- Не называй его уродом! - наконец закричала девушка, не выдержав и прямо посмотрев на молодого человека. - Я тебе никогда не давала поводов ревновать меня ко всем. Однако тебе всё равно… а этого человека я люблю, и мне всё равно, что ты сейчас мне скажешь.

Тут уж, казалось, сказать и нечего… Ким и не нашёл, что ответить, приоткрыв рот пошире и посмотрев, как девушка старается пройти мимо его и протиснуться в дверном проёме. Сжав от ярости зубы и стиснув губы в тонкую полоску, она прикрыла глаза, направившись в коридор. Хотелось попросту уйти, несмотря на то что Ким это осудит… более того, Сакуре было наплевать на это. Казалось, только сейчас она посмотрела на него так, как должна была смотреть в самый первый день их знакомства. Подумать только, какая иллюзия может произойти и как легко можно запудрить мозги молоденькой девушке, даря плюшевых медвежат, не так ли?

Далее произошло то, что Сакура совершенно не ожидала, и это было будто сделано в замедленно съёмке. Кима, казалось, больше ничего не останавливало после того, что она сказала. Более того, она уже не любила его — Ким это понял. Развернув её к себе за плечо резким движением, он зарядил такую же резкую, больную, с оттяжкой пощёчину.

- А я и предположить не мог, что ты такая шалава, когда познакомился с тобой, - выплюнул он, с яростью посмотрев на Сакуру.

Та испуганно вытаращила глаза. Наступило такое гнетущее молчание, а казалось, что в голове трещали электрические, натянутые провода. Прикрыв глаза, она осторожно прикоснулась прохладной ладонью к горящей щеке, ахнув. Боль… боже мой, какую боль она сейчас испытывала, не столько физическую, сколько моральную. Щека яростно горела, однако Сакуре было уже наплевать на это: сердце обливалось кровью, а вся иллюзия того, что в Киме осталась хоть одна частичка понимания и любви к ней, мгновенно рушилась на глазах, будто руины древнего ацтекского города. Она опустила длинные ресницы, на глаза тут же навернулись слёзы невыносимого разочарования и отчаяния. Это, казалось, даже грызло изнутри. Так обычно вгрызается голодная собака, облезлая и покрытая лишаем, в брошенный ей кусок мяса.

- Поднять на девушку руку? И какой же из тебя после этого мужчина? - прошептала Сакура дрожащим голосом, так и не поднимая глаз.

- По крайней мере, получше, чем этот твой… и где ты только его откопала? - поинтересовался Ким так, будто бы даже и не поднимал руку на Сакуру.

- Не твоё дело! - крикнула она, оторвав наконец руку от щеки и гневно воззрившись на него.

Она тяжело дышала, едва не плакала, а из горла вырывались шипящие и свистящие звуки, нарушающие воцарившуюся на одно мгновение тишину. Сакуре хотелось плакать, практически упасть от бессилия и лежать прямо здесь, на грязном полу коридора, поджав под себя коленки и всхлипывая, прикасаясь к обиженной щеке. Ладонь у него была широкая, тяжёлая, била с такой неприятной оттяжкой, что на мгновение ей показалось, будто бы вместо с его ударом сорвались и частички кожи. «Саске бы никогда не поднял на меня руку», - внезапная мысль, посетившая голову… однако такая светлая и приятная. Сравнивать его с Кимом было уже в порядке вещей, и Сакура отдавало предпочтение, конечно же, Учихе. Она понимала, что это эгоистично по отношению к Киму… жаль только, что он сам не понимал, как должен вести себя по отношению к Сакуре.

- Как раз таки моё, - Ким резко подошёл к ней, схватив за волосы, сжав в ладони густой хвост розовых волос и потянув на себя. - Ну, и где ты его нашла?

- Он сам нашёл меня, - девушка тут же зашипела ему в ответ, нахмурившись и слегка прогнувшись в спине, чтобы немного уменьшить боль.

Она уже не удивлялась его действиям после этой пощёчины. Она чувствовала себя этакой безвольной куклой, которая не сможет сделать ничего против своего марионеточника. На глаза снова навернулись слёзы боли и раздражения одновременно — Ким не отпускал, а оттянул ещё больше, оскалившись и злобно посмотрев прямо в лицо девушки. Очевидно, ему нравилось видеть страдание на её невинном лице… это было красиво для него. От наблюдения за сменой эмоций на её лице, вплоть до сильного сморщивания носа и зажмуривания глаз до катящихся по вискам слезинок, он получал какое-то извращённое удовольствие.

- Да ну? И как это он тебя нашёл? - язвительно поинтересовался парень, всё так же пристально наблюдая за ней, слегка ослабив хватку. Сакура облегчённо глотнула ртом воздух, немного выпрямившись, однако Ким, будто бы специально, вновь потянул волосы вниз, тихо засмеявшись.

- Я не собираюсь перед тобой в этом отчитываться, - всхлипнула девушка, закрыв лицо руками, не выдержав.

Наконец она расплакалась, зарыдав так, что это могли услышать соседи. От отвращения Ким, схватив её потуже за волосы, отшвырнул девушку к стене. Резкая невыносимая боль, пронзившая затылок и прошедшая от задней части головы прямо по позвоночнику, ближе к пояснице, отозвавшись там пульсацией. Сакура словно ударилась током — сначала ей так показалось, когда она только-только приложилось затылком к стене и зажмурилась от боли. Уже было всё равно на то, почему Ким так поступил с ней, назвал её шлюхой не из-за чего, ударил и отшвырнул к стене… Сакура уже знала, к кому ей стоит сейчас пойти. Ей не хотелось беспокоить Саске лишний раз, однако другого выхода не было — ночевать в этой квартире она просто больше не могла.

- Мне даже противно с тобой в одном доме находиться. Мало ли, чего ты от него подхватить могла, - хмыкнул Ким, направившись в сторону основной комнаты. Он развернулся к Сакуре спиной, так что теперь она не могла видеть выражения его лица. И не очень-то хотелось — девушка прекрасно понимала, как он сейчас ненавидит её и какое презрение испытывает. Разве он любил её? Теперь уже не оставалось сомнений, что его любовь была всего лишь мимолётным увлечением.

«Нужно было как можно быстрее уйти от него», - подумала про себя Сакура, направившись в спальню и достав дорожную сумку, принявшись собирать самые необходимые вещи: документы, сменное нижнее бельё, полотенце, косметичку и кое-какие вещи, которые могли бы ей пригодиться в ближайшее время. Не забыв захватить любимую книгу, она положила её наверх, чуть улыбнувшись и печально вздохнув, застегнув сумку. Всё было собрано, но Сакура не испытывала какой-то грусти от того, что уходила. В голове будто бы даже помутнело, а голова слегка кружилась — похоже, Ким слишком сильно ударил её…

Подняв руку, она прикоснулась к задней части головы ладонью, почувствовав влажность… кровь. Неужели кровь?! Посмотрев на ладонь, она ахнула от испуга: рубиновых капелек было немного, но достаточно для того, чтобы девушка перепугалась не на шутку. Глотая ртом воздух, она отправилась на выход, ничего даже не сказав на прощанье молодому человеку.

А он и не вышел её проводить. Так обычно и случаются разрывы.

Сакура не могла понять, почему Ким поступил так с ней именно сейчас, когда стемнело и когда ночь опустилась тяжёлой ногой на землю, прогнав тёплый летний вечер. Эта ночь напоминала колдунью в чёрном плаще: закутавшись, она сновала от дерева к дереву, от фонаря к фонарю, принимаясь постепенно зажигать их одним только щелчком костлявых пальцев, и тут же, когда раздавался едва заметный шорох или звук шагов, принималась прятаться и исчезать в темноте.

Опустившись на самую нижнюю ступеньку своего этажа, Сакура горько заплакала, закрыв лицо ладонями и принимаясь протяжно и судорожно всхлипывать. Она не собиралась себя жалеть — это было бы по меньшей мере низко… однако что-то внутри буквально заставляло сделать это, и Сакура обняла себя руками, заплакав ещё больше и уткнувшись лбом в колени, крепко стиснув их. Она надеялась, что эта ночь сможет забрать её страдания и боль. Щека всё так же горела и ныла, а затылок и вовсе пульсировал. Неужели человек, которого она любила, мог причинить такую невероятно сильную боль? Боль моральную, которая жгла изнутри и заставляла давиться рыданиями, встревавшими в горле цепкими когтями.

Пальцы, казалось, сами собой нашарили в угловом кармане сумки телефон, и Сакура, всхлипнув, принялась набирать такой знакомый и ставший любимым номер. Дрожащие от волнения пальцы прислонили телефон к уху, и она стала слушать долгие, надоедливые гудки. Неужели он не хочет брать трубку?.. а может, уже просто его сморил сон? Печально опустив длинные ресницы, она хотела осторожно закрыть крышку телефона и отложить его подальше, однако тут же раздался сигнал, оповещающий о том, что абонент наконец соизволил ответить: