Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Никола Ренделл
“Да, да, да”
Серия: вне серии
Автор: Никола Ренделл
Название на русском: Да, да, да
Серия: вне серии
Перевод: betty_page
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Таня Медведева
Оформление:
Eva_Ber
Переведено группой https://vk.com/lovebookstranslate
Это девушка великолепна, но, едва взглянув на нее, вы можете не понять, что она — та самая единственная из десяти миллионов других людей. Хотя мне это известно. Без сомнения.
Она сидит напротив меня за дегустационным столом. На вид ей тридцать с небольшим, у нее длинные, шикарные, каштановые волосы, которые завиваются у лопаток. У нее привычка прикусывать нижнюю губу, когда думает. Это чертовски убивает меня. Темно-синие глаза прожигают, особенно когда подведены черной подводкой. Это девушка всегда сексуальна. Но сегодня, она определено выглядит так, словно прознала о моей слабости: твидовая юбка, колготки, коричневые сапоги, доходящие до уровня колена, и темно-зеленая рубашка с крошечными белыми пуговицами.
И третья как раз на уровне моих глаз только что расстегнулась.
Черт возьми. Гребаные пуговицы.
Но я из-за всех сил принуждаю себя сосредоточиться на ее лице. Я не собираюсь ни на что отвлекаться, только не сегодня и только не сейчас. Потому что у нас есть дела по серьезнее, которые требуют нашего участия. Даже более серьезные, чем мое отчаянное желание к этой прекрасной девушке. А это уже о чем-то да говорит. На столе, что так стратегически разделяет нас, расставлен длинный ряд с шоколадными трюфелями. Она уже попробовала второй справа. Самому крайнему справа она поставила семь баллов. А вот тому, что посредине — восемь. Мне никогда еще не удавалось заработать от нее девятку за шоколад, что я произвожу.
Но, да поможет мне Господь, я еще сделаю такой шоколад, который заставит эту женщину поставить мне десять. И мне по хрену, даже если это разорит меня. Я сделаю это. Во что бы то ни стало.
Теперь она берет третий трюфель своими изящными пальчиками и подносит ко рту. Мелкая посыпка какао осыпается с боков сладости и неспешно оседает на безупречный белый стол. Она вгрызается в твердую оболочку своими зубами и откусывает кусочек. Потом прикрывает глаза и пододвигается на стуле, склоняясь вперед.
Ее рубашка расстегивается, обнажая мне те части ее тела, о которых я даже не мог помышлять, только лишь фантазировать, когда находился наедине с собой. Потому что я представлял, как каждый день беру ее любым доступным мне способом, но никогда этого не делал. Даже не имел возможности испробовать ее.
В начале, я не могу отвести взгляд. Я просто не могу оторвать глаз от того, за чем наблюдаю — идеальная грудь, которая выглядывает в вырезе своими соблазнительными холмиками, что представляет собой идеальное декольте. И черт бы меня побрал, там так же видна кромка ее бюстгальтера, нежно сиреневого цвета с кружевными вставками.
Я заставляю себя сморгнуть, медленно, но с достаточной силой, чтобы вновь увидеть образ, что встает перед моими закрытыми глазами. Черт возьми. Когда я открываю глаза, то убеждаюсь, что они прикованы к ее губам, где и должен быть сосредоточен мой взгляд. И, бл*дь, я просто без ума от ее рта. Глаза девушки прикрыты, и она жует неспешно, полностью отдаваясь процессу. Выражение ее лица представляет собой маску неземного удовольствия, но меня так просто не провести. Пока она не откроет глаза и не проглотит, я не узнаю ее вердикт. Только тогда я смогу убедиться, что у нас получилось, наконец, или же мы вновь вернемся к тому, с чего начали.
Она начинает жевать медленнее и затем издает крохотный приглушенный стон. Иисус.
Снаружи раздаются раскаты грома, но мне, мать вашу, наплевать. Я заворожено слежу за ее вздымающейся и опускающейся грудью и звуком ее сбившегося дыхания. Не буду лгать: я никогда не вношу в расписание встречи с ней. На самом деле я считаю дни между назначенными встречами, чтобы иметь возможность увидеть ее.
Я от нее без ума, хотя даже ни разу не целовал ее.
Я боготворю каждый звук, который она издает, каждое чертовое слово, которое срывается с ее губ. Быстрое, прерывистое дыхание. То, как мягко раздается ее смех через нос. То, как она дышит, когда размышляет: достаточно ли шоколад горек или же наоборот, слишком сладок. То, как она флиртует, даже пусть совершенно не помышляя об этом, между ее дегустацией. И что я знаю наверняка, что когда ей нравится шоколад — на самом деле нравится — ее дыхание становится глубже. Свидетелем этого я сейчас и являюсь. Глубокие, сексуальные вдохи, которые словно награждают меня невесомым шепотом безграничного наслаждения: “Да, да, да”.
Девушка закидывает одну ногу на другую, и я слышу тихий звук скольжения колготок между ее ног.
Да, я плачу ей за то, чтобы она была независимым консультантом, но ее рот пленит меня. Ее рот, в конечном итоге, или возвеличит меня, или же будет моей погибелью.
Она не обычная девушка. Примерно один человек на миллион имеет задатки того, чтобы быть профессиональным дегустатором. И у каждого из них есть своя специализация. У одних это вино, у других — сыр, у третьих — кофе. Однажды я встретил человека, который работал на «Крафт» и всецело посвятил себя и свою карьеру поиску идеального синтетического вкуса винограда.
А ее специализация — шоколад. Ее имя Лаура, весь ее нос усыпан веснушками, и я чертовски влюблен в ее рот… Даже не могу вам передать насколько.
На протяжении последних трех поколений моя семья выпускала эти ужасные шоколадные конфеты, которые вы можете купить в каждой сети аптек «CVS», «Rite Aid» и «Osco» в любой части земного шара (прим. CVS — распространенная в USA сеть магазинов аптечных товаров и товаров повседневного спроса; Rite Aid — американская компания, крупнейшая аптечная сеть и сеть товаров повседневного питания на Восточном побережье США и третья по обороту во всей стране; Osco — крупнейшая аптечная сеть и сеть товаров повседневного питания). Ну, вы знаете, в такой белой коробке, которая обычно огорчает вас? Шоколад в таких конфетах иногда выглядят подтаивавшим на пластиковых подносах. Это те конфеты ассорти, которые наполнены слишком большим количеством с клубной начинкой, а тех, что вам нравятся, обычно не хватает. Правильно. Именно этот шоколад. Но он в прошлом. В прошлом дешевый шоколад и недостаточное количество нуги. Он стал пережитком прошлого. Мое имя Томас Раскин, и я собираюсь построить серьезную, мощную шоколадную империю.
Но я не смогу сделать это без ее восхитительного рта.
— Как тебе этот? — спрашиваю я. В данный момент я цепляюсь пальцами за край стола, которые от прикладываемых усилий становятся практически белыми, так, словно я один из участников реалити-шоу «Лучший шеф-повар Америки», который готовится узнать, съедобен ли мой нежнейший пирог или нет (прим. Лучший шеф-повар Америки — Конкурсная программа на получение звания лучшего кулинара-любителя Америки начинается! Самые выдающиеся повара прибывают в Лос-Анджелес для того, чтобы показать свое мастерство перед судьями, которых возглавляет известный в Америке ресторатор Гордон Рамзи). Только в этом эпизоде, это трюфель из темного шоколада с пряной ноткой шафрана. Из какао-бобов, выращенных в тени, где-то в отдаленном уголке Мексики, где только миниатюрные козы пощипывают листья, и только нежные пальцы девственных девушек из глубинки прикасались к плодам. Ладно, ладно, не совсем так. Но почти. Потому как я уже говорил: мы должны быть на высоте или хотя бы держать марку. Потому как, если мы не сделаем этого, то проваливаем ко всем чертям.
Лаура продолжает жевать. Не говоря ни слова, просто подняв палец вверх, тем самым говоря мне, чтобы я подождал. Когда она так делает, это заставляет ее рубашку немного сдвинуться, что обеспечивает моему взгляду лучший обзор на ее грудь.
