В тени Волков
XIX легион был создан на поздних этапах Объединительных войн, но пройдет почти два века, прежде чем он воссоединится с примархом. С другой стороны, легион Лунных Волков воссоединился со своим повелителем — Хорусом — очень рано. В первые же дни Великого крестового похода XIX легион сражался бок о бок с Лунными Волками, поэтому тот, кому суждено было облачиться в мантию Воителя, по достоинству оценил умения сынов пыльных пустошей. Два легиона превосходно сражались вместе: они дополняли друг друга и всегда были готовы прикрыть союзнику спину. Когда Лунные Волки начинали неожиданную и сокрушительную атаку, XIX уже ждал на позициях, блокируя пути отступления и уничтожая врага, что пытался бежать. Тех немногих, кому повезло вырваться, без устали преследовали, а пленников держали под неусыпным надзором легионеров до тех пор, пока мир не объявлялся приведенным к Согласию. Способность воинов легиона переходить из состояния холодного бесстрастного наблюдения к стремительным и жестоким действиям вскоре сделала его источником ужаса для всякого, кто осмеливался отрицать объединение.
Еще во время начальных кампаний Великого крестового похода Хорус нередко запрашивал, чтобы XIX служил вместе с его Лунными Волками. В те дни многие миры отрицали просвещение и не желали Согласия, поэтому клинок XIX всегда был готов нанести незримый удар, как только прозвучит приказ. Остальные принимали свое место в новом галактическом порядке с большим пониманием и мудростью, прежде, чем его кто-то успевал заметить.
Со временем Хорус стал высоко ценить XIX легион. Ряды Лунных Волков росли от притока новобранцев с Хтонии, а XIX оставался относительно небольшим. Некоторые говорили, что Хорус относился к XIX как к одному из орденов собственного легиона, пусть со своими особенностями и будущим. Пока Лунные Волки развивали свою культуру — раннее терранское наследие, смешанное с дикими бандитскими традициями Хтонии, XIX легион старался придерживаться первоначальных обычаев, чтя своих предков и все еще походя характером на людей из первобытных ксерикских племен. Доспехи легионеров по-прежнему были серого цвета, хотя были свидетельства, что перед битвой они наносили на лицо боевую краску, изготовленную из азиатской пыли. Это в сочетании с еще несколькими причинами дало Лунным Волкам повод придумать XIX легиону пару прозвищ, самыми ходовыми из которых стали Бледные Кочевники и Облаченные в Пыль.
Облик воинов XIX легиона отличали не только племенные знаки. Под влиянием генетического семени кожа некоторых легионеров становилась неестественно бледной, а у других темные волосы становились черными, как ночь. У некоторых воинов глаза приобретали совершенно черный цвет, что придавало им угрожающий вид и как нельзя лучше подходило их загадочному и наблюдательному характеру. Только позже, с пришествием примарха, откроется смысл этих черт, и они распространятся на остальных воинов.
Название: Освобождение
Классификация: родной мир легионес астартес [безвоздушный/бесплодный/залежи полезных ископаемых]
Данные о системе: QW/9333//L/A
Звездные координаты: 24-KQ-9830/∞
Сегментум: Темпестус/Дальние рубежи
Примечание: главный спутник Киавара
++[Комплексы на поверхности защищены от вакуума силовыми куполами]++
++[Обширная добыча полезных ископаемых]++
++[Освобожденные шахты, в которых трудились подневольные рабочие, укреплены легионес астартес Гвардии Ворона]++
Пришествие Ворона
Когда новорожденных примархов разметало по Галактике, Коракса забросило в темную пещеру, лежащую глубоко под поверхностью безжизненной луны Ликей. Ниже находился массивный ледник, и примарха могли бы вовсе не найти, если бы не группа ликейских шахтеров, что шли за рудным отложением. Для некоторых появление шахтеров в считанные минуты после того, как юный Коракс пришел в сознание, свидетельствует о воле неких могущественных сил. Какой бы ни была правда, рабы забрали примарха с собой и укрыли его от безжалостных надзирателей шахты.
Как и в случае с остальными примархами, Коракс вырос за сверхъестественно короткое время, что только подтвердило веру рабов, будто он был послан им в качестве великого дара. Они нарекли дитя «спасителем» и «освободителем», ожидая от него великих свершений. Хотя юный примарх был создан с уже заложенными в разум обширными познаниями, ему, впрочем, было чему поучиться у своих защитников. Многие заключенные были радикалами, осужденными за взгляды, противоречившие интересам гильдий, что повелевали Киаваром, планетой, вокруг которой вращался Ликей, и такие понятия, как справедливость и человеческое достоинство, ничего не значили при их жестоком режиме. Коракс поклялся своим защитникам, что освободит их от жалкого существования. К счастью для Коракса и Императора, учители юного примарха решили не проявлять открытого неповиновения и не стремились к мести. У этих отважных и мудрых людей он научился выжидать удобного момента и наблюдать за врагом, использовать сверхчеловеческие, генетически усиленные способности, чтобы планировать свои действия на несколько ходов вперед, до того дня, когда он возглавит восстание и свергнет ненавистных рабовладельцев Киавара.
Тогда Коракс и узнал о дарованных ему способностях. Перебираясь из одного укрытия в другое, постоянно оставаясь на шаг впереди безжалостных и жестоких охранников, он множество раз с легкостью ускользал от них. Даже попадая в поле зрения врагов, он таинственным образом избегал обнаружения, в мгновение ока становясь невидимым по собственной воле. Спустя некоторое время Коракс научился пользоваться этой бесхитростной способностью, чтобы проникать туда, куда попасть не мог ни один раб в тюрьме, незримо проходя прямо перед твердыми взглядами охранников. Но, как в дальнейшем узнал Коракс, способность имела свои пределы: ауспики и прочие приборы обнаружения все же могли засечь его. Судя по всему, примарх каким-то образом мог заставить разум наблюдателя попросту не замечать его.
Когда Коракс вырос, время правления гильдий подошло к концу, хотя надзиратели не ведали об этом до тех пор, пока не стало слишком поздно. Коракс провел умело организованную кампанию, обескровившую тюремные власти. Примарх руководил небольшими группами борцов за свободу на многочисленных заданиях по похищению оружия и заполучению боеприпасов, но, как правило, большинство миссий затеивались с целью саботажа ключевых систем, чтобы они дали сбой в нужное ему время. Наконец момент настал, и Коракс возглавил восстание, которому суждено было сбросить оковы векового гнета. В вынужденном кровавом бою Коракс и его товарищи захватили тюрьму. Кровь лилась рекой, ибо не все заключенные сидели за радикальные взгляды; многие были осужденными убийцами или даже хуже, но примарху пришлось использовать их боевые умения и простить былые преступления при условии, что после того, как оковы будут сброшены, они не вернутся на ту же стезю.
Еще одним стечением великих событий стало то, что сразу после освобождения тюремной луны и перед обстрелом Киавара ядерными боеголовками Император прибыл за своим сыном. В отличие от прочих встреч подобного рода Император явился один, а на следующий день отбыл также в одиночестве. Известно, что Повелитель Человечества и примарх XIX разговаривали много часов, но то, о чем именно шла речь, остается предметом домыслов. Оглядываясь на события прошлого, некоторые утверждают, что Император поведал Кораксу правду о том, что люди и даже другие примархи пока не были готовы услышать правду о близящейся тьме и о том, что за силы скрываются в варпе. И, действительно, когда Воитель явил весь ужас своего предательства, некоторые его детали, по всей видимости, не стали для Коракса сюрпризом, хотя эти познания он передавал своим легионерам только тогда, когда это требовалось, и они были готовы их принять. Какой бы ни была правда, из всего сказанного между отцом и сыном в ту ночь наверняка известно лишь одно. Император оставил Коракса завершить миссию и победить гильдии Киавара. Только позже он будет готов принять командование легионом. Позволив Кораксу своими силами освободить Киавар, Император будто желал убедиться, что его сын усвоит важнейший урок войны. Император отбыл, оставив сына выполнить задачу только с тем оружием, что было у воина в распоряжении. Им оказались запасы ядерных ракет и горнодобывающих зарядов, что повелители Киавара хранили на Ликее, полагая, что там они будут в безопасности от остальных людей. В своем высокомерии гильдии даже представить не могли, что однажды рабы-шахтеры сбросят оковы и отнимут оружие.
