Тэлботу передали слова внучки, но, разумеется, в таком смягченном и облагороженном виде, что он прослезился от умиления. Он поинтересовался у доктора Дугласа, как идет выздоровление, и получил весьма удовлетворивший его ответ, напичканный медицинской терминологией.
— Надеюсь, вы сможете прооперировать мою девочку в самом ближайшем будущем, — сказал Тэлбот, уже стоя в дверях. — Бедняжка, наверное, так страдает. Ведь наша семья принадлежит к католической общине, а аборт, как вы знаете, считается у католиков смертным грехом. Быть может, мы оставим ее в неведении относительно случившегося? Ну, например, скажем, что у нее какая-то легкая физиологическая аномалия, которую бесследно устранит простейшая операция. Надеюсь, она будет здорова к новому учебному году?
— Я все понял, мистер Тэлбот. Тем более что в нашей клинике не принято обсуждать с пациентами историю их болезни. Что касается ее здоровья, то мы, если не возражаете, поговорим об этом чуть позже. Все будет отлично, мистер Тэлбот.
Сью доктор Дуглас сказал:
— Твой дедушка собрался держать тебя здесь, пока ты не родишь. Потом он намерен отправить тебя в колледж для старых дев.
— Пошел бы он… — Сью выругалась. Она пришла в кабинет доктора Дугласа на очередное обследование. Теперь вид гинекологического кресла ее страшно возбуждал. Она не без удовольствия заметила, как дрожат руки доктора Дугласа с зажатым между большим и указательным пальцами пинцетом.
— Плод не увеличивается в размерах. Мне удалось остановить его рост. — Доктор Дуглас удовлетворенно потер свои обтянутые тонкой резиной перчаток руки. — Этот препарат произведет настоящую сенсацию.
— И что, я теперь всегда буду носить в себе этого ублюдка? — поинтересовалась Сью, медленно слезая с кресла.
— Нет, ты понимаешь, какой подымется шум? Тем более что таблетки абсолютно безвредны. Напротив, они улучшают фигуру, способствуя правильному распределению мышечной ткани, и, что самое важное, обостряют сексуальные ощущения.
— Ты сделал из меня подопытную крысу, — буркнула Сью, заворачиваясь в халат. — Сегодня мне во сколько приходить?
— Сегодня не приходи. — Доктор Дуглас стянул перчатки и швырнул их в бачок. — Я приглашен на вечеринку по случаю дня рождения нашего…
— Попробуй только не приди, — перебила его Сью. — Я буду в подвале в десять.
И она изо всей силы хлопнула дверью кабинета.
— Еще неделя, и эмбрион погибнет, — говорил доктор Дуглас, больно надавив ладонью на плоский живот Сью. — А дальше все пойдет своим чередом. Ты не забываешь пить мое лекарство?
— Меня от него мутит и дрожат ноги, — сказала Сью. — Выключи наконец эту чертову лампочку — я чувствую себя как на операционном столе.
— Но ведь ты всегда так мечтала на него попасть. — Доктор Дуглас сидел абсолютно голый между широко расставленных ног Сью, касаясь своим сморщенным членом горячих губ ее влагалища. — Тебя мутит не от лекарства, а от того, что ты беременна.
Сью буквально взвилась в воздух. Стол пошатнулся, и доктор Дуглас, потеряв равновесие, шмякнулся на пол. Разъяренная Сью стояла над ним, уперев руки в бока и выпятив свои большие, торчащие в разные стороны груди.
— Импотент и подлец. Теперь я знаю, зачем ты каждый раз надеваешь на меня очки. Это не ты меня трахаешь, а та штуковина, которую ты таскаешь в своем вонючем чемодане. Моя мать тоже трахалась с такой штуковиной — я видела на фотографиях. Не буду больше сосать твои поганые пальцы, хоть ты тресни. И вообще я… — Она вдруг замолчала, лихорадочно соображая. — Ты должен устроить мне побег, иначе я обо всем расскажу профессору Дерику.
— Тебе никто не поверит, — начал было доктор Дуглас, с трудом поднимаясь с пола. — Не будь дурой.
— Я попрошу, чтобы мне сделали анализы на выявление гормональных препаратов. Вот уж тогда тебе не отвертеться.
— Погоди. Ведь курс лечения еще не завершен, — растерянно бормотал доктор Дуглас.
— К черту твое лечение. Сама найду врача, если у тебя кишка тонка. Мне нужна тысяча долларов и ключи от твоей машины. Немедленно. Иначе я раскрою тебе башку вот этим.
Сью уже держала над головой доктора Дугласа тяжелый бронзовый бюст Авраама Линкольна.
— Постой, а как же мой эксперимент? Ведь осталось совсем недолго…
Бронзовый Линкольн угрожающе накренился. Доктор Дуглас сказал:
— У меня с собой триста наличными и кредитная карточка.
— Проведи меня к своей машине.
— Послушай, может, отложим до…
Доктор Дуглас сделал резкий выпад и схватил Сью за оба запястья. Его затылок оказался где-то на уровне ее носа.
Девушка вскрикнула. Бронзовый Линкольн грохнулся на пол, лишь слегка оцарапав краем своего массивного основания лысину толстяка.
Сью вырвалась и вцепилась ногтями в щеки доктора Дугласа. Она кромсала и рвала его плоть, как голодная тигрица. Он ударил ее коленкой в живот. Сью согнулась пополам, прошипев какое-то ругательство, и схватилась обеими руками за живот. Доктор Дуглас ударил еще раз. Сью отлетела к стенке и, стукнувшись об нее головой, растянулась без движения на полу. Доктор Дуглас обратил внимание на струйки крови, сбегавшую из уголка ее рта. Он быстро нагнулся и пощупал пульс девушки. Убедившись, что она жива, натянул джинсы и комбинезон водопроводчика, потом завернул Сью в свой халат, взвалил на плечи и вышел за дверь.
В коридоре было по обыкновению безлюдно. Доктор Дуглас знал, как выйти во двор клиники, минуя охрану. Мозг работал четко и без паники. Он собирался отвезти Сью к себе домой. Доктор Дуглас жил один в большом старом доме вдали от какого бы то ни было жилья.
Его никто не заметил. Сью все еще была без сознания. Он положил ее на заднее сиденье машины, прикрыв своим плащом. Охранник пропустил его за пределы территории клиники без проблем — у доктора Дугласа был пропуск, действовавший все двадцать четыре часа в сутки.
Сью пришла в себя, когда машина затормозила возле крыльца дома. Она сказала:
— Сукин сын, ты будешь держать меня под замком и ставить на мне свои проклятые опыты. — У нее был вялый и равнодушный голос. Потом она попросила пить.
Доктор Дуглас занес ее в дом и уложил в свою широкую неубранную кровать. Выпив минеральной воды, в которой он предусмотрительно растворил сильнодействующее снотворное, Сью повернулась на бок и заснула. Доктор Дуглас проверил замки на окнах и дверях, включил сигнализацию и только после этого забрался в постель. Его волновало присутствие девушки, но весьма необычным образом — ему вдруг страшно захотелось стать этим самым эмбрионом, который затаился в недрах ее еще недоразвитой матки, и увидеть и почувствовать то, что видел и чувствовал он. Доктор Дуглас возбуждался все больше и больше, представляя себя на его месте. Сью стонала и вздыхала во сне, и эти звуки мешали ему полностью перевоплотиться. Наконец он перевернул спящую девушку на спину, широко раздвинул ее ноги и лег между ними, прижавшись лысым затылком к ее горячему раскрытому лону.
Спустя две минуты доктор Дуглас уже спал сном младенца.
Сью пребывала в странном состоянии, в голове пусто, легко и что-то журчит и переливается; тело кажется невесомым, лишь в низу живота ощущается противная тяжесть, точно там зашили кусок металла, и он нет-нет посылает в рот до тошнотиков противный вкус.
Доктора Дугласа нигде не было видно. Шатаясь, Сью обошла большой мрачный дом, построенный, как она решила, еще в прабабушкины времена, потрогала решетки на высоких пыльных окнах. Вокруг дома был пустырь, и лишь с северной стороны, со стороны подъездной аллеи, росли большие елки с толстыми ржаво-коричневыми стволами и косматыми кривыми макушками.
В холодильнике она обнаружила много всякой еды, но ей совсем не хотелось есть. Она выпила полстакана мангового сока в надежде перебить мерзкий металлический привкус во рту. Увы, он стал еще сильней. Тогда она порыскала в шкафчике над плитой и нашла початую бутылку джина.
От джина стало совсем муторно. Казалось, внутренности выворачивает наизнанку, но освободить желудок так и не удалось, хоть Сью и совала себе в рот целую пятерню. Кляня на чем свет стоит этого «вонючего импотента», который надул ее как последнюю кретинку, Сью залезла в ванну и открыла кран с горячей водой.
