Вы не представляете, что для женщины значат шрамы. Посудите сами: во всех романах, во всех фильмах о любви главные героини прекрасны и идеальны. У них гладкая кожа красивого цвета без единого волоска. А теперь представьте, если главная героиня будет наполовину изуродована. Жалкое зрелище.

После той неудачи я прорыдала неделю, пересматривая старые фотографии и вспоминая себя прежнюю. Потом плюнула, собралась и поняла, что никто больше на меня не посмотрит обожающими глазами. Мне никогда не выйти на пляж в купальнике, и я никогда не испытаю удовольствие от прикосновений к моему животу или ногам. И тогда я попросила Руслана, чтобы он пошел со мной делать эту тату. Эскиз для меня нарисовал мастер Илья и, по совместительству, художник. Хочу признаться, что он сработал на пять с плюсом и, когда я впервые увидела ее завершенной, я испугалась. Мне показалось, что я действительно горю.

Когда я делала ее, слезы текли по моим щекам. Потому что я ощущала легкое покалывание на онемевшей, мертвой коже. И это было прекрасно, ощущать хоть что — то.

Фотографии я рассортировала и убрала в деревянную коробку. С тех пор я их не доставала.

Эрик мне нравился. Мне нравилась его улыбка, его тяжелый взгляд, когда я смеялась или приподнимала брови. Легкий эстонский акцент. Мне нравилось, что он слушает меня и, самое главное, слышит. Когда я говорила ему что — то, он тщательно обдумывал каждое слово. Мужчины редко страдают таким качеством.

Он не был ни плохим, ни хорошим. Просто человек, просто мужчина, с которым хотелось бы провести ночь, или пару ночей. Но я не могла этого сделать.

— Это приятно слышать, — отвечаю я.

Он стоит рядом, не делая никаких попыток до меня дотронуться. Просто улыбается, проводит рукой по своим волосам и говорит:

— Ну, я проснулся. Может, сделаешь кофе?

Мы возвращаемся в гостиную — кухню, и я иду к аппарату. Стандартная профессиональная кофемашина, мы с Русланом арендуем такую же для бара. Нажимаю две кнопки, подставляю кружку, и машина шипит, гудит и выдает мне порцию латте с обильной молочной пеной.

— Мне простой черный — произносит Эрик за спиной, и я вздрагиваю от неожиданности.

Нажимаю кнопку, подставляю чашку. Невольно улыбаюсь.

— Чего смешного? — спрашивает он озадаченно.

— Я как будто на работе, — я смеюсь, и он расслабляется, — Жать кнопку, подставить кружку. Два движения и кофе готов.

— Тебе не нравится? Хотела бы варить кофе в турке по двадцать раз за день?

— Определенно нет. Но, на мой взгляд, единственное достоинство этих машин — это обильная пена. Вкус отстойный.

— Согласен, — произносит он, делая глоток, — Я сто лет не пил кофе из турки.

— Ну, значит, у тебя есть повод наведываться ко мне на чашку кофе почаще, — вырывается у меня, и я замолкаю.

Что я только что сказала?

— А ты хотела бы этого? — произносит он, стоя совсем близко. Очень близко. Опасно близко. А я еще помню его поцелуи.

На самом деле каждый из них горит открытым пламенем на моей коже до сих пор.

— Почему бы и нет? — пожимаю плечами, пытаясь придать себе невозмутимый вид, — С тобой весело.

— Весело? — он удивляется, — Со мной?

— Да. А что здесь особенного?

— Мне никогда не говорили, что со мной весело, — уголки его губ немного дрогнули, и он вздохнул, — Я зануда, вот что. Я уже говорил.

— Знаешь, что я думаю? Я думаю, что это не ты зануда. А тот, кто вбил тебе это в голову, — я улыбаюсь, и он тоже улыбается.

У него красивая улыбка.

— Может быть, — говорит он, и убирает прядь моих волос за ухо.

Я вздрагиваю, и Эрик моментально одергивает руку.

— Прости, — шепчет он и отворачивается.

Я хотела бы положить руку его на плечо или погладить по щеке. Но я боюсь, что он расценит это как знак, как разрешение к действиям, а мне это не нужно.

— Ну, — протянула я, — Какие планы на сегодня?

— Была одна мыслишка. Но мне понадобится твоя помощь.

— Выкладывай.

— Я хочу сделать татуировку. А ты обещала придумать ее для меня.

Глава 13

— Ты точно уверен, что этого хочешь? — спрашиваю я с осторожностью, глядя на Эрика.

Он сидит на стуле без рубашки, сложив руки на спинке. Явно пытается сделать вид, что все в порядке, но я вижу, что капельки пота покрывают его лоб, по которому пролегает небольшая морщинка. Он хмурится, и качает головой.

— Еще не поздно отказаться от этой затеи, — выдавливаю из себя я, отчаянно борясь с желанием рассмеяться.

Он такой смешной, когда боится.

— Я хочу это сделать. Что ты придумала?

— Я не скажу, пока она не будет готова, — я заговорщицки улыбаюсь, — Ты сам об этом просил.

— Да, просто мне любопытно, — его голос дрожит, костяшки пальцев побелели, так он схватился за спинку стула.

— Не переживай, все будет очень пристойно, — я подмигиваю ему, и он неловко улыбается в ответ.

Входит Илья, держа в руках поднос с краской и аппаратом, похожим на маленький револьвер.

— Готовы? — спрашивает он, устраиваясь перед Эриком.

— Я — то да, а вот как он не могу сказать, — я развожу руками, и мы смеемся.

— Эрик, сегодня очень важный день — говорит Илья с энтузиазмом, обрабатывая ему кожу. Эрик немного морщится, когда татуировщик делает укол, но сразу же расслабляется, — Сегодня твоя кожа лишится девственности. На лопатке? — спрашивает Илья, и я киваю.

Эрик ничего не отвечает, только качает головой. Похоже, он сейчас обделается.

— Я могу держать тебя за руку, — вырывается у меня, и я пытаюсь подавить приступы смеха.

— Я смогу, — отвечает Эрик, но его глаза в ужасе округляются, когда тату — машинка начинает громко жужжать.

— Тебе сделали заморозку, ты ничего не почувствуешь. Я все на живую делала, — пытаюсь приободрить его я, но по его лицу я вижу, что это у меня плохо выходит.

— Готов? — спрашивает Илья, поднося аппарат ближе к Эриковой спине.

Эрик кивает, и иголка с чернилами касается его кожи. Он морщится, потом поднимает брови и смотрит на меня.

— Я практически ничего не чувствую. Только зуд, — говорит он.

— Я тебе говорила.

— Интересное ощущение. Даже немного жалею, что сделал укол.

— В следующий раз обойдемся без него, — произносит Илья за его спиной, — Похоже, ты втянешься.

Мы втроем смеемся. Я откидываюсь на кресле и расслабляюсь.

Илья был лучший мастером тату в городе, если не во всей стране. Его нашел Руслан, когда решил сделать портрет Ани на груди. Помимо татуировок, он был еще и художником. Это он нарисовал огонь для меня, а после перенес его на мое тело. Он был талантлив, но, самое главное, каким — то невероятным чутьем всегда определял, что человеку нужно.

Вот и сегодня мы долго выбирали, какую татуировку сделать Эрику. Я хотела, чтобы это была надпись по — французски из «Маленького принца» Экзюпери: Все дороги ведут к людям. Илья только покачал головой, и сказал, что это не то. Точнее, он сказал, что для такой тату еще рано. И предложил другой вариант, который мне понравился. Он расспросил о том, как живет Эрик, какие книги читает. Я видела у него на полках Карлоса Кастанеду, и Илья предложил одну фразу из первой книги «Учение Дона Хуана». Я согласилась, мы сделали перевод на испанский, я написала ее от руки, и в таком виде Илья перевел ее на кожу Эрику. Сейчас она начинает оживать под иглой с черной краской.

Вообще, надписи на теле делать недолго. Всего двадцать минут и готово. Так же и сейчас, мы не замечаем этого времени, разговариваем о чем — то отстраненном, когда Илья говорит:

— Готово!

Я вскакиваю и подхожу к Эрику. Смотрю на его лопатку. Теперь там красуется надпись. Илья сделал ее в одну строчку, полностью повторив мой почерк. Буквы немного припухлые, но я знаю, что это скоро пройдет.

— Смотрится отлично! — вырывается у меня.

— Может, мне покажете? — бурчит Эрик.

Мы вдвоем киваем ему на большое зеркало в углу, и Эрик пулей летит к нему. Поворачивается и разглядывает татуировку.