Все совсем с ума свихнулись,
Даже кто безумен был.
И тогда главврач Моргулис —
Телевизор запретил.
Владимир Высоцкий «Письмо в редакцию».
Некоторые банки для выдачи кредита требуют справку из психоневрологического диспансера (ПНД). Понять их можно. Кто же в здравом уме у них кредит-то возьмёт под такие проценты? Разве что, бизнесюки, поголовно сумасшедшие. Если серьёзно, то взять кредит, затем объявить себя недееспособным — классический способ сбежать с деньгами. Почему-то у меня возникли ассоциации со словами «Уралсиб» и «Цветков». Разумеется, это всего лишь совпадение. Ой, молчу, молчу. Вот и требуют банки справки, что заёмщик на учёте не состоит. Что нисколько не мешает заёмщику объявить себя душевнобольным после получения кредита и таки сбежать с деньгами. Поэтому справку из ПНД, ввиду её бесполезности, требуют не все банки. Знаю про Росбанк и Номос-банк, если память меня не подводит. Но в Номосе я пока не кредитовался, а в Росбанке брал активно. Летом 2007-го отправил он меня по правильному адресу — в ПНД.
Что справки нет, а она нужна, выяснилось, конечно же, в шесть вечера, когда мы с партнёром (он тогда ещё был) как честные люди пришли документы на кредит сдавать. Звоним в ПНД (надо было ещё телефон найти, они шифруются) и выясняем, что сегодня главврач работает с двух до семи, а завтра — с восьми до тринадцати. А послезавтра в отпуск уйдёт. На 48 рабочих дней; ей за вредность положено. А кроме неё справку для банка никто подписывать не станет: дела финансовые, опасные.
Прыгнули мы с партнёром в его легковушку и помчались к психам. По московским пробкам с «Сокола», где банк, до Алтуфьевского шоссе, где ПНД, ехали час. Приезжаем все в мыле в 19–05. На пороге санитарка строгая:
— Приём закончен.
Но я же не лыком шит. Говорю:
— А главврач-то на месте?
— Да, Марина Адольфовна (вот, ей-богу не выдумал!) на месте, но приём закончен.
Тут я санитарку отодвигаю, и сдаю в руки партнёра, чтобы подержал. Я же знаю, что в старых советских учреждениях начальство непременно на втором этаже обретается, коли здание трёхэтажное. Это только на гнилом Западе руководство наверху: небожители; наместники богов. Да и к вертолётной площадке поближе, чтобы вовремя смыться. Полиция-то завсегда снизу придёт; сэкономит. У нас же начальство всегда посерёдке, потому как оно есть пуп земли и центр Вселенной. Под крики санитарки взбегаю на второй этаж, нахожу кабинет. Вламываюсь. Там две врачихи сидят, беседуют. Одна явно главная: глаза злые, повадки властные. Много раз извиняюсь, излагаю ситуацию и нижайше прошу. Пихаю взятку. Не берёт. Ещё раз прошу. Не даёт. Тогда шантажирую:
— Мне этот кредит жизненно важен. Не уйду. Если не дадите справку, заприте меня к психам, я тут от других кредиторов скроюсь.
Наконец добрый доктор Марина Адольфовна надо мной сжалилась:
— Ладно, только бегать будете сами. Сначала в регистратуру, потом в архив, потом ко мне. Успеете за десять минут — подпишу.
Тоже советская традиция: две бумажки на одну менять. Никогда наоборот.
Бегу. Сначала из кабинета в подвал-архив, поскольку архивариус наверняка добрее регистратуры: у него посетителей меньше. А в регистратуре упираю на то, что: «архив же дал». Уложился в 8,5 минут. Вваливаюсь к Адольфовне.
— Молодец, — хвалит она, — теперь вот вам бланк, заполняйте каллиграфическим почерком. Учтите, бланк номерной. Один на ваше счастье на столе лежал; в сейф убрать забыла. Но за другим бланком я после окончания рабочего дня в сейф не полезу: он на сигнализации. Так что испортите — не будет вам справки. На заполнение даю пять минут, мне убегать уже надо.
Врёт, конечно, что на столе у неё только один бланк лежал. У опытного главврача там всегда всё, что нужно, лежит. Потребуется вдруг авторитетному человеку справка, а сейф на сигнализации: нехорошо. А ведь авторитетные люди поодиночке не ходят. Так что, бланков там целая стопка была; штук десять. Но ради меня она за другим бланком точно не полезет, хоть в сейф, хоть в стопку. Потому, язык от усердия высунув, начинаю печатными буквами заполнять. За четыре минуты почти заполнил. И тут — подводный камень: дата, сегодняшнее число! Я его, конечно же, не помню, а мобильник, где бы посмотреть, в машине остался. За оставшуюся минуту туда-обратно не добегу. Календаря в кабинете начальника ПНД не видно, что и правильно. Ведь вопрос: «Какое сегодня число?» — первый тест для потенциального психа, хоть по Бехтереву тестируй, хоть по Фрейду. Проходит полминуты, проклятое число никак не вспоминается. Решаюсь:
— Марина Адольфовна, извините, а какое сегодня число?
— Одиннадцатое. Что-о-о?! Это я у вас должна спрашивать!
— Угу. Вот справка заполненная. Не испортил. В 4 минуты 40 секунд уложился.
И тут главврач ПНД начинает ржать. Откровенно так, громко, заливисто. Помедлив для приличия, к ней присоединяется помощница. Посмотрят тётки на меня, переглянутся, и снова в смех, остановиться не в силах. Смиренно жду. Наконец, добрый доктор Марина Адольфовна берет себя в руки, подписывает справку, ставит печать, и изрекает:
— За сорок лет работы видала я психов! Но чтоб они у меня ещё и сегодняшнее число спрашивали?! Идите отсюда, молодой человек!
Кредит я получил.
Белый танец
Танго — изначально танец двух мужчин, чьё прошлое темно, настоящее ужасно, а будущее не определено.
Торстен Кюль «Энциклопедия танцев от А до Я».
При походе в банк, а также когда при возврате кредитов возникнут (обязательно возникнут!) просрочки, от бизнесюка потребуется немалая психологическая устойчивость. Долго думал, как выработать универсальный психологический настрой на эти случаи. Мучился. Придумал: Яго, танцующий танго с банкиром. Гамлетовские рефлексирующие интеллигентские сопли — утереть. Сегодня я играю Яго! Помните: «Сейчас пойду к Отелло и стану там нашёптывать ему…» (©Уильям Шекспир «Отелло»). Вот и я: сейчас пойду в банк, и всё у меня получиться. Играем Яго! Не верю! Играем Яго! Танцуем танго! «Танго — замечательная вещь, потому что в нём нет ошибок. Сделав ошибку, ты просто танцуешь дальше». © Аль Пачино в фильме «Запах женщины».
В частности Яго непременно узнал бы, что у служащих банка на приёме кредитных заявок маленькая зарплата. А премии им платят от количества выданных кредитов. Поэтому кредитные инспектора в принципе заинтересованы, чтобы я деньги получил. Но просто так они свою заинтересованность не покажут. Нужно их охмурить, сделать, в каком-то смысле, сообщниками. Только не надо им рассказывать о своей горькой жизни: у них своя, не менее трудная.
Универсальных рецептов здесь нет, но скажу, что мне удавалась доводить дело до вопроса сотруднику банка: «Слушайте, какую ещё лажу вам нарисовать о моих доходах, чтобы ваша система меня пропустила»? И не раз получал обстоятельные ответы и советы, которым я с успехом следовал. Но с этого начинать нельзя: охрану вызовут. Установить контакт, как всегда, самое трудное. Прямо по Льву Толстому: нужно, чтобы банковский клерк увидел в вас человека. Они ведь тоже люди. И по-своему неплохие, какими были и работники советских гастрономов. Банковских клерков нужно немного удивить. Но не ошеломить, они не должны испугаться. Для первого контакта мне удалось придумать фразу: «Здравствуйте, я мелкий жулик. Хочу получить у вас кредит». Она работает не всегда, и не уверен, что у тебя, приятель, получится. Нужно соответствующее выражение лица, снова «морда кирпичом». Нужна уверенно (но умеренно!) наглая интонация. Нужен хороший, но обязательно потрёпанный (но не рваный и не мятый!) костюм. Нужен блеск в глазах, но с грустинкой. Наконец, нужна походочка: вразвалочку, но без намёка на возможное бегство, в мире театра есть выражение «походка бывалого». Тренироваться надо. Перед зеркалом, как танцоры. Но результат стоит того.
Ещё один совет: просите кредиты в конце месяца, квартала или полугодия. Но не года! Премии клеркам обычно выплачивают ежеквартально. Бывают премии по итогам полугодия и (редко) месяца. В конце этих периодов клерки начинают бегать. Потому что премию могут не дать, если кредитов выдали мало. А кто же этого хочет? А ты, приятель, тут как тут со своими документами. Клерки сами приложат усилия, чтобы в этот период твой кредит протолкнуть; им выгодно. Иное дело конец года. Не ходи! Конечно, премию по итогам годам клеркам тоже платят. Но одновременно для начальства готовится годовой отчёт. Но начальству начхать на количество выданных кредитов; ему главное, чтобы прибыль была. Если её нет, оно может поинтересоваться, почему у кредитников заёмщики ни хрена не платят? Тем ли людям кредиты раздаём? Не пора ли улучшить в банке риск-менеджмент, проведя чистку рядов и сокращение штатов? Банковские сотрудники это прекрасно знают, поэтому в конце года перестраховываются. В этот период они скорее зарубят нормальный кредит, чем одобрят рискованный.
