Чтобы не выказать, как его смутила проницательность Ляпина, Аркадий вызывающе бросил:

— Тебя,что ли, бояться?

— Я человек смирный.— Ляпин хохотнул баском, положил тяжелую руку на плечо Аркадию и, легонько нажав, словно вдвинул гостя в комнату.— Папаша осерчать может. С кем сынок компанию водит!

Аркадий чувствовал, что у него горят уши. Но Ляпин, кажется, и не обращал на него внимания.Он не торопясь стаскивал забрызганные грязью сапоги и, похохатывая, продолжал:

— Меня чего бояться? Я человек смирный, мухи не обижу.

С сапогами в руках он пошел к двери. На пороге обернулся.

— Посиди малость. Я момент. Туалет наведу и по хозяйству распоряжусь.

Аркадию бросились в глаза массивные, широкие ступни ног с короткими, будто обрубленными, пальцами. Как у медведя. И вообще вся эта узкая, длинная комната с брусчатыми нештукатуренными голыми стенами, с окном, завешенным плотной зеленой занавеской, чем-то напоминала медвежью берлогу. Зачем он сюда зашел? Что общего у него с этим Васькой Ляпиным, который сейчас, фыркая и отплевываясь, умывался в коридоре? Нашел с кем делиться своими переживаниями!

Плеск и фырканье в коридоре стихли. Потом скрипнула дверь, и Аркадий услышал, как в соседней комнате Ляпин сказал:

— Неля, спроворь нам перекусить. И… вообще.

— Кто у тебя там? — спросила женщина. Голос ее, чистый и певучий, показался Аркадию очень знакомым.

— Дружок,— неопределенно ответил Ляпин. «Как все слышно!» — удивился Аркадий и теперь только заметил, что, кроме двери, в которую он вошел, была еще одна — в смежную комнату. Дверью этой, видимо, не пользовались: вплотную к ней стоял стул с наброшенным на спинку светлым пиджаком и большой ободранный чемодан.

— Давай, Неля,— сказал, Ляпин нетерпеливо.

— Иди, я сама накрою,— ответила женщина.

На пороге появился Ляпин, одетый уже по-домашнему— в синих спортивных шароварах и белой майке, плотно обтягивающей мускулистый торс. На ногах были войлочные туфли, и короткопалые ступни уже не раздражали Аркадия. Теперь в глаза бросались мощные бицепсы Ляпина, и Аркадий даже позавидовал тяжеловесной красоте его фигуры.

— Ты чего как в гостях? Раздевайся! — грубовато сказал Ляпин.

Аркадий встал, оглядываясь, куда бьг повесить свою куртку, и в это время, осторожно открыв дверь, вошла молодая светловолосая женщина с подносом в руках.

Чуть прищурив темные красивые глаза, она коротко, но пристально глянула на Аркадия, улыбнулась, показав ровные мелкие зубы, и певуче произнесла:

— Какой хорошенький у тебя дружок, Вася!

Аркадий, стыдясь и злясь сам на себя, почувствовал, что губы его против воли скривила смущенная улыбка, и до того растерялся, что даже не сумел посторониться. Ей пришлось обойти его.

— Угощайтесь! — приветливо сказала женщина, накрыв стол.

— Куда же ты? Садись с нами,— сказал Ляпин.

— И то, выпью-ка и я рюмочку.— Она быстро вышла из комнаты, тут же вернулась с длинной граненой рюмкой в руках и села напротив Аркадия.

Ляпин молча разлил водку.

— За одним столом сидим, из одной посудины вино пьем, пора бы и познакомиться.— Она снова улыбнулась и теперь уже игриво посмотрела на Аркадия.— Какой ты, право, Вася, недогадливый! Ну да мы сами… Неля! — И первая через стол протянула руку.

— Аркадий,— назвался он неестественно громко, встал и неуклюже поклонился.

Рука у нее была мягкая, теплая, и она не торопилась отнять ее.

— Дай бог, не последнюю,—сказал Ляпин и выплеснул в рот все, что было в стакане.

— Будем знакомы,— сказала Неля и медленно, чуть оттянув пухлые подкрашенные губы, выцедила рюмку.

Аркадий хотел последовать примеру Ляпина, но не осмелился. Он уже с достаточным, знанием дела разбирался в марках вин и коньяков, но пить водку стаканами ему еще не доводилось. Больше всего страшась показаться смешным, он решительно поднес стакан ко рту и, собрав все силы, не отрываясь, выпил его до дна.

— Дй да птенчик! — Неля захлопала в ладоши. Лицо Аркадия исказилось и посерело.

— А вы закусите, закусите! Сразу легче станет.— Неля подошла, положила руку на его плечо и, подцепив вилкой кружок колбасы, положила ему в рот, как ребенку. Нагибаясь, она грудью коснулась его плеча, и Аркадий вздрогнул от этого прикосновения.

— Порядок! — пробормотал он и плотнее привалился плечом к поддерживающей его женщине.

Неля усмехнулась и села на свое место. Ляпин, внимательно наблюдавший за ними, снова потянулся к бутылке.

— Первую не закусывают!

— Не наливай ему много, Вася,— попросила Неля.

— Да тут много и не наберешь.— Ляпин поднял бутылку, посмотрел на свет, удрученно крякнул и разлил по стаканам, что осталось.

— А мы переменимся.— Неля поставила свою рюмку перед Аркадием и взяла его стакан.— Хочу узнать ваши мысли.

Аркадий заулыбался, глупо, по-пьяному.

— Поехали! — сказал Ляпин, подавая пример. Неля, не спуская глаз с Аркадия, взяла стакан,коснулась его края губами, потом прикрыла глаза длинными, мохнатыми ресницами и выпила водку спокойно, как воду.

Аркадий встал и двинулся к ней, но Ляпин резко дернул его за руку.

— Сиди!

Все так же пьяно улыбаясь, Аркадий сел и лихо Опрокинул рюмку.

— Да вы покушайте, уважьте хозяйку! — уговаривала Неля.

Она раскраснелась от выпитого и, уже не сдерживая себя, хохотала, глядя на неловкие, пьяные движения Аркадия.

— Хватит тебе! — сердито сказал Ляпин.— Надо о деле поговорить. Что у тебя стряслось?

— А ничего, ерунда! — отмахнулся Аркадий.

— Чего же ты спекся давеча? Не тяни нищего за суму! Говори!

Аркадий потупился.

— Федор Васильевич из бригады… отчислил.

— Что за Федор Васильевич?

— Перетолчин. Бригадир.

— Ну и что?

— Отец узнает… Опять с работы сняли.

— А зачем тебе работа? Что, у отца денег мало? Аркадий хмуро усмехнулся.

— Разве в этом дело?

— Конечно! Политика! — скривился Ляпин. -Комсомолец?

— Нет,— сквозь зубы ответил Аркадий.

— Тоже не беда! За что выгнал?

— Ни за что… Я не виноват совсем. Поскользнулся… Я же не нарочно — а ее придавило.

— Кого ее?

— Наташу… девушку одну.

— Насмерть придавило?

— Нет, она даже сама до медпункта дошла.

— Чего же ты скис? Да хоть бы.насмерть! Что, девок, на стройке мало? Не тужи! — Он хлопнул Аркадия по плечу.— Такую отхватим, закачаешься!

— Не об этом я… Ну их всех…— угрюмо произнес Аркадий.

— По работе тоскуешь? Была бы шея, хомут найдется. Ходи веселей, держи хвост морковкой! В нашу бригаду возьмем. Пойдешь?

— Пойду… куда угодно… п-пойду…— Язык у Аркадия уже заплетался, голова клонилась на грудь, глаза слипались, как он их ни таращил.

— Эх, миляга! — прервал его бормотание Ляпин.— Дозрел! Ну, давай, пошли, пошли!

Он. встряхнул Аркадия, но тот гнулся и качался, словно у него размякли все кости.

— Оставь ты его,— вступилась Неля, до того молча слушавшая их разговор.— И зачем ты его привел? Вот уж, право, связался черт с младенцем!

— Младенец! — захохотал Ляпин.— Экая орясина! — Они стояли друг против друга. Ростом Аркадий почти не уступал Ляпину и в плечах уже начал раздаваться, и только мальчишеская тонкая шея выдавала его возраст.

— Куда он пойдет? — продолжала Неля.—Пусть проспится.

— Ну ты!..— Желваки заиграли на широком, скуластом лице Ляпииа, и он угрожающе подался к Неле.

— Не дури, Вася,— спокойно сказала женщина.-Укладывай его, да пойдем. Я тоже устала. Ляпин еще некоторое время смотрел на нее насу-пя-сь, потом рывком потянул к себе Аркадия и не очень бережно опустил на постель. ;

Аркадий не сопротивлялся. Едва голова его коснулась подушки, как он провалился куда-то в тесную и темную пустоту. И откуда-то издали донеслись до него сказанные с хохотком слова Ляпина: «Попал бычок на веревочку!»

Больше он ничего не слышал.Софья Викентьевна всегда безошибочно определяла, в каком настроении возвращается с работы муж.Захлопнул ли дверь или ровно прикрыл ее за собой; вытер ли, и достаточно ли тщательно, ноги о разостланный у двери мохнатый коврик; приласкал ли пса, с радостным лаем бросившегося навстречу хозяину, или резким окриком вернул его на место, и, самое главное: зашел ли в столовую, где Софья Викентьевна в ожидании его коротала время за книгой или рукоделием, или же сразу наверх в свой, кабинет, в свою «мансарду»,—все это имело значение.