«Не совсем так, – парировал Глистра. – В конце концов, на Земле пять миллиардов людей, и у каждого свои собственные воззрения, вкусы и привычки».

Нэнси немного помолчала, после чего произнесла почти издевательским тоном: «Так как же насчет нынешнего Баджарнума? Он намерен завоевать всю Большую Планету. При нем площадь Божоле уже увеличилась в три раза».

Глистра смотрел прямо перед собой, в бесконечную ночь: «Если Баджарнум Божолейский, номарх Скена, барон Пестрогорд, Девять Чародеев или кто-либо иной приобретет власть над всей Большой Планетой, обитатели твоей планеты лишатся своей свободы и своих возможностей еще в большей степени, чем если бы здесь было организовано федеральное ойкуменическое правительство. Потому что в таком случае им пришлось бы приспосабливаться к извращениям и причудам, чуждым их собственной извращенной природе, а не только к нескольким рациональным, в сущности, правилам и постановлениям».

Нэнси эти доводы не убедили: «Странно, что в Ойкумене Баджарнуму придают такое значение и беспокоятся по его поводу».

Глистра усмехнулся: «Один факт нашего присутствия на Большой Планете многое говорит о Баджарнуме. Его шпионы рассеялись повсюду – их ловят даже на Земле. Он регулярно нарушает наш строжайший закон, запрещающий вывоз оружия и металлов на Большую Планету».

«Человека так же просто убить мечом из тугодерева, как лучом огня».

Глистра покачал головой: «Посмотри на вещи с другой стороны. Откуда берется запрещенное оружие? В Ойкумене запрещено производство оружия не лицензированными изготовителями. Устроить современное производство так, чтобы о нем никто не знал, очень трудно. Следовательно, Баджарнум получает оружие главным образом благодаря ограблениям и пиратским набегам. Звездолеты пропадают в космосе, хранилища взламывают, людей убивают или загоняют в трюмы для рабов и поставляют в самодержавные миры».

«Самодержавные миры? Где они?»

«Среди только что упомянутых мной пяти миллиардов обитателей Земли попадаются очень странные субъекты, – задумчиво произнес Глистра. – Не все желающие жить по своим собственным правилам мигрировали на Большую Планету. На Земле может разбогатеть или унаследовать состояние человек с воспаленным воображением; он нередко находит себе маленький уютный мир где-нибудь за пределами локального звездного скопления и становится там единоличным правителем. Пираты продают ему рабов, и в частном мире такого монарха его воля – закон. Проведя два-три месяца в запредельной вотчине, самодержец возвращается в Ойкумену и на некоторое время превращается в законопослушного обывателя. Вскоре, однако, космополитическое существование ему надоедает, и он снова скрывается на своей тайной планетке, затерявшейся в потоках бесчисленных звезд».

После продолжительного молчания Нэнси спросила: «Какое отношение все это имеет к Чарли Лисиддеру?»

Глистра покосился на нее – в темноте его лицо казалось девушке бледной непроницаемой маской: «Как Баджарнум платит за контрабандное оружие? Оно дорого стóит. За каждый лучемет проливается много крови, причиняется много боли».

«Не знаю… никогда об этом не думала».

«На Большой Планете нет металла, но у вас есть ценный товар».

Нэнси никак не отозвалась.

«Люди».

«О!»

«Чарли Лисиддер подобен переносчику чумы – он заражает половину известной Вселенной».

«Но что вы можете с этим сделать? Вас только восемь человек. У вас нет ни оружия, ни планов, ни документов…»

«У нас есть головы на плечах».

Нэнси снова погрузилась в молчание – Глистра вопросительно поглядывал на нее: «Тебя это не впечатляет?»

«У меня… нет достаточного опыта, чтобы об этом судить».

Клод Глистра снова попытался получше рассмотреть ее лицо в темноте, чтобы понять наконец, не смеется ли она над ним: «Мы умеем сотрудничать. Каждый из нас – специалист в своей области. Например, Пьянца, – он указал кивком на серый силуэт, бредущий слева, – организатор и администратор. Кетч регистрирует камерой изображения и звуки. Брюс Дарро – эколог…»

«Что такое эколог?»

Глистра взглянул вперед, на спины Фэйна и Дарро, размеренно шагавших по потрескивающей в унисон травяной подстилке. Теперь вокруг уже попадались группы высоких деревьев, а впереди, чернее темного неба, угрожающе приближалась полоса Цаломбарской Чащи. «Эколог, – сказал Глистра, – в конечном счете, заботится о том, чтобы люди были сыты и здоровы. Голодные люди раздражительны и опасны».

«Цыгане всегда голодны и опасны, – глухо отозвалась Нэнси. – Они убили моего отца…»

«Они убили его не потому, что были голодны – мертвец работорговцу бесполезен. Не сомневаюсь, что его пытались захватить живьем… Что ж, вернемся к нашим специалистам. Фэйн занимается минералогией. Я – координатор и пропагандист». Упреждая неизбежный вопрос девушки, он сам задал вопрос: «Что позволило Баджарнуму завоевать соседние земли?»

«Его армия сильнее… И он очень хитрый».

«Представь себе, что армия перестанет ему подчиняться. Представь себе, что никто не будет выполнять его приказы. Что тогда?»

«Ничего. Он ничего не сможет сделать».

«Пропаганда, если она максимально эффективна, дает именно такой результат. Я работаю в паре с Бишопом. Стив Бишоп – культуролог, он изучает устройство человеческих обществ. Он может взглянуть на наконечник стрелы и сказать, от кого унаследовал свое имя человек, изготовивший этот наконечник – от отца или от матери. Если ему известны условия происхождения племени, он может определить его расовые характеристики и предсказать реакции представителей этого племени на различные воздействия, заставляющие их вести себя, как стадо… – Глистра хотел было сказать „овец“, но вспомнил, что на Большой Планете не было овец. – Как стадо печави».

Девушка взглянула на него с усмешкой: «Вы умеете заставлять людей вести себя, как печави?»

Глистра покачал головой: «Не совсем так. Или, точнее говоря, не всегда и не везде».

Они шагали вниз по склону. Темная стена деревьев приблизилась, и они углубились в Цаломбарскую Чащу. Во мраке между стволами брели восемь едва различимых фигур. Наклонившись к девушке, Глистра тихо сказал: «Кто-то из наших спутников – не знаю, кто – мой враг. Нужно каким-то образом узнать, ктó он…»

Нэнси затаила дыхание. «Ты уверен?» – едва слышно спросила она.

«Уверен».

«Что он может сделать?»

«Не знаю. Нужно быть готовыми ко всему».

«Волшебный Родник в Миртопрестоле раскрыл бы твою тайну. Оракулу все известно».

Глистра почесал в затылке: «Миртопрестол? Где это?»

Девушка указала рукой на восток: «Где-то там. Я там никогда не была – путь слишком опасен, если не ехать в гондоле канатной дороги, а за это нужно платить полновесным железом. Отец рассказывал мне об оракуле у Родника. Оракул трясется с пеной у рта и отвечает на любые вопросы, а потом умирает, и донгманы выбирают нового оракула».

Шедшие впереди Дарро и Фэйн резко остановились. «Тише! – прошептал Дарро. – Дальше чей-то лагерь – костры».

Вздыхающая под ветром листва Цаломбарской Чащи закрывала небо – царил почти непроглядный мрак, но впереди, между стволами деревьев, трепетала красно-оранжевая искорка.

«Древолазы?» – спросил у Нэнси Глистра.

«Вряд ли… – с сомнением протянула она. – Они не спускаются с деревьев. Кроме того, они смертельно боятся огня».

«Подойдите все, поближе!» – тихо позвал Глистра. Темные фигуры собрались вокруг.

Глистра говорил торопливым полушепотом: «Я пойду на разведку. Не расходитесь! Совершенно необходимо держаться вместе. Оставайтесь здесь и не шумите, пока я не вернусь. Нэнси, встань посередине. Остальные, окружите ее так, чтобы соприкасаться локтями. Знайте, кто стоит справа и слева, следите за тем, чтобы никто не ушел».

Он обошел собравшихся по кругу: «Все прикасаются друг к другу? Хорошо. Назовите себя». Последовала тихая перекличка.

«Я скоро вернусь, – пообещал Глистра. – Если мне потребуется помощь, я закричу. Так что прислушивайтесь».