На самом деле здесь всем наплевать на миссис Краун, гадкая старушонка всю жизнь выезжала только на авторитете мужа. Говорят, он имел горы компромата на каждого сколько-нибудь значимого человека в городе. Серьезный был человек. Теперь же, когда вдова присоединилась к нему по ту сторону жизни, люди пришли сюда, из уважения к нему, но не к ней. На этой "вечеринке" только Анна скорбит по настоящему. Вон она, стоит рядом с гробом. На глаза навернулись слезы, она что-то говорит дрожащими губами и целует мать. После смерти та как будто помолодела и теперь выглядит будто святая. Печать покоя и умиротворения лежит на некогда злобном высокомерном лице. Что-то блестит у Анны в руках. Она бережно поднимает голову покойницы и надевает предмет ей на шею. Кажется эта вещь очень важна, Виктор пытается её рассмотреть, но не может из-за мельтешащих перед глазами людей. Он знает что там, надо только вспомнить... Виктор направляется к Анне, но дорогу ему преграждает незнакомый старик.

- Погоди, Фантик! - он почему-то кричит, обращаясь при этом к Виктору - Сейчас я этим пидорам покажу!

Старик вытягивает руку, указывая ему за спину. Обернувшись, Виктор понимает, что стоит на кладбище у свежевырытой могилы. Четверо мексиканцев при помощи канатов опускают гроб с телом тещи в землю. Все они выглядят одинаково. Нет, не просто одинаково - это один и тот же человек! Это Хосе! Мексиканцы замечают Виктора и приветливо улыбаются.

- Не беспокойся, начальника! Делять как надо. Хорошо делять. - произносят четыре голоса одновременно.

Играет траурная музыка. Анна стоит рядом, по лицу ее градом катятся слезы. Он обнимает ее за плечи, хочет сказать что-то теплое, ободряющее, но в голову ничего не приходит. Скорбящие один за другим подходят к могиле и кидают на гроб цветы. В основном это маргаритки, но среди них попадаются тюльпаны и розы. Надгробная плита еще не установлена, на ней тонкая лазерная гравировка "Краун А.С. (1951 - 2016)". Ей было всего шестьдесят пять. Почему Виктор всегда считал ее старухой?

Виктор и Анна остаются одни. Они стоят под раскидистыми ветками березы и смотрят на могилу Анастасии Степановны. Слева от нее высится другой холмик.

- Здесь лежит мой отец, - говорит Анна, хотя Виктор знает это и сам. Они не раз бывали здесь раньше.

- А вон там - Анна показывает на пустое место правее тещиной могилы. - Там лежу я!

Ее голос сухой и бесцветный, почти сливается с завываниями крепчающего с каждой минутой ветра.

- Брось, вся жизнь еще впереди, - пытается взбодрить ее Виктор. Но Анны уже нет. Он оглядывается по сторонам в поисках жены, ее нигде не видно. - Анна! Анна! Ты где?

В ответ слышится лишь потрескивание старой яблони нещадно терзаемой порывами ветра. Она качает ветвями и жалобно стонет, угрожая упасть. В том месте, куда указала Анна теперь глубокая яма, из которой виднеется голова Хосе. Мексиканец нагибается и из ямы вылетают крупные комья земли. Один из них ударяется о тяжелую мраморную плиту, стоящую в изголовье. Земля прилипла к плите закрыв несколько букв надписи. " . раун А.С. (19 1-2016)".

Хосе вылезает из ямы и радостно улыбается Виктору.

- "Бра-ун. А. Сэ". Правильно, начальника?

Он тянет Виктора за рукав и кивком головы показывает на свежевыкопанную могилу. Вместе они подходят к краю и заглядывают в яму. На дне ямы лежит полусгнивший гроб, из которого доносится негромкий царапающий звук. Виктор, прислушиваясь, приседает на корточки. Раздается глухой удар и крышка гроба отлетает в сторону. Внутри труп его тещи с серым как асфальт лицом, на груди у нее медальон Анны. Тот самый, с фотографией отца. Виктор вспомнил блестящий предмет, который Анна надела на шею матери. Так вот значит, что это было! Он не должен лежать здесь, нужно вернуть его Анне.

Он осторожно спускается в могилу. Анастасия Степановна лежит неподвижно и Виктор тянет руку к медальону. Ему становится страшно, но это частичка Анны, нельзя оставлять ее в темной сырой могиле. Он хочет расстегнуть цепочку, но не может найти застежку. Черт с ней, можно поступить проще. Он берет медальон в кулак и дергает на себя. Цепь рвется, и тут же костлявая рука вцепляется ему в горло. Горящие нечеловеческой ненавистью мутные слепые глаза трупа обращены к нему.

Виктор бьет ее в гнилое лицо, вырывается из цепких лап и делает шаг назад, прижимаясь спиной к холодной земляной стене. Миссис Краун поднимается, и радостно оскалившись, приближается. Злобный рев исходит из ее груди, и она бросается него, впиваясь в запястье. Острая боль заставляет Виктора разжать пальцы, и медальон Анны медленно вращаясь в воздухе падает в черную сырую грязь.

_______

Виктор открыл глаза. Он уснул в кухне, лицом на столе. Рука жутко болела, бинты пропитались свежей кровью. Вот так сон. Жуть какая-то. Наверное вискарь попался несвежий. И что еще за ерунда с медальоном? Он поднялся со стула. Размышлять над загадками сновидений не хотелось. Вокруг было темно, летом так бывает только ночью. Настенные часы громко тикали, но из-за темноты разглядеть циферблат было невозможно, наручные с подсветкой остались в душе. Виктор подошел к двери и щелкнул выключателем. Половина двенадцатого. Анна может проснуться в любую минуту, надо спешить к ней. Он торопливо спустился по лестнице и вышел к бассейну. Тело исчезло вместе с оставленной для жены бараньей ногой. Извилистая вереница темных влажных следов вела на улицу в сторону веранды. Похоже Анна отправилась на свежий воздух, прихватив мясо с собой.

Виктор вышел наружу. Веранда имела около десяти метров в длину и порядка пяти в ширину. Здесь располагался длинный деревянный стол, а в дальнем конце возле спускающихся в сад ступеней большой каменный мангал для шашлыков. В прежние времена тут собирались толпы гостей. Отец Анны любил устраивать шумные посиделки.

Окровавленная баранина лежала на столе, покрытая множеством глубоких укусов, кое-где виднелись застрявшие в мясе гнилые зубы. Поблизости никого не было видно.

- Анна? - настороженно позвал Виктор.

Ответа не последовало. Может она не слышит? Он постоял немного вглядываясь в темноту ночного сада. Анна должна быть где-то поблизости, об этом говорил висевший в воздухе тяжелый трупный запах.

- Любимая?! - крикнул он чуточку громче.

Шумно хлопая крыльями взлетела невидимая птица. От неожиданности Виктор вздрогнул, на лбу выступил пот. Снова воцарилась плотная тишина. По спине пробежал холодок дурного предчувствия. Послышался хруст сухой ветки.

- Миссис Краун? - неуверенно спросил Виктор, судорожно сжав кулаки.

Хриплый каркающий смех, исторгнутый гнилыми легкими мертвеца, разорвал безмолвие ночи.

- Скучал по мне, недоносок?! - покойница медленно взбиралась по пологим ступеням крыльца, неотрывно глядя на Виктора мертвыми злыми клазами - Ну иди же сюда, обними любимую тещу!

Она широко раскинула руки, приглашая его в свои склизкие объятия. Виктор попятился.

- Признаю, я была не права. Ты и вправду любишь Анну, раз собрался воскресить ее. - продолжала хрипеть мертвячка - Только вот ты опять облажался, Анна лежит в соседней могиле. Не переживай, скоро ты ляжешь рядом!

Она прыгнула на Виктора и оба повалились на доски веранды. Зубы покойницы неистово щелкали, она рвалась к его шее стараясь укусить, разорвать податливую плоть горла. Виктор опустил подбородок и повернулся, пытаясь закрыться от нее плечом. Послышался чавкающий звук и горячая кровь хлынула ему на лицо.

- Какой же ты сладенький! - взвизгнула миссис Краун, выплюнув откушенное ухо в сторону.

Виктор схватил ее за волосы и потянул назад. Раздался громкий треск, волосы вместе со скальпом остались у него в руке, а покойница скользнула зубами по его лбу, оставляя широкую полосу рассеченной кожи. Виктор обхватил тещу за горло и приподняв вверх сбросил ее себя. Подскочив, он бросился следом и торопливо сел ей на грудь не позволяя встать. Усопшая пыталась царапать его сухими ломкими когтями, но он одну за другой придавил ей коленями руки, не давая пошевелиться.