Часы не просто стали более точными или богато украшенными. Они стали меньше в размерах и дешевле в производстве. Миниатюризация привела к возникновению механизмов, которые можно было повесить в комнате жилого дома или даже носить с собой. И если появление больших часовых механизмов изменило способ работы, совершения покупок, игр и другого поведения людей как элементов более или менее регулируемого общества, то распространение личных инструментов для контроля времени - комнатных, карманных, а позднее и наручных часов - привело к более интимным последствиям. По словам Лэндиса, персональные часы стали «всевидящим и всес- лышащим компаньоном и надсмотрщиком». Постоянно напоминая своему владельцу о том, сколько времени тот использовал, потратил или потерял, часы одновременно превратились «и в продукт, и в ключ в области личных достижений и производительности». «Персонализация» точно измеряемого времени «стала основным стимулом для развития индивидуализма и одним из наиболее важных черт западной цивилизации».
Механические часы изменили наш взгляд на самих себя. Они, как и карта, изменили то, как мы мыслим. Как только часы превратили время в серию интервалов одинаковой продолжительности, наши умы стали делать упор на методичную, умственную работу по разделению и измерению. Во всех вещах и явлениях мы принялись замечать элементы, составлявшие целое, а затем начали обращать внимание и на более мелкие части этих элементов. Наше мышление начало развиваться по принципам, заложенным Аристотелем: мы стали акцентировать внимание на абстрактных явлениях, находящихся за видимой границей материального мира. Часы играли огромную роль в продвижении нашей цивилизации из Средневековья в эпоху Возрождения, а затем и в эпоху Просвещения. Льюис Мамфорд, размышляя в своей книге 1934 года «Техника и цивилизация» о влиянии технологий на человека, говорил, что часы «помогли человеку поверить в существование ни от кого не зависящего мира, состоявшего из математически измеримых последовательностей». Прежняя «абстрактная оболочка времени, разделённого на части» превратилась в «отправную точку как для действий, так и для размышлений». Независимо от того, какая именно практическая необходимость привела к созданию и активному использованию механизмов отслеживания времени, именно методичное тиканье часов помогло и самому человеку, и его разуму обрести научные черты.
* * *
Любая технология представляет собой выражение человеческой воли. С помощью инструментов мы пытаемся расширить внимание и контроль над различными обстоятельствами - природой, временем и расстоянием и даже друг другом. Наши технологии можно грубо разделить на четыре категории в зависимости оттого, как они поддерживают или усиливают наши природные способности. Первая группа, к которой относятся плуг, штопальная игла и реактивный самолёт-истребитель, расширяет границы нашей физической силы, ловкости или устойчивости. Вторая группа, к которой относятся микроскоп, усилитель и счётчик Гейгера, расширяет границы чувствительности наших органов чувств. Третья группа, включающая в себя водохранилища, противозачаточные таблетки и генетически модифицированные зерновые культуры, позволяет изменить окружающую нас природу для того, чтобы она больше соответствовала нашим потребностям или желаниям.
Часы и географическая карта принадлежат к четвёртой категории, которую можно назвать «интеллектуальными технологиями». Этот термин, хотя и в несколько ином смысле, был впервые использован социальным антропологом Джеком Гуди и социологом Дэниелом Беллом. К интеллектуальным технологиям относятся все инструменты, помогающие нам расширить или поддержать свою умственную силу, - искать или классифицировать информацию, формулировать или выражать идеи, обмениваться ноу-хау и знаниями, проводить измерения или расчёты, расширять мыслительные способности. Пишущая машинка представляет собой интеллектуальную технологию. К этой же категории относятся счёты, логарифмическая линейка, секстант, глобус, книга и газета, школа и библиотека, компьютер и Интернет. И хотя любой инструмент способен повлиять на наши мысли и суждения - плуг изменил взгляды крестьянина, микроскоп открыл новые горизонты для учёного, - но именно интеллектуальные технологии оказали наиболее значительное и продолжительное воздействие на то, что и как мы думаем. Это - ближайшие инструменты, которые мы применяем для самовыражения, формирования личной и общественной идентичности и для развития отношений с другими.
Перенося слова на бумагу с помощью «пишущего шара», Ницше осознал, что инструменты, используемые для письма, чтения и другого манипулирования информацией, влияют на мышление так же, как мышление влияет на них. Именно это является основной темой интеллектуальной и культурной истории человечества. Как показывают примеры географической карты и механических часов, когда интеллектуальными технологиями начинают пользоваться все, они распространяют новый или развивают существующий тип мышления на всю популяцию, не ограничиваясь отдельными представителями элиты. Иными словами, каждая интеллектуальная технология содержит в себе интеллектуальную этику, набор предположений о том, как работает или должно работать человеческое мышление. У карт и часов есть некая общая этика. Оба этих инструмента придают большую значимость измерениям и абстрагированию, восприятию и определению форм и процессов за пределами наших обычных чувств.
Интеллектуальная этика той или иной технологии редко попадает в поле зрения её изобретателей. Они обычно настолько погружены в решение конкретной проблемы или сложной научной или инженерной дилеммы, что не замечают более широких последствий своей работы. Об этике часто забывают и пользователи технологии. Они, слишком сильно увлечены практическими преимуществами, которые извлекают из использования инструмента. Наши предки не занимались усовершенствованием или использованием карт для того, чтобы развить свои способности в области концептуального мышления или открыть тайны окружающего нас мира.
Они не производили механические часы с целью более активного развития научного образа мыслей. Всё это было побочным продуктом развития технологий. Но каким продуктом! В конечном итоге, самое значимое воздействие на нас оказала именно интеллектуальная этика, присущая этим продуктам. Интеллектуальная этика представляет собой сообщение, передаваемое средством коммуникации или другим носителем разуму и культуре пользователей.
На протяжении многих столетий историки и философы наблюдали и активно обсуждали роль технологий в формировании цивилизации.
Некоторые были согласны с концепцией, получившей благодаря Торстейну Веблену название «технологического детерминизма». Они утверждали, что технологический прогресс, рассматриваемый ими в качестве автономной силы вне человеческого контроля, служил основным фактором влияния на историю человечества. Карл Маркс, разделявший эту точку зрения, писал: «Ручная мельница даёт вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница - общество с промышленным капиталистом». Ральф Уолдо Эмерсон сказал об этом же по-другому: «Вещи сидят в седле / И едут верхом на человечестве». В крайнем выражении детерминистского взгляда на людей, они становятся чем-то большим чем «половые органы механистического мира», как замечательно написал Маклюэн в своей книге «Понимание медиа»11. Согласно этой точке зрения, наша основная роль состоит в том, чтобы создавать ещё более изощрённые инструменты - то есть «опылять» машины подобно тому, как пчёлы опыляют растения до тех пор, пока технологии не разовьются настолько, что машины научатся воспроизводить себя сами. И с этого момента мы станем не нужны.
На противоположных позициях стоят инструменталисты, люди, которые, подобно Дэвиду Сарноффу принижают силу технологий, верят в то, что инструменты представляют собой не более чем нейтральные артефакты, всецело зависящие от сознательных желаний своих владельцев. Инструменты служат нам для того, чтобы достигать наших целей. У самих инструментов никаких целей нет. Инструментализм представляет собой наиболее распространённую точку зрения на технологии. Во многом это связано с тем, что мы искренне хотим, чтобы именно эта точка зрения была истинной. Большинство людей не желают даже думать о том, что наши инструменты способны хоть в какой-то степени контролировать нас. «Технология - это технология, - заявил известный критик Джеймс Кэрри. I Она представляет собой всего лишь способ передачи информации или перемещения в пространстве и ничего более».
