- А где Хината? - вдруг резко спросила директриса за дверью. Девушка шумно сглотнула, а Узумаки только ответил:
- Я сам, бля, без ансамбля! Да ладно, Цунаде-сама, не злитесь вы сразу так на меня! Хината там, с детьми, наверное, должна быть, потому что за детьми нужно присматривать, а я вот к вам чего пришёл…
И тут же едва ли только он тяжело вздохнул, то тут же принялся рассказывать о том, какой завтрак им подали сегодня. Кажется, директриса внимательно его слушала, раз молчала всё это время, но Наруто говорил, говорил без остановки, а Хината только сейчас поняла, как ей приятно слышать голос Узумаки даже тогда, когда он находится за дверью, и этот голос приглушённый. Почему-то у неё возникло необъяснимое желание ворваться в кабинет и крепко-крепко обнять Узумаки, да только она не решилась, поникнув головой и посмотрев в свои кеды. Нет, Узумаки точно её чем-то привлекает… да только чем? Вроде бы обычный парень, каких свет белый много видел, да только он другой, отличается от всех… вроде бы такой же шумный, как и все остальные, да только он действительно кричит либо по делу, либо говорит что-то дико смешное. Хината усмехнулась, чуть покраснев. Вчера он так мило спал с ней рядом в своей любимой пижаме лиса. И он так мило сопел во сне, так смешно изредка дёргал носом, так смешно дрожали его светлые ресницы… и Хината, едва ли вспомнив это, зарделась ещё гуще, прислонив к губам кулак и коснувшись большим пальцем нижней губы. И всё-таки Узумаки очень хороший… безумно хороший.
- Что значит - «не устроил завтрак»?! – закричала директриса, кажется, вскочив из-за стола. Послышался грохот: либо она что-то швырнула в Наруто, либо это Узумаки сам упал. – Я предлагаю вашему рациону здоровую пищу, Узумаки, а не заварные супы всякие, от которых гастрит потом будет такой, что мама не горюй! А ну, пошёл отсюда, Узумаки, совсем уже распустился! Что-нибудь придумаю, но ты вообще страх потерял, я тебе скажу! Если ты сейчас отсюда не уберёшься, то я тебе все документы со стола знаешь, куда затолкаю?! А ну, пошёл!
Наруто, бедный, едва ли успел унести ноги от того буйства, которое накрыло директрису. Он быстро выбежал из кабинета, захлопнув за собой дверь, и тут же вдруг взял на руки Хинату, да ещё и так, что девушка ничего не успела сообразить и даже вырваться, хотя ей, впрочем, и не очень-то хотелось. И раз уж Узумаки рыцарь, то ей почему-то представлялось, что сейчас он спасает свою принцессу из высокой башни, где её охранял дракон, а теперь выносит её оттуда. Она только усмехнулась, что-то бормоча по поводу того, чтобы Наруто её отпустил, а он лишь быстро сбежал по лестнице, широко улыбнувшись девушке. И тут же он вылетел на улицу, даже не думая отпускать девушку. Хинату это смущало…
- Наруто… зачем ты это сделал? – спросила она, глядя на него. Он только пожал плечами:
- Мне просто хотелось тебя спасти, потому что директриса явно в ярости.
И он продолжал нести её на руках, чему-то улыбаясь и настолько мило краснея, что Хината не удержалась, потрепав его по светлым волосам. Когда они дошли до корпуса, то он только тогда её отпустил. И вокруг них тут же столпились дети, что-то крича по поводу того, что Наруто нёс на руках свою напарницу. Хината лишь краснела, глядя в его ярко-голубые глаза и прижимая к губам кулачки… и вдруг она сделала то, что так хотела сделать с самого начала, - внезапно подскочила к нему и крепко-крепко обняла за шею, уткнувшись носом в покатое плечо. Узумаки покраснел, но улыбнулся, тоже обняв девушку. Ребята из отряда только показали ему большой палец, широко улыбаясь, а некоторые отмахнулись, мол, как вы все, вожатые, уже надоели со своими нежностями в адрес друг друга.
- Хината… - начал Узумаки, посмотрев на девушку. Она лишь усмехнулась:
- Ты настоящий рыцарь, Наруто…
========== Глава 9 ==========
Вечером, уже после отбоя, Учиха с Сакурой вполне спокойно лежали на кровати девушки. При этом они практически не разговаривали, только изредка смотрели друг на друга, тяжело вздыхая и еле заметно улыбаясь. От такого Сакура краснела. Ещё бы, она тут с Учихой на кровати валяется, стыд-то какой! А позор, позор-то… хотя, впрочем, ей было всё равно. Было всё равно и на то, что скажет её тётушка после такого. Учиха внезапно поднялся на локте, посмотрев на девушку, а затем его рука пошла куда-то в район талии Сакуры. Девушка нахмурилась, посмотрев на него. Так, сейчас она ему устроит «Варфоломеевскую ночь», если он не будет вести себя нормально и лежать так, как лежит Сакура: тихо, мирно и спокойно. А он вдруг стал её щекотать. Да ещё и так, что девушка засмеялась практически на всю вожатскую, брыкаясь и пытаясь его отпихнуть, при этом прекрасно понимая, что если он не прекратит, то она сейчас спихнёт его с кровати к чёртовой матери, и пусть он спит на полу. Но мысленно она себе признавалась в том, что Учиха всё равно бы, так или иначе, спал с ней, ибо она его не пустила бы на пол. Так этот придурок ещё и уткнулся носом ей в шею, при этом осторожно подув прямо в чувствительное ухо, из-за чего Сакура засмеялась ещё больше, а по телу пошли мурашки… и не только мурашки. Почему-то вся правая часть тела странно онемела… девушка продолжала смеяться, обнимая его за шею, чувствуя, как его пальцы ещё постепенно задирают майку на ней почти что до груди, освобождая себе пространство.
- Перестань, мне же щекотно! – пожаловалась она, перехватив его за тонкое запястье, чтобы он, наконец, уже прекратил её щекотать. Он отстранился, снова оперевшись на локоть и устало выдохнув, глядя на девушку. Она по-прежнему посмеивалась – ощущение кончиков его холодных пальцев до сих пор осталось на нежной, бархатной коже плоского животика. Она вдруг стала рассматривать его широкую ладонь с внутренней стороны, так и держа руку за тонкое запястье. И кожа на внутренней стороне запястья была такой необычайно гладкой и нежной… и наверняка чувствительной, Сакура почему-то в этом не сомневалась… она повернула голову к нему, осторожно проведя кончиками пальцем прямо по внутренней стороне ладони, и ладонь Учихи внезапно дёрнулась. – Учиха, у тебя чувствительные пальцы?
- Есть немного, а что? – согласился он, усмехнувшись. И действительно, почему это она спросила? Учиха и сам не знал ответа на этот вопрос, а просто сейчас смотрел на неё. Она действительно очень красивая. Особенно сейчас, когда лежит рядом с ним, когда она не оскорбляет его, не думает вырываться, не думает оттолкнуть его от себя, когда она вот так рассматривает его ладонь, которая её почему-то заинтересовала, когда она чуть улыбается своими бледно-алыми губами…
- Ничего, - усмехнулась девушка, тут же поднеся его ладонь к губам. Осторожно поцеловала кончик указательного пальца, прикрыв длинные ресницы. Учиха усмехнулся – приятно… и ничего против этого он сделать не мог. А самое главное, что не мог сказать ей о том, чтобы она перестала, иначе Саске точно сорвётся. Но она только продолжала целовать его длинные пальцы. Осторожно, с нежностью, буквально еле-еле прикасаясь к чувствительной коже своими тёплыми губами, легко касаясь места между пальцами, при этом поглаживая кончиками своих тонких пальчиков внутреннюю сторону ладони и запястья. – Приятно?
Он улыбнулся. Ещё бы, пожалуй, Сакура и сама это знала, просто решила удостовериться. Он со всей своей нежностью и осторожностью, буквально собрав их в одну горсть и сжав вместе, провёл кончиком большого пальца по нижней губе девушки:
- Очень… знаешь, я очень хочу тебя поцеловать.
- Так целуй, глупый, - усмехнулась девушка, чуть покраснев. Он склонился к ней явно за тем, что он собирался сделать… и Сакура обняла его за шею, чувствуя, как тяжёлое сильное тело уже почти что нависло над ней. Очевидно, эта ночь сегодня не пройдёт просто так. Он поцеловал её в губы нежно, аккуратно, словно боясь, что спугнёт её. Либо боялся, что всё это сон и ему страшно проснуться. И как ему сказать о том, что всё это не сон? Никак… это можно лишь доказать – девушка крепче прижала его к себе, чувствуя горячей кожей плоского животика его прохладную кожу. Кажется, его руки поползли совсем не туда, куда надо… как раз в район маленькой аккуратной груди, при этом то чуть сжимая её кончиками пальцев, то сразу же отпуская. Наверное, он думал, что она сейчас прогонит его… но нет, Сакура об этом даже и не думала. Она по-прежнему целовала его в губы, покраснев так густо, как это возможно. От его кожи приятно пахло ментолом и мятой… это она поняла тогда, когда он отстранился от её губ, уткнувшись носом в шею. И её руки прямо сейчас готовы стащить с него футболку… так и произошло – она сняла футболку со стройного тела, отбрасывая её в сторону: больше она не нужна, во всяком случае, сейчас. И Учиха тоже не против – он задрал майку девушки гораздо выше, почти что оголяя небольшую грудь, соски которой уже напряглись от наступающего возбуждения. И Сакура попросту не могла ему противостоять… тонкие пальцы сами по себе зарылись в его угольно-чёрные волосы, ероша ещё больше. И от этих волос чем-то очень сладко пахло… руки Учихи пошли гораздо ниже – он уже ощупывал кончиками длинных пальцев линию её узкой талии, почти не задевая кожу. И это… чёрт возьми, это до того приятно, что Сакура закрыла глаза, отвернув от него голову. С бледно-алых губ сорвался чувственный стон… и этот чувственный стон говорил ему о том, чтобы он продолжал, чтобы он не останавливался.
