Записи Фукидида о Спартанской конференции показывают, что уже в V веке до н. э. греки выработали какую-то систему постоянных дипломатических отношений, что члены дипломатических миссий пользовались правом неприкосновенности и большим уважением; было признано, что международные отношения нельзя регулировать и вести только при помощи хитрости и силы и что существует какое-то право, стоящее выше национальных интересов и выгод момента.

Эти традиции и правила перешли от греков к римлянам. Последние не обладали особыми дипломатическими способностями. В течение многих столетий своего господства они применяли больше методы воина или строителя дорог, чем дипломата. Во многих случаях они были безжалостными жестоки в достижении поставленных целей. В некоторых случаях они уничтожали упорных противников, но щадили покорившихся. Римляне оказали влияние на дипломатию не в области техники переговоров, но в области международного права.

В задачу данной книги не входит дискуссия о разнице между jus civile (право, применявшееся во взаимоотношениях римлян между собой), jus gentium (право, применявшееся во взаимоотношениях менаду римлянами и чужеземцами) и jus naturale (право, общее для всего человечества). Римская доктрина о нерушимости контрактов должна была создать твердую веру в святость договоров. Популярность легенды о Регуле (история о человеке, который согласился скорее пожертвовать жизнью, чем нарушить обещание, данное карфагенянам) показывает, что эта концепция пустила глубокие корни в сознание римлян. Туманная идея jus naluraie, кроме того, содействовала развитию известных принципов в международных отношениях. Она брала за основу существование какой-то идеи справедливости, общей всем расам и при всех обстоятельствах. Она вменяла в обязанность соблюдать договоры. Она учила, что толкование договоров должно базироваться не на букве обязательства, а сообразовываться с требованиями справедливости и разума.

Несмотря на ценность и важность этих идей, они скорее оказали влияние на теорию дипломатии, чем на практику. Римская система, как мы увидим дальше, создала квалифицированных архивариусов, специалистов в области дипломатических прецедентов и процедуры. Достигнув могущества, Рим в своих взаимоотношениях с другими странами пользовался скорее колониальными и административными приемами, чем дипломатическими, и поэтому им мало было сделано для создания корпорации людей, умеющих вести переговоры.

Только в последний период своего существования Римская империя[15] почувствовала необходимость искусства ведения переговоров, или собственно дипломатии. Византийские императоры[16]достигли исключительной изобретательности в этом деле. Они изобрели три основных метода: первый — ослаблять варваров, разжигая раздоры между ними, второй — приобретать дружбу пограничных племен и народов субсидиями и лестью и третий— обращать варваров в христианство. Совместным применением этих трех методов Юстиниану удалось распространить свое влияние на Аравию и Абиссинию и держать в страхе племена, жившие около Черного моря и Кавказа. Подобные же методы были применены в более позднюю эпоху, когда Византии стали угрожать болгары, мадьяры и русские.

Постоянные усилия последних императоров подкрепить исчезающую физическую силу оружия дипломатическими комбинациями, и специальные методы, которые они при этом применяли, внесли новый элемент в дипломатическую практику. Метод разжигания вражды между деспотами соседних стран делал необходимым для правительства в Константинополе получение точной информации о честолюбивых замыслах, слабостях и ресурсах тех, с которыми оно собиралось иметь дело, поэтому послам византийских императоров поручалось не только представлять интересы империи при дворах деспотов, но также слать подробные донесения о внутреннем положении чужих стран и о взаимоотношениях этих стран между собой. Для этой цели нужно было обладать не только качествами вестника или оратора. Нужны были люди наблюдательные, с большим опытом и здравым суждением. Таким образом постепенно развился тип профессионального дипломата. Подобно тому как вестник уступил место оратору, так оратора сменил опытный наблюдатель.

Эта эволюция происходила медленно. Лишь в XV веке, когда итальянские государства начали назначать постоянных послов, дипломатия как профессия получила всеобщее признание, но, однако, только в 1815 г.[17] положение и правила этой профессии были установлены международным соглашением.

Между тем одновременно с эволюцией от вестника к оратору и от оратора к профессиональному дипломату постепенно возник новый фактор. Этот фактор странным образом был связан с происхождением слова «дипломатия».

Это слово происходит от греческого глагола «складывать». Во времена Римской империи все паспорта, пропуска и подорожные чеканились на двойных металлических пластинках, которые-складывались и сшивались особым образом. Эти металлические пропуска назывались дипломами. В более поздний период это слово стало обозначать и другие, неметаллические официальные-документы, главным образом те, которые предоставляли привилегии или включали соглашения с чужеземными общинами и племенами. С увеличением числа этих договоров императорские-архивы оказались заваленными бесчисленным количеством мелких документов, сложенных и скрепленных особым образом. Появились обученные чиновники, чтобы каталогизировать, расшифровывать и сохранять эти документы. Таким образом возникла профессия архивариусов и вместе с ней палеография — наука, занимающаяся проверкой и расшифровкой старинных документов. Эти два занятия, как связанные с дипломами, до конца XVI века назывались, «дипломатическими делами» и связаны были с архивами и «дипломами»[18].

Мы не всегда отдаем себе отчет в значении, которое в средние-века придавали архивам. Можно без преувеличения утверждать, что впервые в папских и прочих канцеляриях под началом и руководством «мастеров свитков», или хранителей судебных архивов, были установлены обычаи дипломатии как науки, основанной на прецеденте и опыте. Канцелярия Каролингов[19] была тщательно организована и имела большой штат чиновников. Начальник канцелярии назывался канцлером. Этот титул, который в более позднюю эпоху приобрел столь важное значение в Германии и Австрии, происходит от слова cancellarius [канцеляриус],—так назывались в Риме привратники судов. В эпоху Каролингов ни один королевский эдикт не признавался законным, если он не был скреплен подписью канцлера, или хранителя королевских архивов. Эту же систему ввел Вильгельм Завоеватель в Англии.

Нужно иметь в виду, что применение слов «дипломатия», «дипломатический» не для обозначения изучения архивов, а деятельности в области международных отношений началось сравнительно недавно. В Англии эти слова впервые были применены для такого обозначения Эдмондом Борком в 1796 г., и только после Венского конгресса в 1815 г. дипломатическая служба получила признание как нечто отличное от других форм государственной или политической деятельности и выработала свои собственные законы, условия и обычаи.

Слово «дипломатия», таким образом, в течение многих столетий связывалось в сознании людей с хранением архивов, анализом старых договоров и изучением истории международных переговоров. Эта научная сторона играет и посейчас исключительно важную роль в практике хорошо работающего министерства иностранных дел. Английское министерство иностранных дел имеет в договорном отделе группу специалистов в области дипломатической техники, в библиотеке — штат знатоков прецедентов, а в лице своих консультантов по правовым вопросам — крупных специалистов по тонкостям составления договоров и по международному праву. Без такого штата специалистов в области истории и права можно не принять во внимание прецеденты и допустить неточности, поэтому так важно подчеркнуть научную и техническую сторону происхождения дипломатической практики.