бомба не встретилась с красавцем.

- А монастырь не из той серии? В монастырь угодила одна бомба отечественного производства, немецкие не падали, "бог миловал" Не чудо ли одна бомба?

- Обитатели монастыря получили "подарок" с оправданием "от своего и кулак сладок". Думаю, что монастырь не был разнесён в пух и прах по трём причинам, две из которых полностью мистические:

а) во время налётов чья-то, до предела испуганная детская душа, или с десяток душ, не менее, "не уходили в пятки", или как-то иначе покидали тела, возносилась в небо, входили в кабины пилотов вначале немецких, а потом и савецких летательных аппаратов тяжелее воздуха, (нужное подчеркнуть) и на уровне душ допрашивали асов:

- Что же вы, сыны сук, делаете, а!? На кого бросаете бочки с тротилом?! Внизу нет военных людей, прекратите немедленно! - и у штурмана появлялась оторопь души и дрожь в теле. И происходило наваждение в момент, когда машина выходила на цель, и штурман давал команду первому пилоту: