Она притянула меня к себе и нежно поцеловала.

– Я люблю тебя, ты знаешь это?

– Могла бы и раньше сказать, – я улыбнулся, не разрывая поцелуя.

– Но ты же и так уже знал.

– Да, – просто ответил я, а затем остановился и взвесил то, что я хочу сказать. – Ты действительно любишь меня? Даже после того, что я наделал, ты можешь меня любить?

Ее рука обняла меня за шею.

– Я никак не могла успокоиться все эти годы, я жила и не жила одновременно, пока не нашелся ты. Я не знаю ни одного человека, которого я могла бы полюбить, кроме тебя.

Слияние наших тел было следующим шагом в единении наших душ. Мы лежали обнявшись на диване еще долгое время, даже после того как закончилась вечеринка… Но я хотел бы, чтобы это продолжалось вечность.

Алексис вдруг заговорила, хотя я думал, что она уже спит:

– Я хочу спросить у тебя кое-что, а ты, пожалуйста, ответь мне честно.

– А можно мне первому задать вопрос? – она строго посмотрела на меня. – Ну ладно, спрашивай.

Она понизила голос и положила ладонь мне на грудь.

– Зачем ты ограбил банк «Старый Камень»? Ты задумал… месть?

Она склонила голову к моему сердцу и могла слышать его стук.

– Я не думаю, что ты хотела бы знать это на самом деле.

– Конечно, я хочу. Мне ценна любая информация, которая позволяет получше узнать тебя.

Я поколебался и погладил ее по щеке.

– Это грустная история, и я боюсь опять испортить тебе настроение.

Ее глаза заблестели, и зелень превратилась в цвет летнего пруда. Я мог видеть в ее глазах как плещутся ее эмоции, словно маленькие рыбки. Она наклонилась и встретила мои губы легким поцелуем, полным нежности.

– Если я заплачу, ты просто обнимешь меня. Неужели там все так плохо?

Я повернул ее, уложил на себя сверху и прижался к ней всем телом.

– Нет. Вовсе нет.

Это была история, которую я не мог рассказать ни одной живой душе.

По крайней мере, не планировал.

Лежа в своем кабинете, под весом самой прекрасной женщины на свете, я попрощался с лжецом из прошлого внутри себя.

И я рассказал ей все.

– Сколько ему осталось жить?

Я задал вопрос, но не готов был услышать ответ, моя голова словно была забита ватой вместо мозгов. Рак. Как у моего младшего брата мог быть рак? Он был так молод, так крепок, так…

Такой невинный.

– Мистер Сильвервел? Мистер Сильвервел? – мне было всего девятнадцать, меня еще никто и никогда не называл мистером.

– Кесвик? – доктор резко произнес мое имя, вырвав меня из размышлений.

Когда он понял, что я его слушаю, он произнес:

– Я знаю, что это тяжело. Но если мы начнем лечение в срочном порядке, как и планировали, он может прожить дольше, чем мы можем предположить.

Конечно, он был неправ.

Но в душе я все еще не терял надежды.

– Как его опекун, – произнес он, оторвавшись от бумаг, – вы можете позвонить, куда следует. Но вам необходимо вначале поговорить с ним.

Ну, конечно же, я поговорил с ним. Я также привлек всю свою блядскую убедительность, чтобы заставить его пойти на лечение. Ему было всего пятнадцать, как он мог НЕ бороться? Я привел ему все возможные аргументы, когда сел напротив него в нашей квартире для разговора.

Он ударил меня.

– Я хочу жить, - сказал он, без намека на страх в голосе. – Я сделаю все, что необходимо для этого, будь это химия или молитва, я согласен на все. – Он посмотрел на меня и улыбнулся так, что стали видны ямочки на щеках. – Какой смысл в жизни, если ты не готов рискнуть всем, чтобы продлить ее?

Я никогда не обнимал его так крепко, как после этих слов.

Он так верил в свои силы… Во все хорошее в этом мире. Как мы могли проиграть?

Страховая компания поведала нам, как это возможно.

– Это не страховой случай, – третий человек по телефону сказал мне это. – Ваши родители вас застраховали по такому плану, и вы не сможете поменять условия. Ваша страховка не покроет лечение данного заболевания. Извините, мистер Сильвервел.

– Но речь же идет не о долбанной бумаге! – я уже кричал в трубку, – вы говорите о человеческой жизни! Это что-то значит для вас?

– Сэр, если вы желаете, я соединю вас со службой поддержки…

– Пошла она на хер, ваша служба поддержки!

Человек на том конце провода выдержал паузу.

– …послушайте, мы не можем вам ничем помочь.

– Не можете или не хотите? – спросил я.

– Не могу, – признался он, и я услышал нотку усмешки в его тоне. – Всего хорошего, сэр.

На этой ноте он повесил трубку, но я потерял дар речи. Я выронил телефонную трубку, она упала на пол и разлетелась на кусочки.

Все для меня потеряло смысл. Как мы можем жить в мире, в котором мальчик – МАЛЬЧИК – должен умереть, потому что страховая кампания решила, что его полис не покрывает лечение от этого заболевания? Как такое возможно?

Еще хуже, что они не могли просто перевести деньги нам. И страховка не покрывала Броди даже основное обследование и процедуры.

В течение последующего месяца мы вели себя как два счастливых брата… Как два человека, раздавленных огромным долгом. Но я экономил деньги, я желал, чтобы мой брат получил необходимое лечение. Даже если оно даст ему пожить еще немного времени, этого было бы достаточно.

Всего бы было достаточно.

В то время я работал кодировщиком в охранной кампании с момента окончания учебы. И, как каждый ребенок, был очарован компьютерами. Они просто были созданы для меня. Они составляли мне компанию на протяжении многих часов и помогали заработать сверхурочные.

Это не имело значения для меня. Ни один из них не имел.

Броди скончался через четыре месяца после первичной постановки диагноза. И до сих пор еще страховая кампания не отмылась от грязи. Они доверили жизнь полису и сами же установили, что смерть Броди была предотвратимой.

Предотвратимой при лечении, которое они отказались оплатить.

Я был сломлен. Не только в финансовом плане, но и эмоционально. Это было ненавистное мной оцепенение, которое я никогда не желал бы более испытать, и даже думать о том, что такое возможно. Как могут люди переживать такое? И потом, как они могут ощущать себя такими ничтожными, чтобы позволить мальчику завянуть и умереть?

Я не желал знать ответа.

Я хотел наказать их.

Меня взбудоражило, как просто оказалось найти информацию в каком банке страховая кампания «Кродан» хранит свои сбережения. Еще проще оказалось, выяснить, как взломать систему банка «Старый Камень». Я просто скопировал с сайта плагин кодировщик, и он подошел.

В тот день я взял пистолет, который оставил мне отец. Это была одна из немногих вещей, которые подарили нам родители до своей смерти. Я не думал о том, что я делаю, также, как и не думал о том, что случится со мной. Вся моя семья была мертва. Если погибну и я, то значит так тому и быть.

Но, когда я был уже готов уходить… я не смог заставить себя зарядить пистолет.

Я не мог позволить кому-либо еще страдать.

Хотя даже пустой пистолет выглядел достаточно грозно. Я просто решил держать втайне, что в нем нет пуль.

Внутри банка я казался холодным. Спокойным. Все вокруг меня выглядели притихшими, серыми и безликими. Я мог взять в заложники любого из них.

Но затем я увидел тебя.

Ты стояла там в своем струящемся платье, единственное цветное пятно во всем зале… Во всем мире. Затем ты посмотрела мне прямо в глаза, и я понял, что пора действовать. Если не сейчас, то я бы начал думать о рисках, опасности… и вышел бы из банка.

Итак, я схватил тебя.

Дальше ты все знаешь.

Я остановил свой рассказ и замер от того как блестят ее широко открытые глаза. Непролитые слезы собрались в уголках ее глаз. Я вытер их до того как они заструились бы по ее щекам. Она моргнула, с яростью потерла глаза и произнесла:

– Я знала, что ты обокрал страховую кампанию, но я не знала… – и тут она замолкла.

Я обнял ее, положил подбородок на ее макушку и прошептал: