- Так, дети, идите быстрее к корпусу, потому что мы с Хинатой-сан сейчас направляемся к директрисе лагеря!
- Наруто-сан, - тут же протянула темноволосая девочка, подойдя к нему откуда-то сзади и дёрнув его за брючину бриджей.
Наруто только обернулся на неё, чуть улыбнувшись и сразу же взяв её на руки. Девочка обняла его за шею одной рукой, другой прижимая к себе маленького медвежонка и насупившись. Хината чуть улыбнулась - Узумаки любят даже дети, о себе она просто не будет говорить… она любит Узумаки ещё больше, чем эти дети все вместе взятые. Особенно она любит его широкую улыбку. Особенно она любит его запах. Особенно она любит то время, когда он лежит рядом с ней, тихо сопит, прижимает её к себе, и при этом он такой спокойный, что даже не верится, что это тот самый Узумаки Наруто, который бегает и постоянно орёт на весь лагерь, при этом над ним смеётся весь народ. Особенно она любит, когда он целует её… то аккуратно, то нежно, то осторожно, но никак не грубо, то иногда даже в шею, при этом опаляя нежную кожу горячим дыханием, от которого Хината просто готова изгибаться от удовольствия. Едва ли она об этом подумала, как тут же зарделась, отвернув голову от Узумаки и принявшись смотреть себе под ноги.
- Чего тебе? - мягко поинтересовался у девочки Наруто, а она только тяжело вздохнула:
- А когда вы придёте от тёти директрисы? Она же злая, говорят…
- Ничего она не злая, - отмахнулся Узумаки. - Но ты не переживай. Я сильный, и даже если директриса злая, то я тут же сражу её!
- Узумаки-сан, ты рыцарь? - смеясь, спросила девочка. Он лишь усмехнулся, осторожно опустив девочку на землю и чуть покраснев. Она тут же одёрнула сарафан, густо краснея и глядя на Наруто из-под полуопущенных ресниц, смущённо надув губки.
- Нет, я только учусь, - пожал плечами Узумаки. Все дети засмеялись, послушно направившись к корпусу и помахав им на прощание рукой. Наруто тоже махнул рукой, широко улыбнувшись, а потом уже и приобнял Хинату за узкие плечи, направившись к обители директрисы лагеря. Девушка покраснела так, что готова была как угодно, но прятать своё лицо от Наруто. Тот лишь тяжело вздыхал, изредка поглядывая на покрасневшую и смущённую девушку.
- Наруто, - подала голос она, чуть улыбнувшись, - а ты любишь детей?
- Конечно! - горячо ответил Узумаки, усмехнувшись.
Да, он любил детей. А дети любили его. И этот круговорот «детей и Узумаки в природе» просто не изменить. Так думала и Хината. А ещё Узумаки знал одну очень большую тайну, которую не знает никто в этом лагере - Учиха тоже любит детей… мало того, Учиха любит детей, так он ещё и всеми силами пытается это скрывать, выдавая себя за холодного красавчика. Однако, похоже, Наруто показалось, что даже Сакура убедилась в том, что это не так. Взять хотя бы тот самый раз на речке… да, тот самый раз на речке, когда эти двое носились, наверное, по всему пляжу сначала в одежде, а потом вдвоём свалились в воду где-то на метровой глубине. И тогда никто не смеялся, кроме этих двоих. Вообще-то, Наруто действительно не видел в этом ничего смешного, но они смеялись так, что Учиха забыл про то, что он находится в воде, и завалился назад, едва ли не захлебнувшись, так что Сакуре пришлось его спасать. Самое главное, что не пришлось заниматься искусственным дыханием, иначе это бы Узумаки им точно не простил. «Ага, - подумал он про себя тогда, - любишь купаться, люби и искусственным дыханием заниматься!» Хороша поговорка, ничего не скажешь. В общем, Узумаки понял, что между Сакурой и Учихой что-то там происходит, а ещё он боялся даже представить, что у них вчера происходило в вожатской. Нет, ну, это было нормальным явлением, в принципе, когда он выпер кровать из их домика… да, Наруто действительно считал, что он всё правильно сделал. А что в этом такого? Просто помог соединиться двум любящим сердцам… «О боже, - думал про себя Узумаки, при этом хлопнув мысленно ладонью по лбу, - что это за бред писателя-романтика? Да такое можно встретить только в книге Джирайи! Ладно, надо успокоиться, у меня тут Хината рядом идёт, а я тут про романтический смысл любви думаю. Нет, не надо про это думать, это же полный бред! А впрочем, на хер это всё!» Подумав так, Узумаки повернул голову к девушке, продолжив прерванный разговор:
- А ты детей любишь, Хината?
- Ко… конечно, - протянула она, улыбнувшись. И Узумаки знал это только потому, что в её глазах читалась безграничная доброта, нежность и другие родственные чувства этим. Он усмехнулся, взъерошив свои волосы.
«Наруто такой милый», - подумала Хината, покосившись на Узумаки и улыбнувшись. Узумаки действительно очень милый. Особенно он был милым тогда, когда спал рядом с ней или прямо на ней. Девушка усмехнулась, заложив скрещённые руки за спину. Вот они уже подошли как раз к тому зданию, где заседала директриса лагеря. Сейчас там был уборщик на первом этаже, а Узумаки подошёл к нему и вежливо спросил, стараясь не наступать на места, по которым он только что провёл влажной тряпкой. Уборщик был сед, сгорблен, видимо, из-за такой работы, где он, кажется, работал очень долгое время, у него был крючковатый нос и очки. Наруто чуть улыбнулся, подойдя к нему:
- Здрасьте, дядя. А вы не подскажете, Цунаде-сама сегодня работает?
- Да, - ответил уборщик, посмотрев на него из-под очков и подняв голову. Наруто благодарно кивнул. – Она пока что не ушла, но скоро уже уйдёт.
- Что ж, спасибо, - поблагодарил его Наруто, улыбнувшись, а затем они вместе с Хинатой поднялись по лестнице. Обогнули длинный коридор с портретами бывших директоров лагеря, наткнулись на ту самую дверь. Глубоко втянув носом воздух и даже чуть покраснев от волнения, Узумаки повернулся лицом к Хинате, положив ладони на её плечи. Девушка только приоткрыла губы, видимо, не понимая, что он вообще ей пытается сказать: - Хината… я должен сказать тебе, чтобы ты оставалась здесь. Знаешь, почему? Потому что это… это опасно. И я не шучу, я говорю серьёзно, потому что я знаю, на что иду. А ты стой, жди здесь, думаю, я не пострадаю. Но если что, то ты меня отведёшь в медпункт, да?
- Конечно, Наруто, - закивала девушка. Он улыбнулся, развернувшись к ней спиной и уже потянувшись к дверной ручке, а тут вдруг Хината схватила его за предплечье, заставив развернуться к себе лицом. - Наруто, ты же не попадёшь в медпункт, Цунаде-сама разумная женщина, что ты такое говоришь?!
- Хината, - обеспокоенно протянул Узумаки, мягко отстранив её нежные ладони от себя, - не бойся, просто я так разговариваю, что меня уже любой бы в медпункте пожелал увидеть, даже Цунаде-сама.
Девушка усмехнулась, покраснев и отстранившись к стене, пожелав ему удачи. Наруто вошёл внутрь кабинета, снова вздохнув и втянув носом воздух. Хината только отстранилась от стены, посмотрев вслед Узумаки, и стала прислушиваться. Он даже не взял её с собой в этот злополучный кабинет, поступил буквально как герой… ведь Хината и сама побаивалась Цунаде, особенно в те моменты, когда она начинала злиться. Вот и теперь. Девушка взволнованно смотрела на дверь, и единственная радость была в том, что она не будет видеть того, как директриса кричит на Наруто. Да, Хинате этого не хотелось видеть… так и то только потому, что ей будет больно смотреть на жалобное лицо Узумаки в тот момент, когда Цунаде будет на него кричать. Девушка снова вздохнула. И когда она действительно успела так влюбиться в Узумаки? Хината и сама не знала… знала только, что таких людей, как Наруто, один на миллион, может быть, даже ещё меньше. Один на миллиард… нет, погодите, Наруто единственный такой весь на белом свете, которого Хината полюбила не за внешность, не за качества характера, а просто за то, что этот человек существует. Просто за то, что он ходит по Земле, просто за то, что он рядом с ней, что они дышат одним воздухом, что он может вот так одним словом рассмешить её и одним прикосновением заставить покраснеть чуть ли не до потери сознания, что он одним взглядом способен пустить мурашки по всему её хрупкому телу с головы до пят… «Наруто, ты настоящий рыцарь», - думала про себя девушка, улыбаясь, глядя на дверь. Наверное, глупо вот так стоять и улыбаться тому, что Наруто там наверняка сейчас чуть ли не убьют, а она улыбается… но Хината ничего не могла с собой поделать – Узумаки действительно настоящий рыцарь. Настоящий рыцарь, который может вогнать в краску свою даму одним только словом.
