Если уж связываться с геополитикой, так лучше с дальней. Как бы ни были люди ожесточены войной, а сидит в них сочувствие. Увидят морду иностранную, растерянную, в их геополитике ни бум-бум не понимающую — обязательно помогут. В смысле, меньше шансов, что примут за пособника врага и пристрелят под горячую руку.
Если угрожают смертью — верь сразу. Еврейская мудрость.
Соколы и геополитика
Чому ж я не сокол? Чому ж не летаю?
Тарас Шевченко.
Дальний геополитический заказ я ещё в мае 2008-го нашёл. Есть на свете выгоднейший бизнес. Норма прибыли такая, что добыча нефти и в подмётки не годится. Пожалуй, лишь нелегальная торговля оружием и наркотиками даёт такую же отдачу на вложенный капитал. Но это всё дела незаконные, а бизнес, о котором речь, абсолютно легален. Заключается он в… инкубации яиц соколов. На правильно выращенные яйца этих птиц существует огромный платёжеспособный спрос. Арабские нефтяные шейхи из Саудовской Аравии (в дальнейшем будет употребляться название ас-Саудия; именно так страна называется официально), Объединённых Арабских Эмиратов, Иордании, Дубая, Кувейта, Омана и прочих благодатных стран просто-таки помешаны на соколиной охоте. Для них это вопрос престижа, родовая, возникшая задолго до появления Ислама, забава арабской аристократии. Устраиваются многочисленные пышные охоты, где обладатели благородных птиц состязаются друг с другом, хвастаются и выясняют, кто круче. В прошлом разногласия из-за соколов не раз приводили к династическим конфликтам, смутам и даже войнам. Сейчас на таких охотах порой заключаются миллиардные сделки. Да и дорога к выгодному браку станет гораздо короче, если будущий зять блеснёт на соколиной охоте перед будущим тестем. Восток, как известно, дело тонкое…
Поэтому арабы готовы платить $3 тысячи за одно яйцо. Ей-богу не вру: три штуки баксов за одно птичье яйцо! При этом себестоимость одного яйца порядка $300–400, так что норму прибыли можете посчитать сами. Чего только не придумает освобождённый труд! Или люди, освобождённые от труда, при наличии шальных нефтяных денег. Бизнес на соколиных яйцах, однако, не простой. Издавна в российских деревнях практиковался птицеводческий приём: бралась старая шапка, и в момент, когда цыплята появлялись на свет, перед ними этой шапкой проводили. Срабатывал инстинкт: первый подходящий по размеру предмет, который цыплёнок видит, он считает матерью. Затем из этого извлекалась польза. Когда нужно было зарезать курицу, крестьяне не гонялись за будущим обедом с ножом по всему двору, и вообще не тревожили курятник. Они просто клали посреди двора ту самую старую шапку. И срабатывал другой инстинкт: давно уже взрослые куры сами собирались вокруг своей суррогатной матери. Крестьянам оставалось лишь спокойно выбрать жертву. Сокол, конечно, не курица, но инстинкты у него те же. Первый объект, который птенец видит после появления из яйца, он принимает за мать. Интеллекта у птиц почти нет. В отличие от дрессировки собак, которые действительно отличаются умом и сообразительностью, работа с птицами построена исключительно на инстинктах. Дрессировка ловчего сокола нацелена на то, чтобы хищник не улетел с добычей, а спокойно подпустил к себе охотника и вернулся на рукавицу. Лучшие, элитные птицы не сделать этого просто не могут: могучий инстинкт велит им считать рукавицу и голову охотника собственной матерью и лететь к ним.
Интересно, что более крупные хищные птицы, например коршуны, ястребы и орлы этим полезным для человека инстинктом не обладают. И потому на охоте применяются редко. Исключением стал кречет, широко используемый для охоты на водоплавающую птицу. Традиции дрессировки складывались, когда охота была не забавой, а насущной необходимостью, промыслом. Для других птиц овчинка не стоила выделки. Ловчую птицу нужно приучить жить и размножаться в неволе, нападать на дичь, а не на охотника. С ястребами и коршунами это осуществить можно, хотя и очень сложно, с орлами — почти невозможно. Во всех зафиксированных случаях показа якобы дрессированного орла, в конце концов, выяснялось, что это был не орёл. К тому же, крупная птица съест больше мяса, чем принесёт охотнику. Невыгодно.
Из крупных хищных птиц человеком использовался ещё филин и (реже) другие совы. Но не для охоты, а для почтовой службы. Использование для тех же целей воронов исторически не подтверждено и, скорее всего, выдумка. Дрессировка сов основывалась на инстинкте возвращения в гнездо с огромных расстояний, как у почтовых голубей. Правда, филина надрессировать гораздо труднее. Голубей можно гонять в качестве хобби в свободное время. Недаром голубятни до сих пор остаются даже в Москве. Совами же нужно заниматься профессионально. Но и преимущества сов очевидны: ночной полёт обеспечивает секретность. С этим столкнулся Гай Юлий Цезарь во время завоевания Британии в 55 и 54 гг. до н. э. Приданные войскам бриттов жрецы-друиды общались с помощью филинов, и противник ночным броском возникал там, где великий полководец никак не ожидал. Десант 55 г. до н. э. из-за этого практически провалился. Разозлённый Цезарь объявил всех дрессировщиков сов колдунами, и повелел сжигать их заживо вместе с птицами. Помогло: после второго массированного десанта в 54 г. до н. э. римляне сумели закрепиться в Британии. Но совиную почту они преследовать не переставали, тем более, что она распространилась и в Галлии (Франция) и среди германских племён.
После принятия Римом христианства образ мерзкой ведьмы с совой на плече перекочевал в христианскую традицию. Образ правдив: большой филин весит до 5 кг, попробуйте-ка удержать такую тушку на рукавице, то есть на вытянутой руке! Филина нужно принимать на плечо. Язычники-римляне были веротерпимее христиан, это идёт от стоиков. Те, кому это не было поручено по должности, «колдунов» не жгли и на них не доносили. Христиане же старались вовсю. Традиция гонений стала устойчивой, вошла в фольклор и культуру, даже в детские страшилки. И Россия не исключение. Например:
Седая лохматая Бука —
С мешком по дороге идёт.
Слетают с плеча её совы,
Лишь скрипнет в округе снежок.
Любого те совы готовы —
Схватить и упрятать в мешок!
© Тимофей Белозеров.
Между прочим, это написано в 1972 году, и широко опубликовано в советской печати для детей. А вы всё: атеизм, атеизм… Язычника Цезаря не хотите в борьбе с языческими же друидами? В результате, сейчас искусство дрессировки сов почти утрачено, впрочем, как и сам Большой филин, ныне обитающий не в лесах, а в Красной книге. О совиной почте можно почитать разве что в «Гарри Поттере». Кстати, после успеха этой саги Джоан Роулинг попытки возродить традицию наблюдаются во всём мире, включая Россию. Успехов!
Соколиная же охота на Ближнем Востоке всегда процветала. Но для того, чтобы получить элитную птицу, первым, кого птенец в жизни увидит, должен быть его хозяин, благородный арабский шейх. Или его слуга-сокольничий. Вернее, птенец должен увидеть рукавицу и голову хозяина, но это уже детали. Смысл в том, что яйцо, за которое заплачено три штуки баксов, должно лежать перед очами покупателя аккурат в момент появления птенца. Если момент упущен — птица пропала. Надрессировать можно, но ловчего сокола высочайшего класса из неё уже не выйдет. Перед шейхом-соседом не похвалишься, сына выгодно не женишь. Цена такой птицы резко падает. Но соколы в Аравии не живут. Вернее, не размножаются. Раньше, когда климат был другим, они чувствовали себя здесь вольготно. Из истории известно, что Александр Македонский охотился в Ливии на буйвола и подвергся нападению льва, причём в камышах. На месте Ливийской пустыни 2,5 тысячи лет назад была пересечённая реками саванна с буйной растительностью, могучим животным и птичьим миром. В Аравии в то время тоже была не пустыня, но степь, а на севере и западе даже лесостепь с ливанскими кедрами. Потому у предков нынешних шейхов и сложился, казалось бы, довольно странный в условиях пустыни обычай соколиной охоты. И платят теперь их благородные потомки бешеные деньги: соколы в Аравии кончились, а обычай блюсти надо.
