Annotation

Рассказ написан по мотивам игры Fallout и, в частности, содержит отсылку к перку "Таинственный незнакомец".

Джоча Артемий Балагурович

Джоча Артемий Балагурович

Боец

Боец

Охрана торговых караванов не такое уж и интересное приключение, как представляется большинству молодых стрелков, которые решили встать на стезю вольного наемника. Им кажется, что, пересекая пустоши, можно повидать мир, который для многих из них до этого момента ограничивался пределами крохотного поселка или небольшого городка, больше похожего на мусорную свалку, или строгой пуританской фермы, которая живет по законам еще довоенного времени. Но как же жестоко им приходится разочаровываться, когда они оказываются один на один со своей мечтой. Пустошь однообразна и навевает скуку, а когда в пути что-то происходит, это чаще стоит новичкам жизни, чем приносит им славу и признание. Ну а если им все же удается добраться с караваном до места назначения, то после изматывающего многодневного перехода, когда глаза выжжены собственным потом, на зубах скрипит песок, а ремень от винтовки натер на прожаренной солнцем коже болезненный рубец, у них уже пропадает всякая способность удивляться новым местам. Только когда их шкура во всех смыслах станет такой же толстой, как у того слона, а выпестованное опытом бесчисленных схваток шестое чувство будет их единственным надежным товарищем, вот только тогда, быть может, они начнут получать удовольствие от нехитрой работенки наемника. Вдруг выясняется, что это совсем неплохо, когда ты на время похода оказываешься на полном довольствии, да еще в итоге получаешь пускай небольшую, но достаточную плату, чтобы немного подновить снаряжение, купить боеприпасы и медикаменты, а оставшихся денег, как правило, хватает, чтобы благополучно спустить их в ближайшем злачном заведении.

Вот и Джон Финчер находил в таком нехитром жизненном укладе истинное удовольствие. Без малого уже семь лет он мотался по пустошам между большими и малыми городами с торговыми караванами. Благодаря его опыту начальники караванов охотно нанимали Джона на работу. Ему несколько раз предлагали постоянную работу охранника при торговой миссии и даже пару раз сулили должность начальника охраны, но Джон, несмотря на заманчивость этих предложений, отказывался, предпочитая оставаться вольным наемником, так как ценил свободу, отвоеванную у суровой действительности, больше всего на свете. Возможно, придет время, и он все же осядет в каком-нибудь непыльном местечке, заведет семью и займется сельским хозяйством, но не сейчас, когда ветер пустоши еще способен побудить его двигаться наперекор стихии, а рев дикого зверя и свист пуль дают насладиться адреналином в крови.

На этот раз маршрут был чуть длиннее, чем обычно, но зато наниматель оплатил боеприпасы и дополнительное походное снаряжение, чем, как правило, наемники обеспечивали себя сами. Позади были сутки пути, а каравану предстояло преодолеть еще немалый двухдневный переход, прежде чем они доберутся до цели путешествия - небольшого городка Салема. После опустошительной чумы Салем нуждался в медикаментах и продовольствии, и республиканцы готовы были щедро заплатить всякому, кто доставит необходимые припасы в пострадавший город. Ночью караван не рисковал двигаться и, организовавшись в походный лагерь, пережидал темное время суток, установив по периметру охранение, а днем продолжал двигаться дальше практически без остановок. Но иногда случалось так, что ущелье, через которое годами ходили караванщики, однажды оказывалось засыпано камнями, и тогда приходилось тратить время на поиски нового пути. Или вот как на этот раз караван остановился у подножия небольшой горы сулил бандитскую засаду, и начальник каравана, прежде чем двинуться вперед, послал разведчиков, чтобы те проверили дорогу, прежде чем повозки двинуться дальше.

Солнце стояло еще не так высоко, и несильный ветер навевал на кожу приятную прохладу. Брамины флегматично рыскали мордами по сторонам, выщипывая своими грубыми губами редкую буро-зеленоватую поросль, пробивающуюся сквозь устилающий землю мелкий щебень. Джон сидел на корме одной из повозок и сверху рассматривал здоровенного наемника, привалившегося сбоку к борту повозки. Джон знал многих наемников, но этот был ему незнаком. Здоровяк пристроил на плечах, как коромысло, огромный пулемет, и Джон в очередной раз задался вопросом, как тот может управляться с такой махиной. Конечно, наемник был не хлипкого телосложения, а в росте был выше Джона, кажется, на целую голову, но все равно Джон считал, что для наемника было слишком неудобно всюду таскать за собой такое оружие, да еще и немалое количество боеприпасов к нему. Впрочем, Джон не сомневался, что огневая мощь пулемета намного превосходит его ружье.

Наемник обернулся, и Джон поспешно отвел глаза.

- Кажется, сейчас тронемся, - сказал здоровяк.

Джон обернулся, пытаясь рассмотреть поверх уложенного в повозку груза, что происходит впереди каравана. Мешала спина погонщика, который, вытянув шею, ерзал на дощатых козлах, также стараясь рассмотреть происходящее впереди. Прикинув, что повозки вряд ли тронуться сию секунду, Джон рискнул встать на краю деревянного кузова в полный рост.

Где-то совсем близко раздалось неприятное "чмок", и Джон с отвращением подумал, что какой-то из браминов самым непристойным образом опорожнил свой желудок. Погонщик наконец-то перестал маячить перед глазами и почему-то стал медленно заваливаться на бок. Только тогда Джон запоздало понял, что означал тот неприятный звук. Все еще балансируя на краю повозки, он повернулся к рослому наемнику, чтобы предупредить того, но здоровяк, как оказалось, сориентировался в обстановке раньше Джона.

Он уже держал свой огромный пулемет наперевес, и в следующее мгновение адская машина уже взахлеб лопала пулеметную ленту, с ужасающим ревом выплевывая пули поверх голов испуганных браминов. Выстрелы из пулемета заглушили второе едва слышное "чмок", и к своему ужасу Джон увидел, как здоровяк дернулся и неуклюже шагнул назад. Ствол пулемета, все еще изрыгающий свинцовый ураган, клюнул вниз, и немедленно одна из голов ближайшего брамина, запряженного в повозку, взорвалась кусками мяса, костей и мозга. Уцелевшая голова дико взревела от безумной боли, и тучное животное, только что не встав на дыбы, резко толкнуло повозку назад. Джон от толчка не удержался и полетел назад. При ударе о землю что-то в спине Джона хрустнуло, его тело пронзила дикая боль, и он потерял сознание.

Джон очнулся от нестерпимого жара. Что-то горячее давило на плечи. Дышать было трудно. Джон вроде бы открыл глаза, но совершенно ничего не увидел. Было темно. Когда же он попытался вдохнуть поглубже, то в рот тут же набились мелкие песчинки и пыль. Джон, едва не подавившись, закашлялся, и все его содрогнувшееся тело моментально перекрутило от боли. Вернее сказать половину тела. Все, что было выше поясницы, отчаянно ныло, но то, что находилось ниже, как будто отсутствовало вовсе. Сообразив, что лежит лицом вниз, он подтянул под себя руку и попытался перевернуться, панически желая выяснить, что случилось с его ногами.

Прежде чем Джону удалось перевернуться на спину, ему пришлось вынести еще одну порцию нестерпимой боли, от которой он едва вновь не потерял сознание. В глаза ударило стоящее в зените яркое солнце. Нагревшаяся одежда прижалась к коже спины, нестерпимо обжигая, и Джон едва сдержался, чтобы не перевернуться обратно на грудь. Чуть приподняв голову, он посмотрел на свои ноги. Внешне с ними было все в порядке. Джон попробовал шевелить ими, но к видимым результатам это не привело. Он попробовал сесть, но поясница и ноги упорно не слушались. Джон до слез, превозмогая боль, пытался заставить их отозваться, но бесполезно. Ему лишь удалось приподняться на локтях и только так, наконец, осмотреться по сторонам.