- Хорошо. Если что можно и раньше, - ответила я, и Дмитрий усмехнулся, прекрасно понимая, про что я.
- Зови Сергея, - сказал муж, оповещая всех, что блины готовы.
Макс радостно захлопал в ладоши, мотая ногами под столом, а я крикнула Сергея. Думаю, что он пришел не на свое громко сказанное имя, а на вопли Макса, которые я еле перекричала. Он тоже радостно улыбнулся и сел за стол на свое законное место рядом с Максом и напротив меня.
Все-таки я была тогда, шесть лет назад, неправа, думая, что ничего бы не изменилось, если бы Виктория меня не потащила по магазинам, а потом отправила домой. Изменилось бы многое, начиная с того, что Сергей мог бы быть мертв. А так мы исполнили свои планы.
Мы с Дмитрием устроили маленького пятилетнего Сергея в так называемый детский дом, но лично я называла детский сад, так как они были намного безобидней и приятнее. У него был отдельный воспитатель по совместительству психолог, который уделял много времени ему. Дмитрий тоже часто принимал в этом участие, если не считать, когда мы просто приходили смотреть, играть с Сергеем. Ему было сложно, как я и думала, реабилитироваться. Сергею пришлось медленно учить английский язык, но при этом Дмитрий с ним часто говорил на русском, а на английский переходил, когда я была рядом или кто-то другой.
После пяти месяцев во Дворе нам разрешили выводить Сергея одним на гулянки. Их разрешение меня смешило, так как именно мы привезли его сюда и следили за ним, а воспитатели сада нам давали разрешение на совместные гулянки с ребенком. Алена сильно переживала за него, и мы на первое лето в США выпросили разрешение, не без помощи Королевы, на то, чтобы Сергей полетел с нами на несколько недель в Россию. Он был безумно рад этому, и тогда мы поняли, что он ничего не забыл еще. Пусть Сергею и было пять лет, когда убили его мать, но это он очень хорошо запомнил. Конечно же, потом мы с Дмитрием его усыновили, но до этого шага прошел не полгода, не год и даже не два.
Потребовалось четыре года нам и Сергею для того, чтобы он стал нашим сыном. Это случилось недавно, всего лишь два года назад, но я уже не представляла жизни без этого маленького мальчугана, пусть ему и не нравится, когда я его так называю. Соответственно, папой он назвал первого Дмитрия, так как до этого у Сергея не было отца, и уже через год после того случая мой муж окликался на слово “папа”. А ко мне Сергей долгое время не применял слово “мама”, хотя он иногда оговаривался или говорил первый слог, и я с замиранием сердца ждала, когда же он скажет это слово, но потом Сергей быстро исправлялся на “Роза”, и мне приходилось смиряться с этим. Но зато день, когда он назвал мамой и не пытался исправиться, чего я ожидала, запомнила на всю жизнь.
Это было лето, и мы с Дмитрием по-обыкновению взяли Сергея в Россию. Ночью ему приснился кошмар, которые никогда его не мучили и которых все ждали, ведь у него была детская травма и она должна была как-то выразиться. Это был его первый и последний кошмар, о котором я знаю. Тогда я пришла его успокоить. Сергей обратился ко мне, как к маме. Думала, что он обознался, но потом поняла, что нет. И я всю ночь Дмитрию восхищалась по этому поводу, после множества рассказанных историй и колыбельных, которые слышала от Дмитрия, Сергею на ночь, чтобы он заснул. Это событие тоже сподвигло нас на решение усыновить его. Об этом мы думали и не говорили, но точно знали, что каждый из нас этого хотел.
Сначала я боялась, что Сергей так и останется замкнутым, но нет. Как только он привык ко Двору, то сразу показал свой характер. Это был ребенок, который не мог сидеть на месте, и Дмитрий перенаправил эту энергию на раннее обучение техники боя, из-за чего Сергей мечтал стать стражем, любил читать книжки и ужасно любил строить из себя взрослого, и мне часто приходилось объяснять ему, что это не так, хотя иногда позволяла ему почувствовать себя таковым. Он обожал самолетики или машины, которые у него всегда летали, и в таких играх фантазия у него работала очень хорошо. Сергей всяческими способами обзывал станции посадок самолетов, машин. И каждое название что-то значило и было под определенные ситуации. Назови или перепутай ты нечаянно станции, то все - Сергей собирал игрушки и с гордым видом удалялся из комнаты.
- Кому блины? - громко спросил Дмитрий, возвращая меня в этот мир, и все подняли руки, а я, подумав, тоже решила не отличаться и вяло подняла ладонь, но взгляд Макса заставил меня поднять всю руку.
Дмитрий не успел поставить тарелку на стол, как руки уже потянулись к ней.
- Только за столом никаких драк, ссор и даже споров! - приказала я им. - И если они будут из-за блинов, - ответила я на вопрос Сергея, который не успел задать его.
Дмитрий сел рядом со мной, и я потребовала своего законного поцелуя. Он поцеловал меня в щеку и потребовал должного внимания на блины, что я и сделала, успев отхватить блин из цепких рук Сергея.
- А в Академии страшно? - вдруг спросил Макс. - Ну там избивают новеньких сразу же, чтобы проверить готовы ли они к обучению на стража?
Мы с Дмитрием с шоком уставились на него, не понимая, откуда вообще он такого понабрался, как ответ сам пришел в виде улыбающегося Сергея.
- Сергей! - шикнула я на него. - Как ты мог такого нарассказать Максу? Ему всего шесть.
Тот ничего не ответил, только уткнулся в тарелку, смеясь над ситуацией и вспоминая, в каких красках все рассказывал ему.
- Прекрасно, Дмитрий, мы выращиваем фантазера и лгуна, - начала я так давить на совесть Сергея через Дмитрия.
- Мы не выращиваем, а воспитываем, - поправил меня Дмитрий, и я исправилась.
- Макс, не верь ему. Там все будет хорошо.
Мальчик перевел дух и спокойно начал доедать свой блин.
- А я уже собирался это рассказать папе, - не прожевав, сказал он, а я закатила глаза, представляя реакцию Эйба.
Одно слово Макса, и он был готов провести дезинфекцию, как он это называл, Академии и проверкой всех работников. Но, конечно, Эйб не проверил бы таким словам Макса, но рисковать не стоило.
Макс был необычайно разговорчив и все время время что-нибудь переспрашивал насчет Академии и учебы там. Первым успевал ответить Сергей. Его ответы содержали шутки, высмеивание, но говорил он с таким серьезным и с уверенным лицом, что Макс верил и округлял глаза, а потом мы с Дмитрием отвечали правильно, успокаивая его и выводили из шока, в который успевал завести его Сергей.
Это была его пятая поездка в Академию, и там он уже успел все обследовать и излазить, и его так смешили простые вопросы Макса, что по-другому не мог ответить.
- Надеюсь, нам не будут звонить? - спросила я у Сергея, а тот протяжно выдохнул.
В бою и теории он был отличным учеником, где все его хвалили. Еще к моему удивлению он обожал историю. Это единственные предметы, где он сидел прилежно, слушал учителя и учился. Поведением на других уроках и вообще в Академии у него было плохим. Сергей доказал через многочисленные драки с мороями, дампирами, что к нему лезть не надо, и нам все время звонили и оповещали об этом. С многими драками я была согласна, будь на его месте, сделала тоже самое, но так как я была матерью, то соглашалась со всеми предъявленными обвинениями и проводила воспитательные беседы с Дмитрием, но когда нас никто не видел, говорила, что сделал он правильно.
- Не знаю, как получится. Если эти королевские морои не будут зазнаваться и перестанут меня провоцировать. Все зависит от них, - пожав плечами, ответил он, уминая блин.
- Но ты же знаешь, что будут наказывать тебя, так как ты начинаешь драться первым, - сказал Дмитрий.
- Тогда пусть пересмотрят свои правила по наказанию, - сказал Сергей.
Он был готов сейчас спорить с Дмитрием, когда это было ни к чему, так как мы понимали его.
- Я не собираюсь идти с толпой.
Я повернулась к Дмитрию и блаженно улыбнулась. Мне нравилась жизненная позиция, которую он себе выбрал в одиннадцать лет. В дверь позвонили, а потом без разрешение открыли и зашли.
