Сейчас же его увлекала именно эта ситуация, взбудараженая азартом гонки пассажирка и случайный соперник позади, уверенно пытавшийся их настигнуть, сокращая с каждой секундой расстояние между ними. Уступить? Нет, на это бы Ивлев не пошел, это же сделка с совестью. Честно проиграть более удачливому или же более опытному одно, а вот самому уступив - снизив скорость - никогда. Он криво усмехнулся собственным мыслям и еще только сильнее вдавил газ в пол.

С каждой секундой "схватка" только набирала обороты, снося с дороги на обочину случайных свидетелей. Пейзаж сливался в невнятную мутновато-белую дымку по бокам зеркал, а прямая дорога растерялась бесконечным полотном. Спидометр чуть ли зашкаливало, стрелка постепенно ложилась вправо, двигатель ревел, разливаясь музыкой по сердцу бесшабашного водителя, все сильнее и сильнее подначиваемого молодой азартной пассажиркой. Только ведь и соперник оказался не из робкого десятка, уверенно продолжая настигать их, усиливая потуги, ускоряя и без того ретивое транспортное средство.

Глеб и сам не мог понять, откуда взялась такая мощь у ведомой им машины, словно бы цифры на спидометре сами собой увеличились, да так, что он с трудом успевал сообразить размечают ли доэтой метки шкалу производители. Даже в суматохе гонки они казались заоблачными, нереальными. И все же, о том чтобы остановиться сейчас, не было и речи. Нет, уступать он не станет, пускай хоть что случится в дальнейшим. Азарт захватил настолько, что разуму не возможно было и вставить свое веское слово.

Еще раз убедив себя в этом, Ивлев с удивлением впился взглядом в зеркало заднего вида, не в силах поверить собственным глазам. Алое пятно машины соперника, настигавшее их все это время, чуть приотстав на дороги и размазываясь по краям, вдруг превратилась в снежную бурю, лавину, высотой в три человеческих роста, вздымаясь острыми шапками, грозясь поглотить все под собой.

- Жми! - рявкнула Вятская, бледная и взволнованная, оглядываясь назад. Глаза потемнели от страха, неестественно выделившись на фоне посветлевшего лица.

Снежная масса летела следом, набирая скорость и мощь, точно была живой. Ветер завывал, рвал провода, сопутствующие трассе, заставляя мерцать в воздухе бело-синие искры, и осачиваясь на землю стремительно нестись вдоль полей, точно верткие ужики. Снежинки больше не сыпались мерно на дорогу, точно вытряхнутый из мешка пух, а роились по бокам от автомобиля, как злые осенние осы, нацелившиеся на врага. Они ударялись в стекло и ссыпались наземь безжизненными острыми ледяными иголками. Окружающее пространство превратилось в какое-то мистическое безумие.

Не смотря на то, что происходящее казалось алкогольной фантазией Глеб послушно вдавил ногой педаль газа в пол, надеясь только на то, что цифры на шкале спидометра продолжат свое увеличение тем же самым волшебным образом и им удастся спастись из-под несущейся на них снежной лавины. Он уже давно перестал что-либо понимать и чувствовать, все тело находилось в жестком напряжении, оно реагировало только на сухие приказы мозга, который в свою очередь, абстрагировавшись от осмысливания происходящего, просто стремился уцелеть в этой сумасшедшей гонке, надеясь что когда-нибудь она все же закончится.

- Туда! - крикнула Анна, указывая на странное, пугающее особо опасной крутостью поворота, ответвление на основной дороге по которой они неслись. - На тот перекресток! - крикнула она, убеждая.

И Ивлев сам не зная, почему послушался, хотя в душе твердо был уверен, что это чистой воды сумасшествие попытаться на их скорости вписаться в поворот. Да и ответвление дороги казалось слишком узким, каким-то мрачным, неестественным. Оно шло перпендикулярно основному пути, и так что, если они не поостерегутся, разросшаяся лавина поспешно может подмять их под себя лишь чуть раздавшись вширь.

И все же, вопреки собственным выводам и логике, он повернул. Рука сама, точно поддавшись невидимой ниточке, дернула руль вправо, кривым юзом влетая на сочленение дорог. Несколько минут затанцевала на льду, выводя замысловатые па задом, автомобиль бодро врезался "мордой" в пушистый сугроб, взвив над ними тучу снега, покрывшего их густой шапкой.

Ивлев резко дернул рычаг переключения скоростей спеша выбраться из ловушки, машина легко подалась назад, готовая к дальнейшим подвигам, как он неожиданно столкнулся с неправдоподобно спокойной картиной легкомысленного снегопада вокруг. Не было ни искр, бегущих по снегам вдоль трассы, ни рваных болтающихся на стойках проводов, ни роящихся, точно желавших их укусить снежинок, ни тем более свирепой бури, что гналась за ними. Не нашел он взглядом и алую Mitsubishi, да и никакой другой. Тишь и морозная благодать стояла вокруг, и только двигатель его Subaru тихонько мурлыкал под капотом.

Глеб недоуменно оглянулся на спутницу, боясь увидеть в ее глазах страх и непонимание того, что сейчас он творил, но нет в них был восторг и радость от спасения, и лихорадочный блеск, сопутствующий пережившим сумасшедший всплеск адреналина в крови. Вопрос застрял в глотке, дикое желание просыпалось в нем от всего пережитого, собственный адреналин требовал еще одной встряски организма, жаждал растратить лишнюю энергию, накопившуюся в нем.

Они потянулись друг к другу, как почуявшие приход весны звери, жаждущие продолжения рода. Нетерпение высокой нотой слетало с губ девушки, и протяжным гортанным рычанием у мужчины. Одежда стала лишь препятствием на пути к утолению их резко вспыхнувшей потребности. Тела пламенели от желания, наливаясь истомой, и им обоим отчего-то совершенно стало наплевать была ли на самом деле другая машина, преследовавшая их, и видели ли они снежный вал, вздымавшийся выше столбов с проводами. Плоть диктовала свои законы.

Резкий рывок вдруг распахнувшейся двери и ворвавшийся из-за него в салон порыв ледяного ветра заставил Ивлева вздрогнуть, обернуться на звук. В проеме стояла его бывшая жена. Длинное стального цвета платье, украшенное кружевом в районе груди, на поверку являвшееся обыкновенной ночной рубашкой, беспрестанно рвал ветер, как и распущенные темные волосы, но холод она казалось, вовсе не ощущала.

Зато ее взгляд, такого Глеб ни разу за всю свою семейную жизней не видел, он был грозный настолько, что казалось вот-вот из него начнут сыпаться молнии, готовые разорвать любого в клочья. И направлен этот взор оказался именно на Анну. Глеб еще не успел даже внутренне возмутится ее неожиданному явлению, напомнить об официальном разводе, и заодно попытаться поразмыслить над тем, как она вообще там оказалась, как вдруг услышал презрительное шипение своей спутницы.

- Все же пришла, решилась?

Мужчина не без изумления обернулся на нее, внутренне вздрогнув от того, как преобразилась милая юная Анюта. Лицо неестественно вытянулось, нос и скулы сильно заострились, глаза почернели и лишились белков, а заодно с ними пропали ресницы и брови. Даже одежда на ней каким-то непонятным образом, превратившись во что-то темное и хищное. Но хуже всего выглядели ее руки, удлинившиеся не только в предплечье и запястье, но и основательно подросшие пальцы с закругленными черными когтями на них, причем одна из них уверенно упиралась всей пятерней в его горло, с вполне конкретным намерением вырвать кадык.

Ивлев попытался было отодвинуться, но добился лишь обратного эффекта, когти решительно впились в кожу, по ней тут же ощутимо заструились первые капельки теплой крови. Пришлось замереть, надеясь на то, что это его очередная фантазия, и она сама собой растает как та лавина перед этим. Вообще все происходящее уже давно начало напоминать ему очень реалистичный дурной сон потому что, если начать верить в реалистичность всего происходящего то, можно было просто свихнуться.

- А разве не на это ты рассчитывала сейчас? - леденящим душу тоном, чуть помедлив, словно бы оценивая ситуацию, спросила Марина. Все ее внимание было сосредоточено на собеседнице и ее руках, и полностью игнорируя присутствие еще третьего участника сцены.