Этот рот. Этот чертовски идеальный рот. Чем сильнее я целую ее, тем сильнее она отвечает мне на мой поцелуй. Я проскальзываю глубже языком в ее рот, и она позволяет мне, потому как делает то же самое и со мной. Все еще наслаждаясь чувственным поцелуем, мы оба начинаем снимать одежду друг с друга — она расстегивает мой ремень, а я ее рубашку.

В то время когда наши руки находятся между нами, стараясь стянуть друг с друга одежду, я отстраняюсь от нее.

— Знаешь, ты пропустила пуговичку на моей рубашке, — говорю я ей, когда расстегиваю их за нее.

Расстегнув мой ремень, Лаура начинает расстегивать молнию на брюках.

— Я чувствовала, что это произойдет. Я видела, как ты смотришь на меня. И я обожала каждую минуту этого.

— Чертовка.

Сейчас я чувствую, насколько болезненно тверда моя длина, все желание, которое скопилась за эти долгие месяцы, устремилось к моему члену. Я поднимаю ее юбку вверх и сжимаю пальцами край ее плотных шерстных колготок, которые спускаю вниз по ее бедрам. Затем я сжимаю ладонями ее бедра, эти чертовски идеальные бедра, и разворачиваю ее, сделав несколько шагов с ней вперед. Ее шажки крошечные и неуверенные, когда мы продвигаемся вперед в темноте, ее бедра сжимаются вместе.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — шепчу я, когда наклоняю ее над дегустационным столом.

— Все, что ты мне можешь дать.

— Будь осмотрительна с тем, чего ты желаешь.

— Я не желаю быть осмотрительной.

Чееерт.

Я резко вхожу в нее во всю длину, потому что она уже чертовки влажная, но Лаура такая узкая, создается впечатление, что мой член с силой стискивают в кулаке.

— Господи.

Она издает тихий стон — глубокий, жаждущий звук, который мне еще никогда не удавалось услышать.

Находясь глубоко внутри ее тела, я наклоняюсь и прижимаюсь к ее пояснице своим телом. Едва слышно выдыхая ей на ухо:

— Тише. Поняла? Не издавай ни единого звука.

Я чувствую улыбку на ее губах; затем она кивает у моей челюсти, и ее руки цепляются за мои.

Я выпрямляюсь и сжимаю ладонями ее задницу. Затем немного выхожу из ее лона и с силой толкаюсь в нее вновь.

В ответ на мои действия стол издает скрип, когда он продвигается немого вперед на полу. Говнюк.

Я слышу крохотный смех Лауры, который переходит в тихий стон, когда я ударяю головкой члена ту самую точку внутри нее. Но этого не достаточно, потому как я хочу трахнуть ее таким жестким образом, что, скорее всего, стол будет двигаться по всей комнате. И в этом случае, вся компания услышит нас, вплоть до охранников, которые стоят снаружи здания.

— Опустись вниз, — шепчу я ей, когда стягиваю с себя рубашку и кладу на пол для нее, убеждаясь, что Лаура ложится на нее. Нет никакого гребаного шанса, что эта великолепная женщина будет лежать на голом хреновом линолеуме, когда я буду трахать ее в первый раз. Когда она разводит свои ноги в разные стороны для меня, я слышу треск колготок, которые все еще находятся на уровне ее коленей. Черт побери, да! Мать вашу, я хочу, чтобы она кончила на моем члене. Я хочу трахнуть ее, как можно развратнее.

Но как бы мне чертовски не хотелось вновь войти в ее тело, трахнуть ее со всей отчаянной нуждой, но в тоже время я хочу испробовать, какова ее киска на вкус. Мне необходимо это сделать. Мне необходимо узнать ее всецело. Я становлюсь на колени, располагаясь между ее бедрами. Тянусь рукой и сжимаю одну из ее грудей, ощущая твердую пику соска между большим и указательным пальцем. Лаура задыхается, когда я слегка щипаю ее за сосок, а затем перекатываю его между подушечек пальцев. В то время, пока она полностью отвлечена, я прижимаюсь к ее лону своим ртом, чтобы испробовать ее на вкус. Она немного солоноватая, с ноткой сладости. Полностью влажная. Ее аромат возбуждения заставляет меня чувствовать себя опьяненным. Я лижу ее клитор, потом втягиваю его в рот насколько это возможно, одновременно с этим легко щипаю ее за соски. Девушка выгибается в пояснице, ее колени сжимают мою голову с двух сторон. Используя свой язык, я приоткрываю внутренние лепестки ее губ, следом втягивая их в свой рот, чувствуя ее вкус, ощущая ее глубоко внутри меня. Ее плавные изгибы, мягкость, шелковистость ее кожи — полное совершенство.

Если бы я только мог, то остался бы с ней здесь на протяжении всего дня. То, как она отвечает на каждую ласку моего языка, убивает меня. То, каким образом она хватает меня за волосы, когда я ласкаю сладостное местечко, это моя погибель. Да, черт побери, да! Но нам необходимо успеть все сделать до того момента, пока вновь не включат электричество. Удовольствие наслаждаться ее вкусом и ароматом придется оставить на другой день. Или, возможно, отложить до сегодняшнего вечера.

Я отстраняюсь от нее, и в это момент она начинает трогать своей рукой мой член, раз за разом сбивчиво повторяя.

— Внутрь. Войди в меня, прямо сейчас.

— Это именно то, что я и хочу сделать, — я вновь становлюсь на колени, отвожу ее бедра немного назад, сгибая ее ноги в коленях, слегка прижимая их к ее груди, пока она поглаживает мой член свой рукой, стискивая его в ладони. Когда она выпускает член из своей руки, я издаю разочарованный вздох, но она лишь проводит ладонью по свой влажной киске, тем самым увлажняя ее, и вновь начинает поглаживать мой член.

— У тебя огромный член, Томас. Чертовски огромный.

Господи. Этот рот точно сведет меня с ума.

На ее ногах все еще одеты колготки, но это не имеет никакого значения. Я проскальзываю под них, и мы, словно две половинки одного целого, мгновенно притягиваемся друг к другу, ее ноги идеально располагаются за моей спиной.

— Я собираюсь трахать тебя, пока ты не кончишь, Лаура. Ты меня поняла?

Она вновь издает стон.

— Да, пожалуйста.

Я располагаю член у ее покрытого влагой лона.

— Я буду трахать тебя, пока ты не забудешь свое имя, пока не забудешь, где ты находишься.

Я быстро врываюсь в ее тело, на этот раз более жестко и отчаянно. Ее тело чуть отодвигается назад от силы толчка, и она издает стон на выдохе. Ее руки оборачиваются вокруг моей шеи, притягивая меня поближе к ней, тем самым я накрываю ее губы поцелуем.

На вкус она такая чертовски сладкая. Я упираюсь коленями сильнее в пол, но я ничего не чувствую, кроме ее тепла вокруг моего члена. То, как она толкается и насаживается на мой член. То, как мои яйца издают шлепающий звук у ее влажной плоти.

— Знаешь ли ты, как долго я хотел этого?

Она ласково проводит кончиком языка по раковине моего уха.

— А ты думаешь, я не мечтала об этом?

Желание, что отражается в движениях ее тела, в ее словах, в ее голосе, — это невероятно красиво.

— Я дам тебе то, о чем ты мечтала. И буду давать так часто, как только ты сможешь принять это.

— Черт, — едва слышно шепчет она. — Черт, черт, черт…

— Я хочу тебя в моей постели. Я хочу тебя на своем диване. Я хочу тебя на своем гребаном ковре в спальне. Ты просто должна была услышать это, — я располагаю руку на ее затылке, аккуратно сжимая его, убеждаясь, что ей удобно такое положение. Я ласково провожу большим пальцем по ее щеке. — Я так хотел бы видеть тебя сейчас…

— Я хочу увидеть, когда ты… — ее слова растворяются в наших стонах и всхлипах, когда я толкаюсь еще глубже в нее, так глубоко, что она ударяет свободной рукой с силой о пол.

— Когда я, что? — произношу я, подстраиваясь под ритм.

— Когда ты кончишь.

— Твою мать.

Я беру ее ладонь и захватываю губами два ее пальца, втягивая их в свой рот, проходясь по ним своим языком и слегка увлажняя их, и затем говорю ей:

— Поласкай себя, кончи для меня.

— Я слишком шумная, — шепчет она в ответ.

От чего б я сейчас не отказался, так это отвести ее в мой домик на пляже, я хотел бы сделать все, чтобы она кричала так сильно, что ее крики доносились бы даже до береговой охраны, чтобы те, в конце концов, пришли к нам в дом проверить все ли у нас в порядке. Это произойдет. Совсем скоро. Но прямо сейчас, у нас все по-другому, между нами все только начинается.