Начнем с того, что решение об открытии бизнеса созрело у меня ещё в начале 2005 года. Но капитала катастрофически не хватало. Поэтому я решил отнести имеющиеся $10 000 в банк на год. На тему: распылять не хочу, да из дома ещё и спереть могут. Домушники-то в России отнюдь не перевелись. Была у меня также мысль о том, что при покупке первого грузовика могут спросить «откуда деньжата». Потому как недремлющее око государево в лице Росфинмониторинга платежи на сумму более $10 тыс. отслеживает и может поинтересоваться. А у меня и ответ готов: с депозита снял. Выбрал я приличный Импэксбанк; вклад как сейчас помню, назывался «Урожайный». И от места жительства не далеко: улица Королёва, дом 2. Да и процент за годовой валютный депозит они давали довольно высокий. Отнёс.
Прошёл год, и я, как честный человек, пришёл в банк: свои денежки забирать. Каждый, кто в банки ходил, знает, что сначала идёшь к операционисту и говоришь, чего тебе надо. Операционистка (и где они таких страшных девок-то набирают?) берёт ваш паспорт, щёлкает на компьютере, и если всё нормально, то выписывает две совершенно одинаковые платёжки: два приходных, либо, как в моём случае, расходных кассовых ордера. Затем требует, чтобы клиент при ней расписался на обеих платёжках. Это столь важно, что она даже ручку даёт. Затем благословляет и отправляет в кассу. Очень важно и правильно, что платёжек две. Потому что одну из них забирает кассир для отчётности по обороту наличных. Вторая — с отметкой банка о проведённой операции — даётся клиенту на руки. И является крайне важным финансовым документом. Например, только на основании платёжки можно доказать в налоговой инспекции или в суде, что операция действительно была совершена. Сто свидетелей приведёте — не поверят, а одной бумажке поверят. Поэтому искренне вам советую все платёжки хранить три года: срок давности по экономическим преступлениям.
Получил я свои две платёжки, и радостно насвистывая — приятно деньги получать — направился к кассе. В кассе тоже всё прошло гладко, деньги выдали, не зажали. Вот только кассирша ошиблась и отдала мне обе платёжки. В банке, как и в любом месте, где солидные деньги на руки дают, надо их быстро-быстро прятать и скорее из этого места бежать. А то среди криминальных ребят есть такие ушлые, что стоят и наблюдают: кто сколько денег из банка вынес. А вы думали, почему в банках касса обычно в самом дальнем и тёмном углу? Потому что чёрный ход к кассе нужен (по нему инкассаторы ходят), и чтобы с помощью зеркальца с улицы не подсмотрели, кто сколько берёт.
В результате, получение на руки двух платёжек обнаружилось, только когда я вечером домой приехал. И сразу же возник вопрос: когда позвонит банк? Потому что для кассира две платёжки у клиента — это трагедия, называемая недостачей. Ведь касса, разумеется, не сойдётся. И в моем случае не сойдётся на $10 000, а это особо крупный размер. Статья «хищение» при отягчающих обстоятельствах Уголовного кодекса. Кассиру обеспечено уголовное дело и тюремный срок, как минимум 5 лет. И никакого условно-досрочного освобождения, поскольку преступление тяжкое. Поэтому когда на следующее утро у меня зазвонил мобильник с рыдающей кассиршей на другом конце, я этого ждал. Между прочим, в моём случае две платежки на руках означали то, что я мог преспокойно заявить, что никаких денег от банка не получал. И через суд потребовать заплатить мне ещё раз. И даже если всё отделение банка будет в один голос кричать, что мне заплатили, суд примет мою сторону. Повторяю: платёжка сильнее ста свидетелей. А предъявить платёжку с моей подписью, подтверждающую получение денег, банк в данном случае не мог. Думаю, в банке той ночью был изрядный переполох: среди всех документов за день мою недостающую платёжку надо было ещё найти.
Нашли, и ладно. Признал, что я это я, и лошадь, то бишь платёжка, моя. В кои-то веки была возможность $10 тысяч «на халяву срубить», а не воспользовался. Не захотел невинную, по сути, кассиршу в тюрьму отправлять, её малых детушек губить. Как потом выяснилось, очень зря. Не делай людям, а тем более банкам, добра — не получишь зла. Но, всему свой черёд. В тот день подъехать и отдать им злосчастную платёжку я никак не мог. Кассирша, конечно, умоляла. Но я объяснил, что люди (иногда) работают. На самом деле ждал предложения оплатить мне такси; небось дешевле $10 000 стоило бы. И косяк, как ни крути, их. Предложения не последовало, и мы договорились на завтра. Приехал на следующий день, отдал бумажку, получил много искренних «спасибо» (хоть бы бутылку поставили!), уехал и забыл о том. Примерно через год Импэксбанк перестал существовать. Он не разорился: его купил вышедший на российский рынок солидный австрийский Райффайзенбанк. Помнится, узнав об этом, я обрадовался: дело в том, что корпоративным клиентом Райффайзенбанка был ИД «Коммерсантъ», где я тогда работал. Вот, думаю, бизнес разворачивается, кредиты нужны; сейчас я по пониженной ставке у «Райфа» и возьму. Не всё же ему на моей зарплатной карточке неснижаемые 500 руб. удерживать, пусть и что-нибудь хорошее сделает. Но Райффайзенбанк мне в кредите отказал.
Ну, отказал и отказал. Некогда мне причины выяснять. Тем более, что банки их и не говорят, за эту информацию платить надо. Обойдутся! Найду другой банк. Нашёл, и даже не один. Всё было более-менее, пока уже в разгар кризиса 2008–2011 года не пришла мне в голову мысль перекредитовать первую фуру. Дело в том, что брал я её в лизинг в евро. После «плавной девальвации» образца декабря 2008 года евро вырос по отношению к рублю на 30 %. Соответственно, вырос и ежемесячный платёж. Возникла идея перекрыть кредит в евро новым рублевым займом. Сунулся в банки: не кредитуют, кризис. Ладно, где наша не пропадала! В сентябре 2009-го я обратился к кредитному брокеру (о них рассказ отдельный: см. Маршрут 3). Брокер мне говорит: «гони $100, проверить тебя надо по базе, почему тебе банки отказывают». Дал ему сто баксов, и получил приглашение зайти через два дня. Захожу, а брокер мне через губу цедит: «Что же вы нас подставляете? Вы — мошенник, ниггер, в блэк-листе торчите, вот выписка из базы. И засунул вас туда Райффайзенбанк ещё в 2005-ом. Идите и разбирайтесь с ним. А когда разберётесь, приходите кредиты просить». При этом на лице кредитного брокера явно было написано: «ХОДЮТЬ тут всякие».
Необходимо пояснять, что банки наличие чёрных списков клиентов, они же блэк-листы, они же стоп-листы, категорически отрицают. Потому что эта практика незаконна. Вернее, незаконен обмен информацией о неблагонадёжных клиентах между банками без ведома и согласия последних: нарушается закон о защите персональных данных. Законен обмен и запрос банком кредитных историй, потому что разрешение на передачу сведений в бюро кредитных историй (БКИ) даёт клиент; в кредитных договорах есть такой пункт. Кстати, приятель, настоятельно рекомендую узнать в любом банке, где есть кредиты, код твоей кредитной истории. И раз в год для профилактики делать бесплатный запрос в Центральный каталог кредитных историй (ЦККИ) Банка России. Потратишь 10 минут, не выходя из дома, через Интернет. Зато тебе скажут, в каких БКИ ты засветился; где есть про тебя сведения. Запросы в БКИ раз в год тоже бесплатны; если чаще, они обойдутся в мизерные суммы порядка 500 руб., но надо побегать с квитанциями. Зато, подав запросы в БКИ, можно узнать про себя много нового и интересного.
Вплоть до того, что кредитную историю придётся восстанавливать через суд, как это сделал я. В банках работают люди; они случайно или злонамеренно ошибаются. Вносят в кредитную историю порочащие сведения, а потом не хотят свои ошибки признавать и исправлять. Не стоит надеяться на компетентность и добросердечие банковских сотрудников; лучше регулярно проверять самому. В конце концов, это твои кредиты и твоя головная боль.
Но это так, к слову; то дела законные. А мы пока о мошенничестве. Блэк-листы в банках существуют, а попавших в них бедолаг неполиткорректные банкиры обзывают «чёрными», а то и «ниггерами». До кризиса банки делились между собой информацией из блэк-листов неохотно, потому и меня, мошенника, кредитовали. В кризис межбанковская солидарность сильнее закона. Получив известие о том, что я, оказывается, мошенник, примерно час соображал, что было в далёком уже 2005 году. Потом вспомнил: кассирша, испугавшись, что я с платёжкой не приеду, внесла меня в чёрный список. И даже говорила мне, что вычеркнет, когда на следующий день благодарила. Только сделать это она забыла. Или не захотела из мести, поскольку за ту ошибку её вполне могли оштрафовать, а то и уволить. В итоге, когда Райффайзенбанк купил Импэксбанк, я уже «торчал в блэк-листе», то есть числился мошенником по наследству. Потому «Райф» кредит мне и не дал: зачем связываться с неблагонадёжным? Поняв это, я поехал в знакомое отделение теперь «Райфа», на улице Королёва. Дальше было так: два охранника стояли у меня по бокам, а третий, очевидно, начальник, гудел в рацию: «Может его в ментовку сдать? Орёт сильно. Нет, руками не машет. Нет, не матерится. Может, тогда в психушку?».
