Зайдя в коридор, девушка включила свет, услышав тихие шаги в гостиной — явно Ким дожидался её и уже готов был поговорить начистоту. Принявшись медленно и методично разуваться, присев на корточки, девушка подняла глаза на появившегося в дверном проёме высокого молодого человека с каштановыми волосами. Прислонившись к дверному косяку плечом и скрестив руки на груди, он нахмурился — явно он не был рад видеть её в такое позднее время, когда уже стемнело, несмотря на летнее время.

- Ну как, нагулялась? - осведомился Ким вполне ровным голосом, однако это больше прозвучало как угроза.

Сакура даже не знала, как и реагировать. Вначале она выпрямилась, поднявшись с места и отодвинув в сторону кроссовки, а после немного недоумённо посмотрела на него, как бы спрашивая, чем провинилась. Может быть, ей было частично обидно за Кима, и она понимала, что предаёт его, встречаясь с Саске… однако Сакура не чувствовала себя виноватой. Ощущать чувства другого и быть виноватой самой — совершенно разные вещи. Девушка не думала, что она провинилась перед Кимом: нет, она просто любила другого человека, ведь парень уже не был для неё целым миром, как раньше, когда они только-только начали встречаться.

- Что? - поинтересовалась Сакура, слегка нахмурившись и откинув за спину хвост нежно-розовых волос.

Похоже, Кима это здорово разозлило. Парень нахмурился, вздохнув так, что Сакура чувствовала себя угнетённой. Он направился к ней, сунув руки в карманы.

- Я тебе родным языком говорю: нагулялась? Или ты не поняла конкретно чего-то? - вздёрнул бровь он, подойдя совсем близко, слегка наклонив голову набок.

Девушка уже не видела в этом лице чего-то родного, мягкого, тёплого. Теперь эти чувство источало для неё совершенно другое лицо, которое, казалось, было красивее и лучше всех на свете, несмотря на этот пирсинг, рассечённую бровь и ирокез. Вздохнув, она слегка покачала головой: с Кимом следовало быть осторожнее, особенно в те моменты, когда он принимался злиться, хмуриться и яростно сжимать кулаки. Более того, свидетельством его агрессии было ещё одно явление: пульсирующая на виске синеватая жилка и вздувающиеся желваки.

- Во-первых, не кричи на меня, - прервала его девушка, несмотря на то что дала самой себе внутреннее обещание о том, что не станет злить парня ещё больше. - Во-вторых, да, я хорошо прошлась.

Она смело посмотрела в его глаза, не торопясь отводить свои. В изумрудах напротив Кима стояла уверенность, какой он не видел никогда раньше. Ничего… ничего, он выбьет всю дурь из башки этой девчонки! Когда такое было, чтобы она ему дерзила? Нет, он усмирит её, заставит буквально преклониться перед ним, поставит на колени, если нужно… да, и непременно сделает так, чтобы она кричала от боли, извивалась и просила его остановиться. От этого по виску скатилась капелька холодного пота, но не от волнения, как показалось Сакуре, а от ярости и желания того, чтобы эта беззащитная девушка перед ним, ещё даже невинная, страдала.

- Я не о том, как ты прошлась. Я о том чучеле, которое с тобой было. Я же так и думал, что у тебя с этим уродом что-то не то… - хмыкнул парень, стараясь придать своему голосу безразличный вид.

Но Сакура понимала, в чём дело — это просто-напросто затишье перед бурей. И эта буря — Сакура была точно уверена — будет последней в её с Кимом жизни: надоело терпеть, как он вечно срывается на ней и кричит так, что закладывает уши.

- Не смей его так называть! - не выдержала девушка, наконец закричав, слегка подавшись к нему. - Ты его не знаешь, и выводы делать не имеешь права! И между нами ничего нет…

Было обидно слышать от него такие слова в адрес Саске… что Ким сделал ради их с Сакурой любви? Да ничего практически. Ну, подумаешь, устроился на хорошую работу, приносил деньги, какое-то время дарил цветы… и что, это подвиг? Так делает каждый уважающий себя парень, намеревающийся создать семью с девушкой, разве нет?

- Тогда зачем ты его защищаешь? - развёл руками Ким, хмыкнув. - Я что, слепой? Я видел вас обоих, когда ехал домой.

- Просто он меня провожает, ничего здесь нет. А то, что ты ездишь на машине и никогда даже не удосужился доставить меня с работы, лучше тебя не делает, - заметила девушка, на секунду уняв пыл парня.

Тот осёкся, сразу замолчав и не зная, что ответить. Быть может, Сакура была права, и он действительно ничего не делал, чтобы она и вправду его полюбила так же искренне, как того урода с ирокезом? Вздохнув, парень опустил голову, задумавшись и слегка покачав головой: за свои слова она должна непременно ответить, тем более сказанные таким тоном. Думает, что выглядит умнее его? Думает, что она и вправду самая умная здесь, в этой квартире, в этом доме, в этом городе?

- Это уже совсем другой разговор, а я сейчас о том, что ты вообще с ним делала. По-моему, вы не просто так разговаривали. Если бы он тебя просто так провожал домой… тогда зачем нужно было его обнимать?! И вообще… неужели тебе не противно? - недоумённо посмотрел на неё Ким, для полной убедительности сморщив нос в доказательство того, что ему было бы противно такое действие со стороны панка.

- Противно разговаривать сейчас с тобой… - покачала головой девушка, после короткой паузы направившись в сторону спальни, тяжело вздохнув.

Ей не хотелось разговаривать с ним сейчас вообще. Почему Ким не может понять того, что он противен ей? Хм, какой же странный парадокс… он считает, что Саске должен быть ей противен, верно? Но сам-то он мог посмотреть на себя со стороны хотя бы один раз, когда, к примеру, возвращался домой с работы? Сакура уже не помнила, когда видела на его лице искреннюю улыбку: одна фальшь, одна бесполезная ложь прямо ей в лицо, слушая которую она не чувствовала безмерное счастье и глубокую веру.

- Почему? Обниматься с этим уродом, значит, не противно, а со мной, с тем, кого ты любишь, тебе разговаривать противно? - удивлённо и с каплей насмешки в голосе поинтересовался Ким, вздёрнув тонкую бровь и воззрившись на Сакуру так, словно она совершила самую глубокую ошибку в своей жизни.

Этот взгляд был осуждающим, и несмотря на то что девушка прошла в комнату, Ким направился следом за ней, намереваясь расставить все точки над «и» и решить всё за один вечер. Ему надоело то, как она относится к нему, и Ким не чувствовал себя эгоистом. Более того, он считал, что это нормально, так относиться к девушке и считать её своей собственностью. Он не хотел признавать, что не понимал, что такое любовь — было бы глупо вот так сказать Сакуре, что он и вправду тупой идиот, а этот панк, с которым она общается (а может, и не только), значительно лучше.

- Потому что все, что ты делаешь, ты делаешь только для себя. На мнение окружающих тебе параллельно, ведь - согласись, чего греха таить - ты любишь только себя, а мной прикрываешься… - тихо произнесла девушка, однако всё же немного пугливо посмотрела на парня.

Комната для неё стала своеобразным пленом. Уж лучше бы она оставалась в коридоре, где был шанс выбежать на лестничную площадку, чем была здесь, в небольшом квадратном помещении, вход в который загородил теперь высокий молодой человек, скрестив руки на груди, и Сакура понимала, что она отсюда не выйдет. Это походило на дрессировку в цирке: Ким взял на себя образ некого укротителя, пытающегося усмирить дикую пантеру, которая шипела, кусалась и царапалась, сидя на цепи. Однако эта цепь вскоре должна была порваться - Сакура точно была в этом уверена…

- Если бы я тебя не любил, я бы не говорил тебе сейчас всё это! - всплеснул руками молодой человек, удивлённо глядя на неё.

- По-твоему, ревнивые выходки – это для тебя любовь? - скорее всего, это был больше риторический вопрос, нежели тот, которому нужен ответ. Ким немного растерялся, приоткрыв губы, но тут же покачал головой, вновь повысив голос:

- Ты приходишь домой позже положенного, тебя провожает практически до двери какой-то урод, а ты ещё говоришь, чтобы я тебя не ревновал?

Тут уже стало совсем невыносимо это терпеть. Сакура резко опустилась на диван и схватилась за голову, опустив её к коленкам, издав какой-то угрожающий рык. Было понятно, что она больше не хотела об этом говорить, а уж тем более ей не доставляло удовольствия слушать такое от Кима. Как этот человек смеет называть Саске… так… так унизительно? Неужели он думает, что, оскорбляя другого, выглядит куда лучше и мужественнее? Сакура уже не видела в этом человеке настоящего мужчину: Ким был слабым, трусоватым, временами эгоистичным и самовлюблённым. Что уж там, когда Сакура просила забрать её с работы, — это случалось редко, но бывало, когда девушка уж очень сильно уставала, - он отказывался и сваливал всё на то, что у него был сложный день. Разве это делает Кима настоящим мужчиной?