Вот и сейчас, он целует, одной рукой расстегивая мой лифчик, а второй распуская мои волосы. Они падают прохладной волной на плечи, и он зарывается в них лицом.

— А чего ты хочешь? — спрашиваю я.

— Я хочу тебя, — шепчет он, проводя своими горячими губами по моей шее, и спина покрывается мурашками.

Мне не нужно много времени, чтобы дотянуться до его брюк, и вот ремень летит на пол, пуговица поддается моим пальцам, ширинка с визгом расстегивается, и я спускаю с него штаны. Я принимаюсь за рубашку, расстегиваю только пару верхних пуговиц и тяну ее вверх, снимая через голову. Эрик довольно смеется и покрывает поцелуями мою грудь, потом возвращается к шее и татуировке с грехами. Не знаю почему, но он всегда это делает, аккуратно целует каждую птицу, словно боится, что они улетят под большим напором.

Одежда снята и валяется кучками на полу. Мы абсолютно голые, на его кухне, в его квартире. Ничего и никого нет рядом. Мы здесь и сейчас, любим друг друга, наслаждаемся друг другом, медленно, как будто это последнее мгновение нашей жизни, и мы хотим получить все сполна. С моих губ срывается стон, когда он медленно берет меня, потом еще один, когда он кусает меня за шею, и еще, и еще. Я задыхаюсь, но не от приступа паники или воспоминаний, а от удовольствия. Мое тело рассыпается на миллион кусочков, разлетается под его руками и губами. Я беру все, что он дает мне без остатка, он поглощает все от меня, и это прекрасно.

Потом мы стоим в ванной и хохочем, поливая друг друга то горячей, то холодной водой. На полу огромная лужа, но нам плевать. Эрик закутывает меня в белое пушистое полотенце и вытирает капли, стекающие с моих волос. Потом он забрасывает меня к себе на плечо, и тащит в спальню, где мы, так и не поужинав, падаем без сил на кровать и засыпаем.

Кошмар подкрался неожиданно и в тот самый момент, когда я его совершенно не ждала:

Слишком много света в глаза. Вроде бы осень, но день такой солнечный, что впору на пляж в купальнике.

— На следующей неделе мои родители приезжают, — говорит Март, пока я перестраиваюсь в потоке.

— Отлично. Ты знаешь, я всегда им рада.

— Они тебе тоже. Я подумал, может быть, сходим куда — нибудь вдвоем?

Я пожимаю плечами, отчаянно пытаясь всматриваться в дорогу, но из — за солнца приходится щуриться. Даже козырек не спасает.

— Можно. А куда ты хочешь?

— В кино, например. Нет?

— Ты приглашаешь меня на свидание? — я невольно улыбаюсь.

— Ага. Ты мне отказываешь? — Март смеется.

— Ммм, все зависит от фильма и afterparty.

Март кладет руку мне на ногу, и проводит ладонью вверх по берду, задирая платье.

— Afterparty может быть, — он замолкает и гладит меня большим пальцем, — Горячим.

Я улыбаюсь и убираю его руку.

— Не отвлекай. Я за рулем.

— Да ладно тебе, давай подурачимся, — смеется Март, снова положив руку на мою ногу и пробираясь выше. Я чувствую тепло его руки в одном не очень пристойном месте и шумно выдыхаю.

— Март!

Он отстегивает ремень безопасности и тянется к моим ногам. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он только смеется и целует меня в шею.

Я вздрагиваю и морщусь от сигнала, который посылает машина о том, что пассажир не пристегнул.

Пип — пип — пип — пип — пип.

Так пронзительно.

Пип — пип — пип — пип — пип.

Почему — то я слышу крик. Я смотрю в зеркало заднего вида и понимаю, что кричу я.

— Дана! Дана!!! — Эрик трясет меня за плечи, а я продолжаю кричать.

— Дана, я здесь! Я с тобой!!! — гремит он, поднимая меня и укладывая к себе на колени.

Я кричу, громко и пронзительно, но не отбиваюсь. Мой визг заволакивает разум, стоит звоном в ушах. Он отражается от стен комнаты и возвращается ко мне эхом. Я кричу, а Эрик качает меня на коленях, гладит по голове и тихо шепчет:

— Все хорошо, Дана. Все хорошо.

Глава 25

Через неделю мы ждем в гости Игоря и Машу. Эрик не хочет праздновать свой день рождения, да и примета плохая, но все же поддается моим уговорам. Я приготовила пиццу, тарталетки с сыром и чесноком, нарезала оливье — любимый салат Эрика. Натянув любимую футболку с десятым номером сборной Бразилии, я протянула имениннику свой подарок, завернутый в подарочную упаковку.

— Что это? — с любопытством спросил Эрик, вытирая голову полотенцем. Он как раз вышел из душа.

— Подарок.

— Что там? — допытывается он, и я начинаю смеяться.

— Эрик, открой и узнаешь.

Он садится на кровать рядом со мной и начинает раскрывать упаковку. Я никогда не заворачиваю подарки слишком плотно, я не люблю, когда рвут подарочную бумагу или коробку. Мне всегда хочется сохранить и упаковку тоже, ведь она — напоминание о том, как вручили подарок. Сколько времени потратили на его оформление, и потратили ли вообще.

Эрик бережно разворачивает шуршащую бумагу, словно догадавшись о моем замысле «целая подарочная упаковка» и его глаза округляются. На него смотрит число тринадцать и над ним красуется надпись Мюллер. Эрик хватает футболку и раскрывает ее, вытягивая перед собой.

— Ты… Это… Немецкая? — говорит он на выдохе.

— Угу, — довольно мычу я, забыв о том, что после последнего чемпионата я ненавижу немцев.

— Мне это не снится? — он прижимает белую ткань к груди и с интересом смотрит на меня, — А ты не убьешь меня, если я ее надену?

— Только сегодня, — я поднимаю руку в предупредительном жесте, — Сегодня можно. В остальное время держи ее подальше от меня, или я за себя не ручаюсь.

— Боже, Дана, это лучший подарок в моей жизни, — он снова смотрит на футболку, и шкала гордости в моем мозгу достигает своей критической отметки.

— Я серьезно, — продолжает он, — Я представляю, каких усилий тебе это стоило.

Он осматривает меня, останавливая взгляд на груди, на которой выбит номер десять зеленым цветом.

— О да, это было очень тяжело. Особенно учитывая глумление продавца, — надуваю губы я.

— Что он сделал? — в момент лицо Эрика посерьезнело, и он насупился.

— Он сказал, что это, — я брезгливо кивнула в сторону его подарка, — Неплохой выбор. Тогда я со злости взяла толстовку, и он спошлил про ролевые игры.

— Серьезно? — Эрик засмеялся, положив футболку на кровать.

— Ага. Так и сказал: «Ролевые игры? Германия неплохо вставила Бразилии».

От смеха Эрик рухнул на кровать, а я хмуро уставилась на него. Предатель.

Через минут пять он угомонился, снова сел и притянул меня к себе.

— У меня есть к тебе предложение, — прошептал он мне на ухо, — Правда я не уверен, что оно тебе понравится.

— Какое? — мычу я.

— Давай сегодня Бразилия вставит Германии.

О Боги, каким голосом он это сказал. От его тона я начала превращаться в лужицу прямо на кровати. Эрик, почувствовав это, начал стягивать с меня футболку.

— Я надену ее, а ты мою, — сказал он, приподнимая брови в вопросительном жесте.

— Ни за что, — рявкнула я, и он расхохотался.

— Ну ладно, я попытаюсь представить.

Он натянул мою десятку на себя, и я взорвалась смехом. Она растянулась до невозможности, туго обхватив его руки и грудь, открывая пупок и половину живота. Я смеялась во все горло и никак не могла успокоиться, но потом он сбросил полотенце и остался без трусов в женской желто — зеленой футболке. Я захлебнулась смехом, издавая только бульканье, и упала на кровать.

— Эрик, сними немедленно! Ты убьешь меня, — хохотала я, когда он принял какую — то нелепую модельную позу, и надул губы точь — в–точь как Неймар на своих selfie в instagram.

— Я похож?

— Ни капли.

— Тогда ладно, — он снял мою футболку и бросил ее на пол.

— Эй, осторожнее! Это мой талисман! — проворчала я, приподнявшись на локтях и уставившись на него.