И пусть он был робким, пусть казался слабым! Но он любил ее, несмотря на восемнадцать лет разлуки, любил, несмотря ни на что вообще, а любовь – это великая сила, движущая нас вперед… Поцелуй становился горячее, дыхание его замедлилось, Вадим сам, неожиданно для себя, стал настойчивее, окрыленный ее ответными ласками, разгоняя темпы, и Ксюша вдруг… почувствовала…

Не может быть… Этого просто не может быть… Он раздражал ее… Нет. Не раздражал. Она просто отвергала его, потому что была зациклена на другом. И Ксюша любила Сережу, и всегда будет любить, но… Поцелуй Вадима оживил ее сердце, ее чувства, его душа согрела ее и повела за собой, заставив ее… желать дальнейших ласк, желать окунуться в эту любовь, все ее нутро мечтало об этом… Огонек по телу… Сконцентрировался в животе… Загорелся с новой силой, открывая ее сердце…

Она задохнулась, восторженно посмотрев на него, заметив его страстный, любовный взгляд и улыбаясь, не веря тому, что чувствует… Это просто… фантастика какая-то! Он некрасив… Он не может привлекать ее… Нет. Человек красив внутри, а не снаружи, он красив душой, поступками, принципами. И он заслуживает того, чтобы быть счастливым.

Ее ладонь провела по его широкой, слегка колючей щеке, Вадим прильнул к ней, наслаждаясь ее прикосновением, впитывая ее тепло… Горячо, горячо пульсирует кровь, утяжеляя ее дыхание… Ее глаза впивались в его лицо, а губы едва слышно и очень чувственно шепнули:

- Поехали домой.

Радость, радость, удовольствие и безграничное счастье в его глазах, улыбка, осветившая сумрак вечера, выдававшая его истинную привлекательность с головой… Быстрый, благодарный поцелуй – и «Мазда» снова двинулась в путь, туда, где новые угли разгорятся в потухшем камине, туда, где все части мозаики сложатся в один прекрасный, семейный портрет, и снег больше не будет казаться ледяным злом… Он будет напоминанием о первом шаге на пути к правильной, счастливой жизни.

*** «Плюс»

Телефон чуть не выпал из ее рук, когда она узнала исход сегодняшнего сложного и такого тяжелого дня… Женя сидела на своей кровати, улыбаясь и пытаясь осознать, что же произошло… Неужели… Неужели и правда все?? Неужели Сережа, ее любимый, ее дорогой, самый желанный в мире Сережа теперь свободен?.. И они могут быть вместе??? Сказка… Волшебная, зимняя сказка… Женя вскочила на ноги, все еще улыбаясь, и подошла к незанавешенному окну, обхватив себя руками. Шел мягкий снег, падая медленными, вальсирующими движениями на карниз, покрывая слишком недолговечным и уязвимым пушком серую землю, дома и город, машины, постройки, вывески и тротуары… Столько всего… Столько всего им пришлось пережить за этот год! И правда… целый год!.. Женя помнила все: помнила тот декабрь, когда поняла, что между ними что-то происходит, помнила, как медленно происходило их сближение, как Сережа держался до последнего, пребывая в сложной ситуации, но не решаясь ей сказать… Помнила свою страсть, помнила злость, помнила боль от разрыва с ним как сейчас… И помнила, как простила. Как обещала ждать, но он не захотел тянуть с разводом… Помнила все его взгляды, его каждое прикосновение, их единственную пока, но такую важную, такую прекрасную совместную ночь… И, наконец, помнила его слова, его предложение…

Сердце заколотилось, как безумное, Женя схватилась за щеки, обернувшись в полутемную комнату, а ее внутренний моторчик уже летел к нему, к Сереже, на всех парусах, она знала, что он ждет ее… Желание быть с ним с такой силой захватило ее, что она чуть не закричала, бросившись к шкафу и достав с верхней полки дорожную сумку…

Вещи полетели, душа горела любовью, сердце стучало все сильней, а за дверью слышались голоса… И Женя замерла, вдруг с невероятной болью оглядев свою спальню, в которой прожила не один десяток лет, оглядела свою кровать, кровать Поли… Вся ее жизнь, ее радости, печали, победы и поражения – все пережито здесь… Родной дом сохранит часть души, но ее энергетика исчезнет, сроднившись с другим местом, а детская кровать опустеет навсегда… Но это закон жизни. Детство проходит, и приходит новое время – время создавать свою семью, время уходить из-под родительского крыла… И только лишь часть ее души в виде воспоминаний, фотографий, разговоров останется здесь навеки, пока будут живы те, кто помнит…

Слезы задрожали в глазах, Женька подскочила на ноги и со всех сил метнулась в гостиную, где мама и отец смотрели какую-то развлекательную передачу, а Поля собирала конструктор на полу. Сердце чуть не остановилось от боли, когда Женька ввалилась в ярко освещенную комнату и увидела улыбку своей мамы… Детское желание оставаться всегда ребенком рядом с ней и очень крепкая связь с родителями и сестрой так сильно захватили ее, что она зарыдала, бросившись удивленным родителям на шею и вцепившись, что есть мочи, стискивая их, запоминая их объятия, запоминая этот день… Как больно рвать по живому! Как страшно… Но жизнь не могла стоять на месте, пора было приобретать новые статусы, новые роли… Любящей жены, заботливой матери, хранительницы счастья…

- Женя?? Жень?? Ты чего? Что с тобой?? – взволнованно заголосила мама, обнимая Женю в ответ за трясущуюся от всхлипываний спину, а отец, шею которого тоже весьма сурово сдавил любящий локоть дочери, с раскрасневшимся лицом громко проворчал:

- Даша, у Жени белая горячка. Вызывай санитаров.

- Женька, Женька, ты что, с ума сошла, да??? Женька, ух ты! – завизжала Поля и тоже плюхнулась на диван, навалившись на Женину спину сверху и тоже, за компанию, с блаженным лицом перекрыла объятиями остатки кислорода любимым родителям, а Женька, не имея сил остановить истерику, завыла на весь дом:

- Мамочка, папочка, Полюшка, я вас так люблю-ю-ю!.. Я… я…

- Женька, да ты чего рыдаешь-то?? Уж никак на другую планету собралась, а нас взять с собой не хочешь. – рассмеялась Дарья Федоровна, но ее улыбка вдруг озарилась грустью и тонкой тоской… Мать чувствует сердцем, все понимая без слов. Этого не отнять, узы слишком сильны.

- Даша, а может, она чего приняла по-тихому? Уж больно долго в комнате сидела… Что там у вас, Женя, сейчас в моде? «План»? Или… «гашиш» какой-нибудь?? – недовольно спросил папа, снова сверкнув своим странноватым чувством юмора и хмурыми бровями в совокупности, Полина захохотала, а Женя завыла еще сильней:

- Я… я вас никогда не забуду-у-у… Мамочка-а-а… Как я буду без тебя-я-я…

Дарья Федоровна расширила глаза, выразительно глянув из-за рыжего облака дочериных волос на Эдуарда Петровича, который раздраженно хлопнул по коленке и досадливо буркнул:

- Ничего не понимаю! Женя!! А ну, прекращай истерику!!

- Да, Жень! Хватит рыдать и скажи, что происходит? Ты нас пугаешь! – взволнованно добавила мама, и Женя, всхлипывая и размазывая слезы по лицу, выпустила, наконец, своих дорогих и ничуть не удушенных родителей, усевшись и с болью проскрипев:

- Я… я ухожу… Я ухожу жить к Сереже.

- Ого!!! – завизжала Полина, радостно запрыгав по комнате и затанцевав на одной ноге. – К дяде Сереже?!? Ни фига себе!!! Значит, комната теперь моя!!! УРА!!!

- Поля, тихо! – прикрикнула на младшую дочь мама, и с нежностью посмотрела на Женю, вцепившуюся в ее руки и все еще яростно всхлипывающую. – Женя. Ты… ты точно решила?..

- Так, погоди, дочь! – строго громыхнул отец, усевшись на диване поудобней и грозно сложив руки на груди. – А этот… хм… Сергей твой, гад паршивый… - не удержался папа, но быстро продолжил под укоризненный взгляд жены: - Этот твой Сергей хоть с разводом-то разобрался своим?! Еще не хватало, чтобы моя дочь жила с этим проходимцем на правах… На ПТИЧЬИХ правах! Меня такой расклад не устраивает! Так ему и передай, если неймется…

- Ну хватит, пап! Он развелся. Сегодня было последнее судебное слушание. – не в силах скрыть счастливой улыбки, проговорила Женя, а отец тут же добавил:

- Да? И что? Оставила ему жена хоть квартирку-то какую-нибудь? Или по съемным собрались мыкаться??

- Эдик! Ну что за вопросы?? – недовольно одернула Эдуарда Петровича мама. – Какая разница, есть квартира или нет? Мы, если что, поможем, разменяемся… Если дело к свадьбе будет… А пока…