Было невозможно объяснить ей, почему я не могла сделать этого. Люди говорят, что шрамы заживают со временем. Я думаю, что они просто становятся более глубокими, и прорастают еще глубже, как корни деревьев.

Встряхнувшись, я вернулась к драгоценности, но замерла на середине движения, опустив свои руки, чтобы сжать колени и побарабанить по ним пальцами. Действительно ли было так ужасно хотеть прикасаться к ним, чувствовать их?

Оглянувшись вокруг, будто кто-то мог меня увидеть, я застонала. «Хватит себя жалеть! Просто верни все в коробку и…» И всё, мысли резко закончились. Что я должна была сделать? Ведь не было никакого обратного адреса, никакого способа отослать этот подарок правильному человеку!

Я даже не знала, как это попало в мой почтовый ящик. Вы бы смогли послать почту без адреса? Кто-то в почтовом отделении нарушил правила, оставив в моем почтовом ящике этот пакет и забыв об этом недоразумении? У меня было столько вопросов! Но лишь один из них меня отчаянно волновал: «Интересно, как сережки смотрелись бы на мне?»

Похлопав себя по щекам, я вскочила на ноги.

– Нет, – сказала я комнате. – Я не сделаю этого. Плохая идея. Думай о чем-нибудь еще!

Отвернувшись, я сделала пару шагов. С одной стороны, я могла просто оставить подарок себе, но тогда это было бы незаконно. С другой стороны… Невозможно всегда делать только правильные вещи! Завтра я спрошу работников в почтовом отделении, может, кто-то из них бросил подарок мне в ящик? Конечно, кто-то должен был видеть этого «С.», кем бы он ни был!

Я представила, как это могло быть: «Таинственный человек подошел к прилавку и попросил бросить пакет в чей-то ящик, а служащий ошибся ящиком и положил его в мой, вместо ящика его любимой».

Вздохнув, я резко села там, где стояла. И это помогло мне принять правильное решение.

Повернувшись, я свалила сережки и записку в пакет. Переклеенная пленка была немного кривой, но сойдет. Я была настроена завтра вернуть посылку.

Глава вторая.

Алексис.

– Снова здравствуйте, – весело сказала я.

Положив коробку на прилавок, я поймала взгляд вчерашней служащей. По ее хмурому лицу стало понятно, что она меня вспомнила.

– Это может показаться странным, – сказала я, – но кто-то случайно положил это в мой ящик.

Я подтолкнула коробку.

– Вы не могли бы забрать это и доставить его тому, для кого оно предназначалось?

Она нахмурила брови, кривя губы в течение долгой минуты.

– Если Вы хотите что-то отправить, то нужно указать на нем адрес получателя.

– Да, я это знаю, – я подняла руки в примирительном жесте, пытаясь выглядеть более дружелюбной. – Я говорю, что кто-то поместил это в мой почтовый ящик без какого-либо адреса на нем.

Женщина, на бейдже которой написано «Бетти», посмотрела искоса на небольшую коробку.

–Хм. Хорошо, но вообще-то это не общепринятая практика.

Терпеливо кивая, я наклонилась к прилавку:

– Верно! Стандарты! Возможно, кто-то, кто работает здесь, взял этот пакет от незнакомого парня, а затем поместил его в неправильное место?

– Подождите, – сказала Бетти, бросив сомнительный и пристальный взгляд на меня. – Откуда Вы знаете, что отправитель был парнем, если нет никакого имени или чего-нибудь еще на пакете?

Мои внутренности скрутило в узел от позора.

– Мм…. – блять!

Теперь она смотрела на меня еще внимательней.

– Ну, хорошо! Так получилось, что… На нем не было никакого имени, и я открыла его, думая, что, возможно, оно предназначалось для меня.

Бетти сжала губы, бросая на меня еще более хмурый взгляд. На моей груди выступили капли пота.

– Я имею в виду, произошла небольшая ошибка. Это было в моей почте! Но внутри, была записка, которую я прочитала… И она предназначалась кому-то другому и... и...

– Вы открыли его?

Бетти решительно положила руку на пакет.

–Да, – сглотнув, сказала я.

– Мэм, Вы знаете, что это преступление?

Каждый сантиметр моего лица запылал.

– Ну, хорошо. И Вы ожидаете, что я заберу его и каким-то образом выясню, для кого это предназначалось?

Я была в замешательстве. Вытянувшись словно струна, я прижала руки к бедрам.

– Эм… Да…

Покачав головой, Бетти устало посмотрела на меня и отодвинула от себя пакет в мою сторону.

– Дорогая, я не знаю, что сказать Вам. У меня нет времени, чтобы играть в полицейского или следователя. На нем нет никакого имени. Это было в Вашей почте. Вы открыли его. Поэтому просто заберите этот проклятый пакет!

Напряженно улыбнувшись, я забрала пакет, а Бетти, бросив на меня еще один взгляд, махнула через мое плечо:

– Следующий!

Как в тумане я отошла от прилавка. Все прошло не так, как я ожидала. Что я должна делать с этими сережками? Казалось неправильным оставлять их себе, ведь они, вероятно, стоят больше, чем моя арендная плата за шесть месяцев.

Покачав головой, я решила подумать о новом плане. У меня его не было, хотя со временем я все же смогла бы его придумать. Решено! Успокоившись, я автоматически вставила ключ в свой почтовый ящик. Обычно я проверяла почту каждое утро, если не спешила на работу.

Да. Новый план. Хорошо!

Распахнувшись, крошечная дверка повисла на петлях, показывая внутреннюю часть моего ящика. Мои легкие примерзли к ребрам. Мне показалось, что мир не реален.

Нет! Только ни это!

Передо мной лежала еще одна посылка.

****

Подарки продолжали прибывать и следующие две недели.

Что бы я ни делала, это безобразие не прекращалось. Ни разговоры с почтовыми работниками, ни запрашиваемая информация по доставкам, ни ожидание в течение целого дня в моем автомобиле, чтобы попытаться поймать таинственного «С». Я не горжусь последним, но он не пришел, а я потратила впустую целый день.

Кроме того, я чувствовала себя виноватой из-за того, что открыла все коробки. Не сразу конечно, я ждала несколько дней до того, как сдаться и открыть пакеты, лежащие на моей кухонной стойке. Они лежали и словно требовали, чтобы их открыли.

Я искала способ для самооправдания, чтобы оправдать открытие чужой почты, спрашивая себя: «Что я еще могу сделать? Разве я не пыталась сделать все правильно?»

Постепенно я начала с нетерпением ждать их. Даже не самих подарков, которые волновали меня, а тех проклятых писем! Они были в каждой коробке, всегда аккуратно написанные и пропитанные страстным напряжением.

Он говорил такие вещи как, “я представляю, как ты будешь задыхаться от возбуждения, когда я буду вдыхать запах этих духов на твоей шее”, или “этот цвет отлично подойдет твоим губам, когда они будут покрасневшими и припухшими от желания”.

«С.» знал, как привлечь мое внимание.

Постепенно, подарки становились более интимными. Сережки были почти невинны в сравнении с лодочками Джимми Чу (как случилось, что Пэт и я носим один и тот же размер?) или простыни от Сферра Милош[1].

И тогда появилось женское белье.

Сидя на своем диване, я подняла по-декадентски оцененное белье сливочного цвета: бюстье, трусики, пояс с подвязками. Соответствующие чулки с кружевным шелковым швом завершали комплект. Такого белья я прежде не видела, оно было воздушным и ошеломительным.

Я спешно открыла присланное мне письмо – то есть не мне, а Пэт:

«Дорогая Пэт,

Я увидел этот комплект на манекене и понял, что на тебе он будет смотреться намного лучше.

Мне бы хотелось дать тебе свой номер телефона, чтобы ты послала мне свою фотографию в этом белье.

Возможно, чуть позже, не сейчас.

А сейчас я хочу, чтобы ты надела его для меня, и когда ты это сделаешь, я хочу чтобы ты представила меня, стоящего рядом и наблюдающего за тобой. Закрой глаза и представь, как приятно чувствовать прикосновение моих пальцев через гладкий шелк. Какой чувствительной станет твоя кожа, какими напряженными будут твои соски.