— Ты помог мне достичь этого. Но мое отношение к тебе не изменилось. И не изменится. Так что прекрати изображать эту вежливость. Здесь она неуместна. Я не считаю тебя ни рабом, ни слугой, так и веди себя так же, как прежде. Не прячься от меня.

Чарльз глубоко дышал и почти не обращал внимания на боль в руке от хватки Эрика, но страшился поднять взгляд, хотя часть его хотела верить словам Эрика.

Все его видения сбылись. Весь тот кошмар, кровь и огонь, что он видел, — все это стало правдой. А теперь и коронация Эрика. И Чарльз боялся смотреть ему в лицо, боялся, что тот кошмарный образ, что являлся ему прежде, сейчас тоже станет реальностью, и он увидит в глазах Эрика черный рой. Чем бы он ни был… Боялся, что Эрика уже нет на самом деле, остался лишь монстр из видений.

Теплые губы коснулись его лба, а рыжая борода кольнула кожу.

— Что-то не так?

— Я… я видел кое-что, что пока не сбылось, — тихо ответил Ксавьер и, медленно выдохнув, поднял взгляд на Эрика, с тревогой глядя в его серые, похожие на сталь, глаза.

— Что же?

— Тебя. Только твои глаза были… — он сглотнул, чувствуя, как пересохло во рту, и постарался вновь вспомнить то видение. — Словно черный туман в твоих глазах и над твоей головой. Он походил на корону, и ты казался холодным, мертвым… Не похожим на человека, — юноша был больше не в состоянии смотреть на Леншерра и чувствовал, как страх перед ним вновь разрастался в его груди. Чарльз нервно прикусил губу и уставился в смятое одеяло, слушая, как глубоко дышит Эрик.

Казалось, звук его дыхания и стук собственного сердца были единственными звуками, которые он мог сейчас слышать.

— Ты этого страшишься? Что я стану тем монстром из твоего видения и причиню тебе вред? — голос Эрика звучал тихо и глубоко, словно сам он был поглощен своими мыслями.

— И да, и нет, — Чарльз сам не знал, как описать свои тревоги и страхи, но почему-то за себя он не боялся. Что-то шептало ему вопреки всем видениям и доводам разума, что Эрик не причинит ему вреда. — Я боялся, что ты слишком сильно переменишься после коронации.

— Я все тот же, что и вчера, — заверил его Эрик и положил руку на затылок Чарльза, крепко сжал в кулаке его мягкие волосы и прижался своим лбом к его. — Не сомневайся во мне. И я не подведу тебя.

— Хорошо. Я верю тебе, Эрик Леншерр. Правитель Стратклайда, хозяин завоеванных земель Пяти Королевств, покоритель Ирия, земли язычников…

— Хватит, — Эрик даже усмехнулся, удивляясь только, когда Чарльз смог выучить начало его полного титула, и лишь потом до него дошло, что он знает вовсе не его титул, а тот, что ходил над землями при упоминании Шоу, и улыбка тут же пропала с его лица, а Чарльз ощутил то, как напрягся новый король.

— Не нравится этот титул, возьми другой, — посоветовал юноша, отстраняясь, и Эрик неохотно разжал пальцы, позволяя Чарльзу ускользнуть от себя, и предостерегающе посмотрел на юношу, но тот мягко улыбался, и даже тень страха исчезла с его лица, пропала из его движений, уступая место грациозной плавности. — Может, король Леншерр — хозяин демона? — предложил Ксавьер, и в улыбке его появилось какое-то лукавство, а все его тело словно источало…

Эрик несколько раз моргнул, прогоняя наваждение, но сердце уже билось чаще, гоняя горячую кровь по телу, разогревая мышцы, наполняя их силой. Его юный демон, голубоглазый галчонок, невинный ангел, мифический гамаюн… Сейчас он смотрелся соблазнительнее любой самой опытной распутницы, что работали на Эмму, и при этом оставался все таким же скромным и чистым. И Эрик не мог понять, как такие яркие противоположности вообще могут сочетаться в одном живом существе. И не собирался искать ответ на этот вопрос, лишь хотел коснуться его, вновь поддавшись этим чарам. Он медленно коснулся руки Чарльза, провел от запястья до плеча, впиваясь пальцами в нежную кожу, и потянул юношу обратно в постель, укладывая его на бок, и сам придвинулся к нему ближе, принялся поглаживать гладкую щеку Чарльза, отстраненно думая, что ему гораздо лучше без щетины, которая успела отрасти за то время, что они были в военном походе.

— Я никогда не причиню тебе вреда. Даже если твое видение сбудется, и я обращусь тем монстром, каким ты меня видел, — пообещал Эрик, стараясь скрыть усмешку, чтобы казаться серьезным, иначе бы не удалось заверить Чарльза в своих словах. Да в них и не было лжи, разве что Эрик, даже после всего, что с ним было, не верил в монстров и проклятья и считал, что это, скорее всего, был лишь кошмарный сон, который Чарльз ошибочно принял за видение. И Ксавьер верил его словам, расслаблялся под ласковыми прикосновениями, и дыхание его стало более глубоким и спокойным, в то время как Эрику, напротив, дышать спокойно становилось все сложнее. Такая простая близость и прикосновения, но, когда Чарльз был рядом, Леншерра словно окутывали огненные путы, и все его тело пробуждалось, отзываясь лишь на один только образ голубоглазого бесенка.

Эрик придвинулся вплотную к Чарльзу и поцеловал его почти невесомо, словно спрашивая разрешения, хотя его рука уже соскользнула с щеки на шею Ксавьера и спустилась ниже к талии, оглаживая худое тело, скрытое белой тканью ночных одежд, сминая ее в руке, задирая все выше, обнажая мягкий живот и ребра, задевая бледную кожу пальцами.

Сердце тяжело билось в груди, словно поросло стальными шипами, ударяясь о ставни ребер все с новой силой, пытаясь пробить выход наружу, а в голове тяжелым молотом забилось лишь одно желание — обладать им целиком и полностью. Заполнить его, взять прямо сейчас, сделать своим, покрыть его тело своими отметинами, здесь и немедленно. Это желание вспыхнуло с яростью лесного пожара, сравнимое лишь с гневом и ненавистью, которые Эрик прежде испытывал к Шоу. Вот только это чувство горело куда ярче, и одни только мысли об этом наливали его член кровью.

Чарльз взволнованно вздохнул и вцепился в обнаженные плечи Леншерра, чувствуя, как король прижимается к нему ближе, плавно потираясь своим твердым членом о его бедро. Чарльз опустил взгляд и облизнул губы, чувствуя, как от возбуждения тянет в паху и начинают напрягаться ноги. Он словно одеревенел, не зная, куда деться и что делать, но дыхание Эрика и его прикосновения, его желание бурлило и в самом Чарльзе, разгораясь все сильнее, пульсируя в висках и паху. Он покорно выпутался из рубахи и нервно вздохнул, когда горячие шершавые руки Эрика начали скользить по его полуобнаженному телу, исследуя каждый изгиб. И на этот раз, когда Леншерр потянулся к его губам, Чарльз ответил на поцелуй без страха и с тихим облегчением, позволяя всем своим опасениям развеяться, как дым, а мыслям уступить место ощущениям, которые он жаждал чувствовать столько лет.

Эрик впился в Чарльза, едва не задохнувшись сквозь поцелуй, ударяясь зубами, прикусывая нежные губы, словно атакуя Ксавьера, срывая все его прежние запреты, жаждая вновь слышать, как он стонет от наслаждения, но поцелуев явно было недостаточно.

От нетерпеливого тихого рычания Эрика Чарльз взволнованно вздрогнул и замер, когда король начал стягивать с него штаны, срывая серебристые кругляшки пуговиц с дорогой ткани с такой же жаждой, с какой оголодалый волк впивается в шкуру своей долгожданной жертвы, пытаясь добраться до сочного мяса. Его поцелуи стали еще яростнее, почти пугали Чарльза, но этот страх странным образом лишь распалял его сильнее, обостряя все ощущения, а в сознании молящим предвкушением горели воспоминания об их первой близости, которую Чарльзу так не терпелось повторить вновь. Колючая борода скользила по его коже, и это ощущение опьяняло. Юноша обхватил короля за шею, оглаживал его сильные плечи, стараясь не задохнуться во влажном глубоком поцелуе, и чувствовал шершавые неровные шрамы под своими пальцами.

Ткань с треском сползла с его бедер, и Чарльз не выдержал, застонал, когда его освобожденный член уперся в Эрика, оставляя влажную полосу на его штанах, и так отчетливо ощущая твердость чужого члена через ткань. Ксавьер выпутался из остатков собственной одежды, когда Эрик одним рывком расстегнул застежки на своих штанах и прижался к Чарльзу ближе.