Но вдруг осознав, что врач может решить, что механик сейчас и царь и бог, он тихо прошептал:

— Знаешь, я не уверен, — задумался и добавил, — ну, на сто процентов конечно. Но мне кажется, что это единственное лекарство, которое вводят пострадавшим в данной ситуации.

Ванесса могла бы поспорить, но она лишь сказала:

— Хорошо, Игорек, я сделаю то, что ты просишь. Надеюсь, бедному коту это поможет.

Осторожно девушка проткнула кожу Барсика, и не спеша, стараясь не сделать тому еще больнее, влила вакцину. Кот мурлыкнул. Закрыл глаза, у девушки даже сердечко екнуло, но тут, же пришел в себя. Казалось, животное понимало, что ни доктор, ни механик не желали ему ничего плохого.

Ванесса положила шприц в пластиковую ванночку, открыла новую пачку бинтов, удивительно, но здесь на станции они требовались не так и часто. За все время пребывания ее на "Туманной" к перевязке девушка прибегала только два раза. Один раз Перчиков неудачно палец порезал, когда зачищал провода, а второй когда кто-то из десантников Ванесса, даже имя того не знала, вывихнул руку.

Велела Молодцову положить кота на стол, что тот сразу сделал. Прежде чем замотать шею осмотрела рану, дивясь следам зубов оставленных Хундуром.

— Ранки небольшие, сейчас мы обработаем спиртом, а потом перебинтуем, — проговорила она, — Игорек, скажи, какого размера было отверстие, прогрызенное хищником?

— Среднее такое, только оно и могло проникнуть вовнутрь станции через него, я знаешь Ванессочка одного не пойму, как эта тварь, прогрызла отверстие в металле, которое и автоген не возьмет, и при этом не смогло перекусить шею нашего кота.

— И об этом ты меня спрашиваешь? — переспросила она.

Девушка перебинтовала кота, посмотрела в окно, сделанное из непробиваемых стекол. Вздохнула. Она не понимала, для чего они здесь нужны, эти окна, когда там, на улице одна и та же погода, и иногда появляющийся туман. Потом перевела взгляд на стеклянную дверь соседнего кабинета, где на металлическом белом столе лежало тело хищника. Вновь посмотрела на кота, после чего почесала у него за ухом, и сказала:

— Может быть, Барсику повезло, видимо он напал на тварь неожиданно. По всей видимости, из-за этого и остался в живых.

— Счастливчик, — проговорил Молодцов и нежно провел рукой по шкуре кота, — а ведь он нам жизнь спас. Может ему имя поменять на Лакки.

— Мне кажется "счастливчик" хуже, чем Барсик, как не как БАРС.

— Возможно, ты и права.

Механик вздохнул, понимая, что переименовать кота ему не удастся.

— Ну, все можешь забирать своего кота, — проговорила под конец Ванесса, — дай мне заняться хищником, и если кот не умрет через час, то — жить будет.

Игорь Семенович взял руку девушки и поцеловал ее.

— Вы, волшебница. Я благодарен вам доктор, что вы позаботились о моем котике, — проговорил он, и покинул кабинет.

Теперь он нес спасителя к себе в каюту. По дороге, чтобы обрадовать друга, заглянули к Перчикову.

Тот сидел за какой-то микросхемой и паял. Оторвался от этого дела, когда в дверях возник Игорь. Улыбнулся, заметив Барсика, и сказал:

— Эрик неплохо справился с возникшей проблемой. По только что поступившим данным анализов воздуха — теперь все хорошо. Одно слово Эрик лучший в своем деле.

Сварщика, что заварил проход, созданный Хундуром, звали Эрик Эспада. Как и Молодцов с Перчиковым, он входил в обслуживающий персонал станции. И если Семен Игоревич следил за работой двигателей и генераторов, а второй занимался электроникой и электротехникой, то испанец участвовал в ремонтах венероходов и венеролетов, только тогда, когда требовалось что-то заварить. Кроме того, у Эрика Эспада было увлечение, он коллекционировал почтовые марки, и бывало, чтобы занять обслуживающий персонал чем-нибудь рассказывал истории той или иной марки.

Тем временем Вадик потрепал кота за ухом и, посмотрев на Игоря, спросил:

— Куда ты теперь его несешь?

— Да вот решил его немного у себя в каюте подержать, пока не кончится карантин.

— Ты просто скажи, что боишься, что в твою каюту проникнет такая вот Хундура, — пошутил Перчиков.

— Да что она мне сделает. Я ее сам, вот этими руками придушу…..

— Да кстати, на какой период установил карантин Яуза? — вдруг вспомнив, спросил Вадик.

— Не знаю, я вот думаю зайти к нему и спросить, то есть узнать, как там, у Бережанова с Роберсом, как ни как они вот уже второй день в экспедиции.

После этих слов Игорь Семенович прижал кота к себе, и поспешил в каюту. Уже в коридоре он столкнулся с Генрихом фон Штейном. Тот стоял у дверей каюты Молодцова, и ждал механика. Немец был главным в руководстве по охране "Туманной". Именно в его обязанности теперь входил и контроль над периметром станции.

— Проходи, — сказал ему Игорь Семенович, и пропустил в каюту.

Генрих сел на стул, около письменного стола и посмотрел на последнюю картину механика. На ней был изображен Перчиков в костюме космоисследователя.

Игорь положил в коробку кота. Плюхнулся на свой любимый диван.

— Что-то странное твориться на планете, — проговорил фон Штейн, — словно черная полоса наступила…

— Ты имеешь в виду инцидент на станции, — перебил его Молодцов.

— И его тоже, — кивнул тот, — видишь ли, во время экспедиции Роберс подвергся атаке растения-людоеда. Так что оно чуть не съело Майкла.

— Что-то серьезное?

— Слава богу, живы, — проговорил тот, — в связи с карантином сейчас они едут на "Солнечную".

Игорь Семенович развалился в кресле и задумался. В словах охранника было какое-то разумное зерно. Лишь бы эта идея не привела к панике на станции.

Молодцов помнил, как из-за паники гибли государства, цивилизации, и кто знает, может где-нибудь в космосе и планеты.

Раздавшийся неожиданно голос Михаила Яуза, по радиоприемнику, вывел их из зацепления.

— Всем срочно пройти в центральный холл!

Потом эта же фраза была произнесена на трех общепринятых в космосе языках: французском, английском и немецком.

* * *

Скальпель проник в тело, прорезав покрытую белой шерстью шкуру чужого. Из образовавшейся ранки, источая неприятный запах, заструилась зеленая жидкость. Ванесса, несмотря на то, что была в маске, поморщилась. Поправила на всякий случай металлический поддон, в надежде на то, что "кровь", а это, скорее всего, была имена она, не попадет на пол. Не спеша, отстригла большой клок шерсти, кинула в эмалированное блюдо. Из грудной клетки извлекла орган, большой весь опоясанный капиллярами — сердце. Положила его на алюминиевый поднос и накрыла стеклянной крышкой. Потом вынула из "Хундура" — печень, селезенку и пару органов, аналогов которых девушка у земных существ ни когда не встречала. Разложила все это в разные тазики и колбочки, и только после этого медленно и очень тщательно, стараясь ничего не упустить, осмотрела раны, которые нанес в порыве борьбы кот.

— Барсику, я погляжу, пришлось приложить большие усилия, чтобы убить эту тварь, — произнесла она, ни к кому не обращаясь. Попробовала скальпелем соскоблить хоть какой-нибудь кусочек с шейных позвонков, и разочарованно вздохнула, — непонятный биологический материал. Придется к ножовке прибегнуть.

Оглядела стол с инструментами. Взяла небольшую, той, которой обычно пользуются хирурги. Но сделав несколько запилов, отложила в сторону. Немного подумав, вспомнила, что в соседнем помещении Молодцов совсем недавно забыл ножовку по металлу. Он тут как-то отпиливал труб, но срочно был вызван Яузой. Весь инструмент взял, а вот ее оставил. Несколько раз заходил забрать, но начав разговор с девушкой, забывал, зачем приходил.

Ушла в соседнее помещение и тут же вернулась с "допотопной" ножовкой по металлу.

Несколько минут провозилась, но вскоре кусочек позвоночника уже лежал в стоящей рядом алюминиевым подносом стеклянной ванночке.

Стук в дверь прервал ее занятие. Она посмотрела на дверь и проговорила: