Сначала мэр, хотел взять на встречу только Роберса, но когда тот обмолвился, что на Венере побывала и Агнесса Вэнг, тот согласился взять и девушку. Какое же было удивление обоих путешественников, когда они вышли на сцену филармонии. Зал был набит битком. Несмотря на ограниченное число кресел, пришедших было на много больше. Сидели на ступеньках, между рядов. Были поставлены несколько рядов и на сцене, как потом заметил Роберс, эти места заняла свита мэра. Сам же мэр, сидел за столиком рядом с астронавтами.

Посреди зала стоял микрофон.

Первым выступал Роберс. Он почти слово в слово пересказал свою книгу. Потом выступила Агнесса. Рассказывала она о инопланетной флоре и фауне. Особенно внимание уделила "Flower-predatoru", Хундуре и табаргане. По всем трем формам жизни были дополнительные вопросы. Вспомнила Вэнг и о странном существе, прозванном Валентином Петровичем Бережановым — херувимом.

А закончилось шоу, речью мэра. Последняя фраза:

— Если жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе. Науке этого пока неизвестно, зато доподлинно известно, что на Венере, по крайней мере, лет сто назад она была.

По залу раздались аплодисменты. Когда же слушатели стали медленно покидать филармонию, Роберс облегченно вздохнул. Ему, после тренировок и выступления хотелось только одного — выспаться.

На следующий день, экипаж "Специалиста" не в полном составе (Гладковы были уже на космическом корабле) направлялся к стартовой площадке "Бурана 55".

Утром, гладко выбритый, с дипломатом, где лежало личное оружие, в новенькой униформе, разделяемый чувством любви, Майкл Роберс стоял у входа гостиницы. Агнесса мирно щебетала с профессором, а Стюарт ходил от дверей до скамейки и обратно. Казалось, он нервничал.

Подъехал темно-синий автобус с эмблемой космопорта на борте. Русская сборка, моделей такого типа, вот уже лет пять, как во всем мире не выпускали, но здесь в России они еще использовались.

— Майкл, вы сегодня рано встали? — спросила вдруг девушка.

— Рано, — кивнул Роберс, — после вчерашнего устал, как черт. Спал, как убитый. На удивление без сновидений.

Неожиданно американец решил пошутить. Шутку оценил только Стюарт. Ехонсон наоборот выпучил свои глаза на Майкла и произнес:

— Мистер Роберс, я не понимаю вас, поэтому говорю, сосредоточьтесь на предстоящем старте, вдруг он сорвется…

— В России, — перебил профессора, шофер, открывший двери в микроавтобус, — полеты в космос не срываются, и уж тем более не откладываются. — Задумался, словно подсчитывал, сколько лет прошло, стой поры, — по крайней мере, лет этак восемьдесят.

Майкл посмотрел на шофера. Человек взрослый, полжизни уже прожил. Такой шутить не будет, но и преувеличить может. Патриотизм. На русском синий костюм, перепачканный маслом с надписью на латинице "Svobodnyi". Видно ему стало неприятно, когда профессор сказал, насчет того, что старт сорвется. Теперь он улыбнулся, и произнес:

— Господа! Карета поддана!

Астронавтов смутило пренебрежительное отношение русского к своему транспортному средству. Назвать микроавтобус — "каретой" было чем-то этаким. Между тем, то открыл багажное отделение, в которое путешественники сразу же поместили дипломаты. Прошли к двери и стали, один за другим забираться в автобус. Пропустив сначала первой девушку. Расселись. Майклу не повезло, его соседом стал Стюарт.

Майкл убедился, что все сели и произнес:

— Можем ехать!

Шофер заглянул в салон. Достал сигарету, и, не спрашивая разрешения, закурил. Дымок просочился в салон. Американцы и девушка закашляли. Профессор потянул носом дым и фыркнул, понимая, что русский курит не дорогой табак. Агнесса недовольно проворчала. Шофер не обратил на это никакого внимания. Он окутал себя дымом и сказал:

— Придется подождать полковника Тихонова. Он ответственен за вашу доставку на космодром. Без него ехать не могу.

Делать ни чего не оставалось, как разместиться поудобнее и ждать. Стюарт на всякий случай, а вдруг русский прислушается к его просьбе, сделал замечание на счет сигарет. Тот видимо решил, не накалять ситуацию и погасил. Не смотря на запрет на курение в общественных местах, некоторые его нарушали. Когда-то в начале века в России началось повальное увлечение курением. Курили все. Дети, только-только закончившие второй класс, одиннадцатилетней школы, женщины (в том числе и беременные) и мужчины, которых по сравнению со вторыми было куда меньше. Сигарета для ребенка значила, что он повзрослел, для женщины — модно. Наконец, кому-то в руководстве страны все это надоело, и началась массовая агитация против курения. Как обычно делается, из одной крайности в другую. И все же к середине двадцать первого века курильщиков в России стало меньше.

Потухшая сигарета заставила вздохнуть астронавтов свободнее. На их лицах появились улыбки. Чтобы чем-то заняться, Майкл рассказал парочку космических анекдотов.

Между тем желание оказаться на космодроме усиливалось. Больше всего Роберсу хотелось оказаться на "Специалисте". Он вдруг задумался. Из небытия его вывел голос Стюарта.

— Мне все хочется спросить, как она в постели? — шепотом на ушко, чтобы девушка не расслышала, произнес он.

Сдержат себя, и не врезать наглецу в морду. Тут нужно мужество, и Майкл нашел его в себе. Не стоило в работу впутывать личную жизнь, и не каждому нужно знать, что у них было. Поэтому он отшутился:

— Я бы хотел об этом не говорить. Давай замнем эту тему.

— Как хочешь, — молвил Стюарт. Он уже хотел найти тему для другого разговора, но не успел. На уазике подъехал полковник Тихонов.

Он поздоровался с путешественниками. Извинился за опоздание. Сел на переднее сидение недалеко от шофера и сказал:

— Поехали Вадим!

Щелчок в сознании Роберса. Сразу промелькнула в памяти ночь с Агнессой. Затем всплыли события происшедшие на Венере. И перед глазами всплыл облик Вадика Перчикова. Стало вдруг стыдно за свой поступок.

Шофер закрыл дверь и повернул ключ зажигания. Мотор работавший, на спиртовой эссенций, загудел, и машина медленно стала отъезжать от гостиницы.

Когда выехали на шоссе, ведущее к космодрому, полковник Тихонов повернулся к астронавтам и спросил:

— Может, у кого ни будь, возникли вопросы?

Вопросов не было.

— Ну что ж, — продолжил Тихонов, — на орбиту вас доставит "Буран". Его поведут Капитан Вронский и лейтенант Трошкин…

Его прервал Ехансон.

— Хотелось бы узнать, отчего столь знаковое событие не освещается прессой? — поинтересовался он.

Полковник осмотрел всех и сказал:

— Все это из-за вас профессор, вы предположили, что Марс обитаем. Мы решили перестраховаться. Кто знает, а вдруг за планетой, за теми же телевизионными трансляциями там, на Марсе ведут наблюдение. Вы ведь не хотели, бы умереть, так и не долетев до нее. Есть предположение, что именно из-за этого фактора и прервалась в свое время связь с базой на Фобосе. Надеюсь, я доступно изложил?

— Мне, лично теперь все понятно, — проговорил Курт.

— Вот и хорошо. Может еще, какие вопросы возникли? Я жду?

Но вопросов больше не было. Микроавтобус мчался к космопорту. Гладкая дорога, одна из многих, которые, в России, научились строить только в конце тридцатых годов. Ухоженный лесок по обочине дороги, небольшие коттеджи вдоль дороги, которые вскоре кончились. Началась военная территория.

* * *

Появление космодрома в этой части России, произошло в середине двадцатых годов двадцать первого века, когда космодром в Плесецке перестал справляться с плановыми запусками, а Байконур начал морально устаревать. Да и платить Казахстану энную сумму денег правительству не очень-то и хотелось.

Поэтому пятнадцатого августа две тысячи двадцать четвертого года, в район города Елисеевск, известный в государственных кругах, как Новосибирск — 12, началось строительство космодрома "Солнечный". Первоначально строительство проводили частные фирмы, но потом когда вновь начались финансовые проблемы, к работам приступили возрожденные войска стройбата. И уже через пять лет среди огромного лесного массива, возник этот величественный комплекс.