Annotation
Все началось с того, что в тихом маленьком городке "Сайлент Хилл" появилось несколько новых и неожиданных персонажей...
Вишневского Мазь
Вишневского Мазь
Ягодно-молочный трип со вкусом виски, для Шерил Мэйсон
Шаг. Еще один. Высокий черноволосый мужчина, глубоко вдохнул, пытаясь разобраться с новым, непонятным ему запахом. В такт с его движениями, шевельнулись бубенцы, привязанные кожаными ремешками к непослушным прядям волос. Его лицо, будто высеченное из куска скалы резкими и неаккуратными ударами клинка, перечеркнул предвкушающий оскал. С некоторым допущением, эту гримасу можно было назвать улыбкой, но закинутый на плечо меч и россыпь шрамов на его лице шее руках, говорили что это именно то выражение лица, с которым встречают опытные воины своих врагов.
Он сделал еще несколько шагов, осматривая место где оказался. Обычный городок, с населением меньше ста тысяч, построенное вдоль улицы одно и двух этажные дома, такие же невысокие магазины... И запустение. Тишина. Вокруг густой туман, который полностью покрыл город. Звук шагов и перезвон бубенцов, дают гулкое эхо, будто он передвигается по длинному коридору. С глухим лязгом он вложил свой изрядно выщербленный меч в ножны что висели у него на поясе.
- Тц. И где я оказался?
Сам человек выглядел довольно странно. Город явно европейский, пара надписей на стенах были на английском языке, и именно по этому, одетый в черные рубаху и штаны японского покроя, мужчина выглядел несколько чужеродно.
Тихий скулеж привлек внимания воина. Он раздавался из проулка между двумя магазинами, и это был первый посторонний звук услышанный им. Он был очень неприятным, словно металлом по стеклу, взывал целый хоровод мурашек по коже. Сразу же за углом, ему в нос шибануло смрадом, хорошо знакомым воину запахом гниющего тела перемешанного с содержимым кишечника. Вечный спутник мест сражений, наравне с воронами. На заднем дворе непонятной бугром, лежала куча зеленовато-синюшного цвета, над которой роились мухи, и вокруг которой бродил пес. Точнее не так, вероятно это существо раньше было псом, потому как угадывались морда, поджарое тело, лапы... А теперь это было ходячее пособие по анатомии мышечного строения собаки. С нее похоже содрали шкуру, вырвали часть нижней челюсти, и каким-то неведомым способом оживили. Пес ходил вокруг кучи тухлятины, волоча между передними кончик языка, который не удерживался в пасти. Снова этот скулеж, с уже хорошо различимым хрипом, который и вызывал неприятный холодок даже у этого битого жизнью мужчины.
Человек усилено задумался, вспоминая какую-нибудь подходящую кличку для собаки, что бы ее позвать. Но честно говоря, он был довольно слаб в этом, и ничего не придумал кроме как представить, как бы назвала песика его подчиненная Ячиру, она ведь знает толк в кошечках и прочей живности...
- Раз ты у нас с таким розоватым мясцом, - начал он бурчать под нос, - то будешь..
Он задумчиво почесал подбородок.
- Сакура! Эй, Сакура! Шу-шу-шу! - начал он, вспоминая как его заместитель звала котенка на обед.
Пес резко замер, и повернул голову в сторону, потом с невероятной для существа скоростью, прыгнул на стоявшего возле входа в дворик воина. Его язык, прежде волочившейся грязно-бурой тряпкой по придорожной пыли, как змея извернулся, ощетинившись зазубренными иглами. Рывок был остановлен в последний момент, так и не коснувшись лапами человека, пес повис на вытянутой левой руке, которая схватила его точно за шею. Язык обвил покрытую буграми мышц конечность, и резко потянулся назад, засаживая под кожу шипы.
Резкий взмах, меч вынутый одним движением, прошел по неровной дуге, разрубив тварь под передними лапами, и под ноги воину высыпалась изрядно подгнившая требуха. Но он не обратил на это никакого внимания, его взгляд приковали к себе шипы которые вошли в его кожу как горячий нож в масло.
Он не помнил когда родился, своего имени, своих родителей.... Одним из первых воспоминаний которые у него появились, были связаны с битвой. Несколько столетий он ходил по миру мертвых, от битвы к битве, о войны к войне... Мощь его духовной силы за века стала таковой, что никто более не мог оставить на нем и царапины. А что за удовольствие от битвы, в которой тебе ничего не угрожает? По этому он пришел к богам смерти, жнецам что царствуют в мире мертвых, и вызвал одного из них на бой. Тот не воспринял его всерьез, умер от первого же удара. Теперь он сам жнец, проводник смерти, но даже сейчас, хороших битв в полную силу проводить почти не с кем, только двенадцать существ, которые способны пустить ему кровь, но никто из них не хочет драться...
- Великолепно! Я будто заново начал жить! - Фраза закончилась хриплым каркающим смехом.
Он вторым ударом клинка отсек язык у твари, и отбросил тушу подальше. Язык плотно обметавший руку до локтя, он и не подумал снимать, капающая с пальцев кровь, казалось поднимала его настроение на заоблачные вершины. Человек ловким движением смахнул кровь в клинка, и вложил его в ножны. Широкая улыбка обнажила его крепкие зубы.
- Эй собачки! Шу-шу-шу! - Громко крикнул он, и пошел в сторону выхода к улице.
***
Кларк проснулся в незнакомой постели. Конечно, когда он учился в колледже у него бывали приключения, после которых он просыпался в чужих домах рядом с девицами с параллельного потока, но теперь он солидный человек, журналист из Дейли Планет, женатый на красавице Лоис... Да и образ жизни не дает ему свободное время на всякие глупости, то мир спасать, то поймать падающий самолет... У супермена, альтерэга Кларка, такового нету. "А жаль" мелькнула непрошеная мысль, которую он слегка смутившись, прогнал подальше.
Он легко вскочил, с кровати, замерев стоя на полу. Странно, обычно он взлетал, а теперь... Он снова попробовал взлететь, но ничего не вышло. А скорость? Он вихрем прошелся по комнате, за пару секунд осмотрел все шкафы, и найдя брюки и свитер по размеру, в которые сразу же оделся. "Хоть сверхскорость сохранилась". Но что случилось с его силами? Он будто опять вернулся в прыщавый пубертатный период, о котором он вспоминал с содроганием (каким же неопытным идиотом он был!), когда он еще не умел летать. А теперь? Что с ним произошло?
