Ксюша вздохнула, внезапно успокоившись и чему-то загадочно улыбнувшись, а Сережа рассвирепел. Схватив ее за локоть и больно сжав, он прошипел, не помня себя, в это довольное, озаренное победной улыбкой лицо:
- Хватит молоть чепуху!!! Между нами ничего не было и быть не могло, ты что, совсем глупая??? Я не поведусь на этот развод, можешь не стараться, ты просто хочешь мне насолить, подстроив все так, будто я якобы соблазнил тебя, а потом «ничего не помнил» из-за пары бокалов виски!! НИЧЕГО НЕ БЫЛО!!! – яростно процедил он, желая схватить Ксюшу и задать ей хорошую порку ремнем, как безмозглой, нашкодившей девчонке, чтобы выбить из ее дурного рта признание о том, что она все это выдумала, чтобы сорвать развод и испытать на прочность их отношения с Женей… Черт!!! А она наверняка найдет способ ей сообщить свою версию событий… Он снова бешено посмотрел на нее, а Ксюша вдруг, исказившись в змеиной усмешке, потянулась сидя, прогнув спину, как кошечка, и вытянув вверх руки… Одеяло сползло еще ниже, предоставив Сереже возможность лицезреть ее стройное тело и крупную грудь в расширенном формате… Он чуть наклонил голову, изучая ее прогиб в спине, ее тонкие руки, изящный, без капли лишнего жира, животик, и грудь, грудь, внезапно осознав, что впервые за последние несколько месяцев видит перед собой голую женщину… Но сейчас, даже сейчас, в сложившейся ситуации, он не погрузился в воспоминания о вкусе этой кожи, о ее нежности и бархатистости, о запахе ее волос или звуке голоса, о ее прикосновениях, движениях и так далее… Он не ощутил ничего, кроме злости, досады и раздражения… Чертова Ксюша не волновала его ну вообще никак… Он думал лишь о Жене, лишь о ней, и никто на этом или любом другом свете не был ему нужен кроме нее… А это еще раз подтверждает, что Ксюша так глупо и по-детски пытается его скомпрометировать, чтобы потом использовать эту ситуацию против него…
Твою ж мать, опять вляпался! В самое идиотское дерьмо из всех!! Сережа нахмурился, отвернувшись от Ксени и испытывая отвращение даже к ее идеальной, тонкой талии и ровной, красивой линии спины. И ведь умудрилась его спящего перетащить и раздеть даже, черт бы ее побрал!!! Вон, и вещи реалистично раскидала, изобразив дебильную страсть!! Он зарычал в дикой злобе, проклиная свою беспечность. Подсказывало же ему сердце, что не нужно поддаваться на эти провокации! Чувствовал же, что Ксюша западню ему какую-то готовит…
А Ксюша, тем временем, легко выпорхнула из-под одеяла и, бросая на Сережу довольные, призывные взгляды, прошла к окну и раздвинула шторы, снова потянувшись, поймав на свое обнаженное тело золотистые лучи рассветного солнца, и, по всей видимости, даже не собираясь одеваться.
- Я поняла, Сереженька. Ты все отрицаешь, чтобы попрактиковать на мне версию того, что ты якобы заснул, и что я САМА! …ой, Господи, вот же чушь-то! Что я сама тебя сюда силой приволокла, чтобы сфабриковать твою вину перед этой рыжей клушей, Женей твоей! Это ты таким образом совесть очищаешь?? Ха-ха, вот умора! Натворил дел – и назад пятишься, как рак какой-то… - она подняла с пола свою сорочку, валявшуюся бесформенной кучей у двери, и наконец, оделась. Сережа уловил, что на один миллиграмм раздражения к ней стало меньше, а вот злости ни капли не поубавилось.
- Ксюша, ты дура. – с почти снисходительной жалостью и насмешкой заявил он. – И это была идиотская идея. Что ты мне подсунула? Таблетки какие-то? Порошок? В виски добавила… - утвердительно ухмыльнулся Сережа и тоже вылез из-под одеяла, быстро оглядывая комнату в поисках своих вещей. – Я остался ради дочки, а ты так глупо подставить меня решила… Кроме того, если ты собираешься бежать к Жене и рассказывать собственные фантазии насчет этой ночи, то она тебе не поверит, даже не надейся. У тебя нет ни единого доказательства того, что между нами что-то было.
Ксюша резко вскинула на него взгляд и победно улыбнулась, сложив руки на груди и внимательно наблюдая за тем, как он одевается, а потом чуть прищурилась:
- Правда? Ты правда думаешь, что у меня нет доказательств??
- Ну, я как-то не заметил никого, кто тут в углу свечку держал, когда открыл глаза сегодня утром. – язвительно заметил Сережа, застегивая рубашку.
Ксюша чуть наклонила голову на бок и улыбнулась, с каким-то умилением поглядев на своего почти бывшего мужа.
- Сереж… Ты иногда бываешь до нелепости наивным! Зачем нам в таком интересном деле свидетель? Обычной видеокамеры достаточно, дорогой, а потом, пересматривай, как говорится, сколько влезет, и можешь даже поделиться с… друзьями. – ядовито, но с каким-то солнечным ликованием заметила Ксеня, а Сережа так и замер, вытаращив на нее глаза и внутренне снова начиная дико, неистово беситься.
- Какой еще видеокамеры, Ксюша?!? С каких это пор в этой спальне камеры стоят??? Неужто ты думаешь, что кто-то может влезть и напасть на тебя, пока ты спишь??? Или ты стала извращенкой?? – фыркнул он насмешливо, не удержавшись, хотя ему явно было не до смеха, потому что… Потому что Ксюша вдруг двинулась с видом пираньи, готовой сожрать любой предмет, имеющий плавники и хвост, в правую часть комнаты, к небольшой полочке из слоновой кости для фотографий, приделанной к стене, и Сережа с невероятным изумлением и по-прежнему глазея на нее, как дурак, увидел, как она достает маленькую, круглую камеру, которая до этого удобненько была пристроена около самой невинной фотографии Насти с плюшевым медведем.
- При чем здесь извращения, Минаев?? – закатила глаза она, поглаживая камеру в своей руке с особой нежностью. – Только ты с твоим озабоченным мозгом мог до такого додуматься! А я, между прочим, поставила камеры по всему дому, чтобы следить за няней, когда она остается с Настей вдвоем! И если ты с твоей амнезией не веришь мне и открещиваешься от того, что было этой ночью… То против видеозаписи ты ничего не сможешь сделать, милый… - она с наслаждением посмотрела на то, как кривится и звереет на глазах лицо Сережи, который хоть и понимал, что ничего не было, но также знал, как легко изобразить «активные действия» на камеру, имея в наличии его безжизненное тело, а потом холодно ухмыльнулась и поставила камеру обратно, спокойно закончив: - Так что думай, как хочешь, Сережа. Можешь все отрицать, можешь обзываться, можешь брызгать слюной на всю комнату, но прошлого ты не изменишь. Мне было хорошо с тобой. А я уже стала забывать, каким ты можешь быть… - она слегка улыбнулась, мечтательно закатив глаза. – Горячим! Что ж. Теперь это уже не важно. А важно, знаешь, что? – она улыбнулась так, словно была дьяволицей, только без хвоста и винтовых рожек, и, отвернувшись, пошла в сторону Настиной комнаты, победно и с особым, сладостным предвкушением бросив через плечо:
- Важно то, что скажет твоя Женя, когда я ей в подробностях расскажу, как мы делали ЭТО прошлой ночью… Думаешь, чей рассказ ей больше понравится? Твой, где бедный Сереженька вновь предстал жертвой злобного надругательства жены над его телом, или мой, такой яркий, красочный, с отличнейшим видеорядом?.. М-м-м!!! Я для нее даже по ролям озвучить могу, дорогой, для должного эффекта…
Она злобно захохотала, а Сережа резко и больно схватил ее за плечи, пока она не успела ускользнуть в Настину комнату, и с силой прижал ее к стене, разъяренно глядя в ее счастливые, полные несравнимого удовольствия глаза… Она улыбалась, тяжело дышала… Ее тело подрагивало в агонии, она готова была терпеть боль от его мощных ладоней, грубо сжавших ее плечи, сколько угодно… Сережа нахмурился, не понимая, как такое вообще может быть… Она упивалась тем, что заставляла его сердце обливаться кровью, он ощущал это всем телом, и ей самой было чертовски больно… Но она не хотела останавливаться, черт возьми!.. Сережа ощущал безумную панику, он понимал, что в таком состоянии она действительно способна на все, он не хотел попытаться понять ее или оправдать, как это обычно делала Женя, сейчас ему было плевать на ее душевные муки и прущую из нее злобу, он лишь хотел остановить ее во что бы то ни стало, сделать хоть что-то, чтобы она и помыслить не могла о том, чтобы испортить их с Женей отношения, а потому… Приблизившись к ее лицу и заглядывая в ее злые, подернутые жадной до его боли дымкой глаза, слегка улыбнулся и тихо прошептал, чтобы Настя случайно не проснулась за стенкой:
