К обеду третьего дня пути, процессия прибыла в Сан-Тайр. Этот замок, казалось, был полной противоположностью Аториэйи. Город магов был намного больше, но, надо сказать, и Сан-Тайр был крепостью далеко не маленькой. В столице колдунов все было роскошным и величавым. Всюду были сложные архитектурные формы и ансамбли, украшенные позолотой и умопомрачительной резьбой по камню, а большинство зданий были округлой формы, начиная с башен и заканчивая тысячами золотых куполов самой разнообразной формы. Сан-Тайр же являл собой идеал аскетизма и строгости. Все его формы были идеально выверены и лишены всяких лишних деталей, кругом преобладали прямые линии и ровные углы. Стены белокаменного замка, отражая лучи полуденного солнца, словно светились, как будто этот город и был земным солнцем. Да, а раньше Кэнтону родной город не казался таким большим.

Всадники спешились сразу за воротами крепости и направились к замку лорда Сан-Тайрского пешком.

– О, наконец-то! – расплылся в улыбке какой-то парень в богатых одеждах, как только увидел процессию во главе с Кэнтоном.

– Приветствуем, лорд Дэним, – рыцари поклонились незнакомцу.

«Лорд?» – удивился Кэнтон. Странно, эти воины – вассалы его отца и кланяться никому, кроме особ королевских кровей и членов семьи князя Сан-Тайрского, не обязаны. Но при этом они не обратились к этому типу подобающим для королевича образом. А братьев у Кэнтона не было… Что-то тут не то. Кто этот тип?

– Рад тебя приветствовать, брат. – Дэним развел руки, готовый обнять Кэнтона, но почти сразу же опустил их, увидев настороженное недоумение в глазах княжича. – Гм, я твой названый брат. Твой, то есть наш, отец очень горевал после того, как тебя забрали, и после того, как умерла его супруга, твоя мать… Ему нужен был помощник, нужна была опора. Вот он и усыновил меня, чтобы я помогал ему, – поторопился пояснить паренек.

Кэнтон с пару секунд продолжал пристально смотреть на собеседника, так пристально, что он даже не сразу понял смысла слов, которые только что прозвучали.

– Что ты сказал? – требовательно переспросил Кэнтон, осознав услышанное.

– Я – твой названый брат… – начал было повторять Дэним.

– Нет, ты сказал, что моя мать умерла?

– Да, брат… Прости, но ведь кто-то должен был тебе сказать… Мне очень жаль, – заизвинялся Дэним, увидев, как лицо Кэнтона решительно посмурнело, приняв абсолютно отрешенный вид.

Наследник Сан-Тайрский просто проигнорировал извинения своего новоявленного названного брата и пошел дальше в сторону господского замка. Он шел, погруженный в свои думы, а этот кретин Дэним все не отставал от него и трещал без остановки. Но Кэнтон его не слушал и не слышал. Все вокруг как-то сразу стало неинтересным, серым и бессмысленным, а вся радость и все веселье испарились в мгновение ока. Не было лютой тоски, не было чувства отчаяния, не было желания рвать на себе волосы… была просто пустота. Кэнтон не знал, как оно должно быть, он же не терял до этого никого из родителей, но ему казалось, что он как-то чересчур спокоен для человека, которому сказали, что его мать почила с миром. Кто знает, быть может, это потому, что он слишком давно ее не видел и уже привык жить без родителей, словно их и не было? Нет, это все неправильно!

Поглощенный собственными не особо радужными думами Кэнтон даже не заметил, как небольшая процессия вышла на главную площадь крепости, расположенную прямо перед входом в господский замок. Площадь была до отказа переполнена людьми самых разных титулов, чинов и рангов, и все они встречали его – принца Кэнтона, наследника трона Сан-Тайра. Кэнтон, конечно, ожидал, что его будут встречать, но он и подумать не мог, что с таким размахом.

Где-то высоко, на стенах крепости заиграли трубы, и глашатай объявил о возвращении принца Кэнтона.

Рыцари во главе с Кэнтоном и Дэнимом шли через коридор в людской толпе, сопровождаемые множеством любопытных взглядов.

На ступенях, ведущих в господский дворец, ожидали вернувшегося принца чуть ли не двадцать человек. Посреди этой группы людей стоял пожилой, но весьма бодрого вида мужчина. Кэнтон смотрел на него и никак не мог узнать своего отца. Неужели он даже не сможет узнать его? Боги, как же беспощадно время!

– Встречать тебя приехали все высокие графы, – тихо прошептал Дэним. – Поклонись королю, и обращайся к нему только «Ваше величество».

Хоть этот тип сразу не понравился Кэнтону, но вот сейчас его совет оказался очень кстати, а то принц подошел бы и обнял короля. Вот был бы конфуз! Да и вообще, Кэнтон не представлял себе, что нужно говорить, когда он предстанет перед высокими особами.

– Ваше величество, – Кэнтон решил последовать совету названного брата и поклонился королю.

– Приветствую тебя, принц Кэнтон, наследник Сан-Тайра, – ответил король и протянул княжичу свою руку.

Кэнтону это показалось диким, и он не хотел этого делать, но лучше не выпендриваться, а потому он все-таки поцеловал руку монарха, еле сдержавшись и не состроив кислую мину.

– Мои верноподданные! – Как только принц выразил свое почтение королю, монарх забыл про княжича и обратился ко всем собравшимся жителям и гостям замка. – Годы нашего позора, годы наших лишений подошли к концу, и теперь начинается новая веха нашей истории. Мы больше ни перед кем и никогда не преклоним колени! – Толпа возликовала в ответ на бодрое и горделивое заявление государя. – Поприветствуем принца Кэнтона! – еще громче проревел король. Что-что, а голос у него был очень мощный, но даже он потонул в еще большем рокоте толпы.

Когда народ слегка поуспокоился, вперед вышел щупленький, седой и изможденный годами старик.

– Сынок, – дрожащим голосом сказал старик. – Сынок!

Кэнтон не мог поверить, что это его отец. Он помнил его совсем другим. Когда-то этот человек был высоким и мускулистым, бык в человеческой плоти. Но неумолимые и беспощадные годы, а также разлука с сыном и смерть жены высосали все соки из некогда могучего, пышущего энергией человека.

Кэнтон обнял отца, еле сдерживаясь, чтобы не пустить слезу от внезапно нахлынувшей радости, комом подкатывающей к горлу. Как он рад видеть своего отца! Старик не сдержался и зарыдал. Это были рыдания одинокого уставшего старца. Его можно было понять, но все-таки он – лорд, и ему нельзя показывать слабость перед людьми.

– Идем в дом отец, негоже, чтобы все видели твои слезы, – предложил Кэнтон, прижимая к себе своего старого папу так, чтобы как можно меньше людей видели его слезы.

Конечно, Кэнтону было безумно интересно, что же это за такое секретное послание царь чародеев решил передать королю Алерийских людей, но все же он сдержался и вскрывать его не стал. Впрочем, теперь княжич об этом жалел. Он отдал послание государю сразу же, как только благородные князья во главе с самим правителем вошли внутрь замка, чтобы было поменьше любопытных глаз. Король прочитал это сверхсекретное послание, смял, спрятал в карман и сразу же стал загадочно хмурым. Что в нем было написано, он, само собой, никому не сказал. Впрочем, теперь это уже не важно, все равно возможности узнать больше нет.

Принц почти сразу попросил, чтобы его отвели в спальню. Кэнтон очень сильно хотел побыть один. Новость о давней смерти матери и встреча с отцом после стольких лет произвели на него неизгладимое впечатление. Теперь принц просто хотел некоторое время спокойно подумать в одиночестве, помолиться за упокой души матери.

Ближе к вечеру за Кэнтоном пришел Дэним, этот чертов выскочка. Он привел с собой тройку слуг, чтобы они нарядили принца к пиру подобающим образом. Пока княжич наряжался, его названый брат напевал что-то про то, как он рад, что Кэнтон вернулся, что лорду очень не хватало своего наследника и все в таком духе. Кэнтон не особо его слушал.

Одежды алерийцев отличались от нарядов чародеев. Маги предпочитали одежду повольнее, в которой было и удобно, и красиво. А вот алерийцы, похоже, готовы были всем пожертвовать ради красоты и высокой моды, которая, правда, Кэнтону не очень-то и нравилась. Его одели в дублет, настолько плотно прилегающий к телу, что даже дышать было как-то трудновато. Штаны также были в обтяжку. Когда княжич натянул их, у него чуть глаза на лоб не полезли – да такую одежду надо непременно запретить как чреватую травматизмом. И как мужчины после таких штанов с женщинами спят?