– Ладно, будет тебе каша, – пообещал Земляницын, – не знаю, с мясом или без мяса, но каша будет, скажу, чтобы накормили. Пойдем, Илья Григорьевич, нам этого говоруна, если он разойдется, похоже, за неделю не переслушать. Врет, как по воде ходит, но складно – я прямо заслушался. Пошли…

Вернулись в контору прииска, там Земляницын отдавал какие-то распоряжения, мужичка Тимофея послал топить баню и еще велел ему, чтобы по дороге он забежал к Катерине и предупредил, что обедать придут к ней. Жигин молча ходил следом за ним, ни о чем не спрашивал, терпеливо ждал – когда они в конце концов закончат начатый разговор?

– Подожди, – словно догадавшись, о чем он думает, коротко успокоил Земляницын, – надо так – круги нарезать…

Ну, раз надо, значит, надо, кивнул Жигин, будем круги нарезать.

Из конторы прииска они вышли ближе к обеду.

Шли один за другим по натоптанной в снегу тропинке, направляясь к приземистой бане, которая приютилась на берегу Черной речки, и Земляницын, не оборачиваясь, задышливым от быстрого хода голосом приговаривал:

– Ты еще чуток потерпи, в бане, как на полок залезем, я тебе все поведаю…

Когда вошли в предбанник, он крепко прихлопнул за собой дверь, закрыл ее на толстый самокованный крючок и, раздевшись, первым шустро нырнул в жаркое нутро бани. Они долго парились, мылись, плескали на каменку воду, которая мгновенно превращалась в жгучий пар, кряхтели, ахали, и Земляницын успевал негромко говорить, и чем дальше он говорил, тем все больше и больше удивлялся Жигин тому, что слышал.

А рассказывал Земляницын следующее…

В начале осени, когда горячий приисковый сезон стал сворачиваться, нагрянул с ревизией хозяин – Павел Лаврентьевич Парфенов. Хмурый был, недовольный, и долго о чем-то разговаривал с Савочкиным, строжился на своего управляющего, и даже слышалось через закрытые двери в кабинете, что он кричал на него и стучал кулаком по столу.

Земляницын, как и положено, стоял в коридоре. Вдруг надобность возникнет, вдруг хозяин пожелает что-то спросить у него или дать указание. Но в кабинет его не позвали, не понадобился, и лишь после, когда разговор с Савочкиным закончился, хозяин, проходя мимо, остановился и спросил – как дела? Земляницын доложил: безобразий и происшествий нет, воровства не наблюдается, спиртоносы[11], правда, наведываются, но их, как тараканов, под корень никогда не выведешь… А в остальном – порядок.

– Ну и славно, – отозвался на короткий земляницынский доклад Павел Лаврентьевич, – служи дальше, братец, за мной благодарность не пропадет.

Похлопал по плечу, даже улыбнулся, и пошел дальше.

А вечером сам нашел Земляницына, который безотлучно находился в своей комнатке в конторе, усадил перед собой и приказал: с управляющего прииском, горного инженера Савочкина, глаз не спускать. Куда ездит, какие указания отдает, с кем встречается и о чем говорит – все должно быть известно и доложено ему, Павлу Лаврентьевичу, когда он в следующий раз приедет на прииск.

Приказ хозяина Земляницын принял к исполнению и стал приглядывать за Савочкиным, но ничего странного в его поведении не замечал. Все шло-тянулось по старому, как и раньше, без новостей и без происшествий.

Нарушилось же спокойное течение одинаковых будней по зиме, когда уже выпал обильный снег.

На этом снегу, по лыжному следу, Земляницын выследил спиртоноса, за которым уже давно охотился, но никак не мог поймать. Взял тепленьким, у костра, тот даже пикнуть не успел. Сидел, оглушенный по голове, со связанными руками, и хлопал маленькими глазками, пытаясь понять – что с ним за короткую минуту случилось? А Земляницын между тем, времени не теряя, уже тянул к себе два кожаных мешка, в которых спиртоносы обычно носили спирт. Шили их, как правило, из прочной, чистой кожи, шили крепко, надежно и соединяли между собой широким, тоже кожаным, ремнем. Очень удобно получалось: перекинул через плечо, один мешок спереди, другой – за спиной, и топай, куда твоя душа пожелает.

Спиртонос был невысокого роста, худой, но, видно, жилистый и выносливый, да и не мог он быть иным – чтобы по тайге с грузом шастать, сила нужна немалая. Обо всем этом успел подумать Земляницын, когда потянул к себе мешки, лежавшие в снегу. Потянул и сразу насторожился – очень уж они оказались тяжелыми, и явно не спирт был в них налит. Едва-едва растянул хитрые завязки и обомлел – не спирт плескался в мешках. Оба они были нагружены золотом.

Земляницын затянул завязки, присел на корточки перед спиртоносом, который прижимался спиной к толстой сосне и дергал связанными руками, пытаясь освободиться. Но Земляницын свое дело знал: если уж связал, развязаться – дело дохлое. И спиртонос, видно, понял, что освободиться ему не удастся, перестал дергать руками, затих и даже отвернулся.

– Ну, уж нет, личико-то не отворачивай! Рассказывай – откуда золотишко тащишь?

Спиртонос, упорно не желая смотреть на Земляницына, молчал.

– Ладно, пытать пока не буду, до места доберемся, сам расскажешь. Поднимайся!

Когда спиртонос поднялся на ноги, Земляницын подал ему лыжи, затем навьючил на него тяжелые мешки и заставил идти по проложенному следу – в обратную сторону, к прииску.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.