Мартиника был чудесным островом с буйной растительностью посреди изумрудных вод. Бухточки с белейшим песком вклинивались во вьющуюся по берегам зелень. Маленький портишко, в котором они бросили якорь, пестрый и такой же оживленный, как на Гвадалупе, был, тем не менее, спокойным, уютным и приветливо-радушным местом. Именно за уют и спокойствие после долгих дней плавания и многих неожиданностей была благодарна Келли этому местечку.

В этом поселении перемешались карибы, араваки и французы, – сообщил девушке Арман, когда они швартовались.

Келли пришлись по душе маленькие, покрашенные в яркие цвета, лодчонки, спущенные белые паруса, голоса грузчиков, ребячий гвалт. Особое внимание Келли привлекло большое белое здание, занимавшее изрядную часть порта.

- Это контора французской Вест-Индской компании, – пояснил Мигель, стоявший позади так близко от нее, что девушка могла ощущать аромат его тела. – Колонисты победнее хранят на этом складе свой урожай. Надеюсь, в следующем году я тоже смогу сделать это.

- У тебя есть поместье? – удивилась Келли и полуобернулась, чтобы убедиться, что это не розыгрыш. Но это было бы глупо! Келли скучала по Мигелю, но теперь поняла, почему он был так занят.

- Точнее сказать, это проект поместья, но мы идем к этому. Пока это небольшой дом, но теперь под моим началом два корабля, и я смогу расширить свои владения. Как ты считаешь, Арман, Рой закончит подготовку полей?

- Я уверен в этом, капитан, этот тип знает свое дело. Если мне придется по вкусу то, что я увижу, то, пожалуй, я мог бы попытаться справиться с этим делом и заняться полями.

Арман Бризе, работающий в полях? Эта мысль не укладывалась у Келли в голове, но, определенно, позабавила ее. Она не могла представить себе этого здоровенного детину согнувшимся над бороздами. Рядом с Арманом Лидия, не оставляющая его ни на секунду, казалась игрушечной. Келли легко представляла этого француза на палубе корабля, сражающимся с гнусными мерзавцами в компании таких же низкопробных людишек, а вот в роли землевладельца – с большим трудом, но, само собой, каждый человек имеет право выбирать свою судьбу и в какой-то момент бросить пиратство. И когда уже Мигель тоже решит, что ему хватит рисковать своей жизнью?

Вдалеке возвышались горы, и Келли догадалась, что остров был вулканическим. Из порта они поехали по дороге, окаймленной густыми, высоченными зарослями папоротника, красного дерева, кокосовых пальм и многочиленных других растений. Девушка обомлела при виде такого буйства красок и ароматов, смешавшихся между собой. Сирень, орхидеи, и еще какие-то неизвестные ей цветы... Келли восторженно разглядывала колибри с их разноцветным и ярким оперением, ведь она впервые видела этих птиц. Девушка была поражена, когда тропа приблизилась к берегу, и Бризе показал вниз на побережье, вдоль которого тянулись фантастические белые, пурпурные и голубые коралловые рифы.

Земли Мигеля показались ей плодоносыми. Рядом с домом был песчаный пляж. Песок был белый, а вода кристально чистой и прозрачной. Похоже было на то, что дом строился очень быстро. Это было двухэтажное белое, самое обычное квадратное строение с красной крышей и огромными окнами. Балкон опоясывал весь верхний этаж. По обе стороны подъездной дорожки и лестницы, ведущей к парадному входу, тянулись клумбы, сплошь покрытые цветами. Своими красками они смягчали незатейливую простоту дома.

Все это должно было являться плодом женских рук, и Келли внезапно охватила ревность. Не было ли здесь, часом, у Мигеля какой-нибудь любовницы? Это было бы неудивительно, учитывая тот прием, что оказали Мигелю девицы, когда они приплыли на Гвадалупу. Келли с трудом прогнала из головы эту мыслишку – будь это так, Мигель не поплыл бы с ней сюда.

Девушке нравились здешние места. Поместье обещало быть поистине царским, как только Мигель закончит все работы.

Несколько работников усердно трудились над кровлей. Другие, позади жилого дома, занимались строительством амбара, а чуть дальше еще несколько человек суетились у будущих конюшен.

- Что это за постройка? – с любопытством спросила Мигеля Келли, когда тот подавал ей руку, помогая выбраться из ландо.

- Арман подал мне идею, что нужно иметь свой амбар. Ну и как тебе мой маленький рай? – Мигель с гордостью продемонстрировал Келли свои владения. Девушка помедлила с ответом. Она окинула все придирчивым взглядом: красивый и ухоженный сад возле дома, извивающийся среди подрезанных кустов и тысячи цветов, несколько пальм вдоль подъездной дорожки, бросающих тень на милую, уютную беседку.

- Здесь очень мило, но будет еще красивее, если добавить несколько мелких деталей. Мигель, – неожиданно сказала Келли, – я хотела бы заботиться о саде.

Келли произнесла его имя с такой нежностью, что сердце испанца начало отбивать барабанную дробь.

- Если у тебя остались силы...

Едва Мигель и Келли успели выйти из ландо, как к ним быстро подошла некая шустрая парочка. Оба среднего возраста, и оба мулаты. На мужчине были белая рубашка и белые штаны, а на женщине – пестрое, цветастое платье. Ее черные волосы были собраны под косынку, а лицо еще хранило девическую свежесть. Мужчина держал в руках инструменты, а женщина торопливо вытирала руки о белоснежно-чистый передник. Они понравились Келли с первого взгляда.

- Добро пожаловать, капитан, господин Бризе... – поздоровался мужчина. – Мы ждали вас еще вчера. Гедеон привез нам новости, что несколько дней назад вы бросили якорь на Гвадалупе.

- Сожалею, что задержался, – Мигель обменялся крепким рукопожатием с мужчиной. – Как здесь все продвигается?

- Земли уже готовы, сеньор, – быстро ответила женщина, широко улыбаясь и не сводя глаз с двух девушек.- Но нужно кое-что переделать на кухне, капитан, поскольку Рой сказал, что…

- О, господи! Не беспокой хозяина такими вещами, жена!

- Но это нужно сделать! – настаивала она.

- Мы займемся этим.

- Вот и займитесь.

- Я же сказал тебе, что посмотрим.

- Как же, посмотрим, – проворчала женщина, пихая спутника локтем под ребра, – противный зануда! Дай-ка мне самой уладить это дело с капитаном, и…

- Позвольте мне представить вам Роя и его жену, Веронику, – прервал супругов Мигель. – Они присматривают за домом и моими владениями. Как вы и сами видите, эта парочка отлично ладит друг с другом, – пошутил он, целуя мулатку в щеку.

Вероника слегка покраснела, заправила под косынку выбившуюся из-под нее прядь волос и приветственно поклонилась гостям. Ее муж ограничился легким наклоном головы.

- Не обращайте внимания на капитана, сеньориты, ему нравится подшучивать над нами, когда мы спорим. Мы рады, что вы здесь.

- Это Лидия, – представил девушку Бризе, обнимая ее за талию.

- А эта сеньорита? Вы не сказали мне, сеньор, что взялись за ум! – в глазах Вероники угадывалось нетерпение. – Конечно же взялись, потому что иначе не привезли бы сюда эту сеньориту. Вы и не представляете, какую радость доставили нам, капитан! Ведь она… Ваша жена, правда?

Келли заметила, как напрягся Мигель. Он тут же убрал руку с ее плеча, которое поглаживал перед этим, и девушка, с замиранием сердца ждала ответа испанца, не осмеливаясь посмотреть ему прямо в глаза. Как он представит ее этим людям? Кем? Она не была его женой, но много раз делила с ним постель с тех пор, как они покинули “Еврипид”. Щеки девушки разалелись, как спелый персик, и она опустила голову, разглядывая носки своих туфель. Сердце бешено колотилось в груди в ожидании объяснений Мигеля. Она умирала от стыда. Неужели он представит ее, как свою любовницу. Если он поступит именно так, она не сможет смотреть этим людям в лицо.

Мигель боролся сам с собой. Его жена! Да, во время плавания в своем любовном горячечном бреду он представлял ее своей женой, но она не была ею. Много раз он спрашивал себя, что ответила бы Келли, предложи он ей руку и сердце. Он боялся ее ответа, и это останавливало его. Что она могла ответить на его нелепую, несуразную просьбу? Насколько он знал, Келли была настоящей дамой; ее семья была одной из самых родовитых и знатных английских семей. Мигель сомневался, что в планы девушки входило связать свою судьбу с человеком без родины и будущего, бывшим рабом, занимавшимся теперь морскими грабежами и разбоями. Он считал это просто недопустимым для нее, и, как последний растреклятый трус, выбрал самый легкий путь: