- Рассчитывала, - глумливо, протянула Анна, растягивая губы в мерзкой улыбке и показывая сопернице опасно острые клыки. Впрочем, после таких перемен в ее внешности и поведении Глеб поостерегся бы ее звать прежним именем. - Но в последний миг заволновалась, что ты за время нашей разлуки растеряла последние остатки своей смелости.

- Только не говори, что скучала, - с нотками раздражения попросила собеседница. Очередной порыв ветра чуть было не сорвал с нее рубашку, но она даже не вздрогнула, точно бы вокруг не стояла зима, не падал снег, не трещал морозец.

- Почему же? - со злым вызовом прошипела Вятская, запуская когти поглубже в горло своей жертвы. Ивлев попытался было ее оттолкнуть, но у него отчего-то даже рука не поднялась, оставалось только молча сидеть и наблюдать за происходящим, потому что голос у него словно бы пропал за ненадобностью. - Я вспоминала о тебе каждую ночь, постепенно набирая силу, нацеживая ее с него по капле и ожидая того часа когда мы встретимся вновь, но на этот раз уже я вдоволь наслажусь твоей болью.

Ее злоба разливалась вокруг ощутимым болезненным покалыванием, Глеб мог поклясться кому угодно что видел ее собственными глазами, пульсирующие алые волны, равномерно разбегавшиеся в разные стороны, от которых начинало вибрировать окружающее пространство, звенеть воздух, уплотняясь точно мутная вода в пруду. А потом из них рождались какие-то бесформенные серые тени, похожие на клочковатые тучи или грязные пучки ваты, они мерно плавали вокруг машины, натыкались друг над друга, липли к лобовому стеклу и капоту, но стоило им подлететь ближе к Марине, как они тут же растворялись серой пылью, осыпаясь к ногам.

- Отпусти его и мы проверим, кто из нас будет испытывать боль в будущем, - предложила она, легко отбрасывая дверцу машины от себя, точно она ничего не весила, заставив отогнуться ее на все сто восемьдесят градусов.

Это было невозможно, никоим образом, просто недостижимо, однако Ивлев видел это своими глазами, начиная постепенно сходить с ума от всего, что наблюдал. Серые комки, витавшие в воздухе то разрастались, то сжимались до темных сгустков, алые волны продолжали вибрировать, в отдалении превращаясь в вязкие нити, оплетающие их точно клубок.

- Разве я похожа на дуру? - дернув головой, нагло поинтересовалась Анна. - О нет, меня так просто не обвести вокруг пальца.

- Да, правильно, ты не дура, ты лярва и если убьешь его - сдохнешь сама, - заявила Марина, раздраженно отгоняя рукой тени, которые тут же рассыпались все до единой, а заодно лопнули с тихим гулким звуком алые нити.

Глеб сидел неподвижно пытаясь понять, что вокруг него вообще происходит, а главное, почему он до сих пор не может сделать ни единого движения. "Лярва" - это слово билось у него в голове, но ничего толкового на него он отыскать в себе не мог. Ну ругательство, когда-то он кажется его слышал, а более не известно. Только интуиция настойчиво подсказывала, что в данном случае оно что-то наверняка означает, потому что эта новая Анюта восприняла его как должное.

Кроме того внутри присутствовало странное чувство узнавания создавшейся ситуации, точно бы это давно забытое старое никчемное кино, которое он уже когда-то смотрел, но все силы приложил в последствии для того, чтобы о нем позабыть.

- Не надо драматизировать, я уже не так молода, чтобы поддаться на твою откровенную ложь, - прошипела пассажирка, ее рот раскрылся и стал невообразимо широким, точно лягушачий, а клыки вытянулись в длину и стали точно бивни. У Глеба от этого зрелища тут же засосало под ложечкой, хоть он до сих пор и убеждал себя, что все это сон. Испытывать дикий ужас ему это никак не мешало. - Мы обе знаем, что если я его сейчас выпью, ты, даже если захочешь, меня не убьешь, а я к тому же смогу породить еще и свою копию.

Разговор между девушками приобретал острые углы, больно ранившие суровый нрав мужчины, которого они обсуждали. Рожденное из глубин раздражение неожиданно влило свежие силы в его мышцы, заставив их оттаять.

- Уверена в этом? Тогда давай проверим, - предложила тогда бывшая жена, выставляя вперед раскрытую ладонь.

- Согласна, - охотно поддержала собеседница, обвивая собой тело Глеба, словно змея.

И точно ноги и нижняя часть тела куда-то делись, вытянулись в непонятную грязно-палевую субстанцию, точно резина, окручивая его в жесткий кокон, только руки и голова остались прежними. Когти теперь впивались не только в глотку, но и в спину, где-то напротив сердца. Ивлев попытался высвободиьтся, начал дергаться, но вместо этого ощутил, как что-то теплое светлое с быстротой горного потока будто бы утекает из него, перемещаясь прямо по длинным когтям той, кого Марина назвала лярвой. Чтобы это ни было на самом деле, но так просто расставаться с ним жертва не была намерена. Попытался оторвать от себя руку "воровки", но ничего не вышло, ладони прошли насквозь ни за что так и не уцепившись.

- У нее есть плоть, ты можешь до нее дотронуться, оттолкнуть, - подсказала бывшая жена, встревожено следя за их борьбой, но не предпринимая попыток ему помочь. - Просто поверь в это.

Лярва только рассмеялась, высоко, мерзко, надрывно. А его пальцы как он не старался не могли ухватиться за нее. Поверить никак не получалось, что-то на задворках памяти устойчиво твердило что все это сон, а значит не может существовать, в то время как страх, навеваемый потерей чего-то ценного из его души и тела, уверенно твердил, что все это наяву.

- Стой, - резко выдохнула Марина, не в силах и дальше смотреть на его бесполезные попытки справиться с нападением. - Я сама тебя покормлю.

- Ха-ха, - хохотнула лярва, и в смехе этом послышался мерзкий скрежет металла. - Не думаешь же ты, что и вправду на этот блеф поведусь? - с ехидством уточнила она, облизываясь. - Нет, стой и смотри, как он сдохнет на твоих глазах. В этот раз я не упущу своего шанса, не зря же я выбрала этот перекресток для нашей встречи.

- А так? - сдернув с шеи невзрачную серебряную цепочку овальным голубым с темными прожилками камушком, спросила Марина.

В глазах лярвы блеснул неподкупный интерес, она вся навострилась вперед, лицо еще более вытянулось, став похожим на лисье.

- Бросай его, Владычица, а я отпущу его, - с придыханье велела она, обращаясь к сопернице. Нетерпение звучало в ее мерзком вязком голосе, когти въедливо впивались в горло жертвы, Ивлев захрипел, рассудок затопила боль. - Бросай немедленно, в реальность.

После этих слов Глеб уже не уверен был в том, что стоящая за пределами машины девушка действительно его бывшая жена. Решительность и жесткость присущая ей при нынешнем разговоре казалась слишком чуждой, неправильной. И он все больше начинал верить в то, что все это сон в котором присутствовали некая владычица и лярва. Единственное в чем не возникало сомнений, так это в определении - кто из двух "девиц" на его стороне, а кто против. Безумно хотелось проснуться, но как он этого страстно не желал ничего не выходило.

- Сначала ты, - на лице девушки на секунду проявился страх, "враг" обложил ее со всех сторон и деваться просто было не куда, и все же кажется у нее была надежда на что-то, в то время как Ивлев терял, казалось последние силы. Их не доставало даже на то, чтобы следить за беседой, да и видел он только лишь силуэты теперь.

- И не подумаю, - возмутилась лярва, "вгрызаясь" в тело жертвы еще сильнее, грудь Глеба обжигало живым пламенем.

- Одновременно, - сдавшись под напором страха за жизнь бывшего мужа, предложила Владычица.

Камень из ее руки внезапно подскочил вверх, а затем словно бы просто потухнув исчез, но в этот же момент два действа случились одновременно: лярва впилась в Глеба с двойным усилием, а Марина послала в него некий световой импульс. Он ощутимо толкнул его в грудь, заставив грудную клетку смяться, а легкие исторгнуть воздух, после чего мужчина закрывший глаза лишь на короткий миг с изумлением очнулся в одиночестве все в той же машине, на том же пустынном перекрестке, когда на горизонте уже брезжил рассвет.