– Помнишь, я вчера отправила тебя спать на диван?

– Еще бы…

– Ночью я подошла и присела рядом. Когда дотронулась до тебя, знаешь, что ты сказал во сне?

– Да откуда, спал ведь…

– «Отойди, я люблю Джинджер…» Как думаешь, можно ли после этого мне на тебя сердиться?

– Надеюсь, нет.

– Поэтому сегодня и празднуем. Пока будешь в рейсе, я не стану гасить свет в окне. Пусть он освещает тебе обратный путь…

(Наверное, она слышала не только самый последний куплет песни…)

– Теперь знаю, что есть дом, где меня ждут. Это очень важно, честное слово.

Джин вдруг поднялась, обошла вокруг стола и села ко мне на колени, массивный стул скрипнул, но героически выдержал.

– Не хочу отпускать тебя так далеко и надолго. Но это зависит не от меня и не от тебя лично, правильно?

Я кивнул, соглашаясь. Полученный приказ нужно выполнять…

– Знаю, куда ты летишь. Прошу тебя, передай своему начальству вот это. – Она разжала пальцы, и мне на подставленную ладонь упала маленькая флешка в пластмассовом корпусе (не понял, откуда она ее вытащила, карманов на платье нет?..). – Содержимое зашифровано дважды, как долетишь – сразу вышли мне телеграмму. В ответной первое и последнее слова будут первым и вторым ключами соответственно.

– А что там? Орденские секреты?

Джин прижала свои пальцы к моим губам.

– Тихо! Сейчас тебе об этом говорить не буду, на месте разберетесь, когда прилетишь в пункт назначения. Главное – чтобы эта флешка не попала в чужие руки. Кодирование довольно простое, поэтому его вполне могут вскрыть, если возьмутся за это дело всерьез. В случае опасности – уничтожь ее, разбей, сломай…

– «…Сожгите это письмо до того, как отстегнете лямки парашюта…»

– Ты о чем, какой парашют?

– Ничего, просто один старый фильм вспомнился[4].

– Факт копирования данных обнаружить будет довольно сложно – сегодня днем вышел из строя сервер, – опережает она мой вопрос. – Данные там не секретные, но такие, которые обычно не разглашаются. Надеюсь, твоему начальству они будут полезны. И не смотри на меня так, я давно о многом догадалась.

Молча смотрю ей в глаза, что тут можно сказать… Она улыбается:

– Не беспокойся, об этом никто больше не знает. Просто мне хочется отблагодарить людей, вытащивших меня из крайне неприятной ситуации. Как ты думаешь, что я чувствую по отношению к Ордену, один из высоких чинов которого собирался меня пытать? Как у вас говорят – «Долг оплатой красив»?

– «Долг платежом красен»… А использование этих данных тебя не скомпрометирует?

– Там сейчас разбираются, что у них вообще целого из базы осталось. А меня вчера и сегодня вообще рядом не было. Тем более что данные передавались по мере накопления, а не каждую минуту. Но это абсолютно не важно.

Я согласно кивнул, да, такие тонкости мне лучше не знать.

– Что ты киваешь? Поцелуй меня!..

Целую ее, не могу удержаться – глажу по спине и всему остальному, до чего только могу дотянуться, она совершенно не возражает. Наконец Джинджер чуть отстраняется:

– Так, ужинать мы закончили? Тогда сейчас убираем все…

С сожалением отпускаю ее, и мы в буквальном смысле бок о бок убираем со стола. (Обхватив друг друга за талию, прижимаемся боками друг к другу и действуем свободными руками. На удивление быстро мы начинаем работать вполне согласованно, как будто единое целое.) Забросив посуду в посудомоечную машину, все так же обнявшись, идем сначала в ее кабинет, потом в оружейную комнату. Там я с помощью куска скотча приматываю флешку к зеленому боку вытащенной из сумки гранаты РГД-5 и показываю получившуюся «икебану» Джинджер, она молча кивает – «Пойдет!..» Засовываю гранату в карман лежащей поверх сумки «разгрузки», и только успеваю повернуться, как Джин порывисто обнимает меня.

Время как будто останавливается, и в тишине ее шепот кажется оглушительным:

– Я знаю, ты вернешься ко мне… Ты обязательно вернешься!..

Пытаясь успокоить ее, говорю:

– Это простой рейс туда и обратно, разве что очень длинный. Минимум один раз заночевать по пути придется. Отвезу туда пассажира с грузом, и назад…

– Мне сердце подсказывает, что тебя ждет опасность с земли или неба в середине дороги, не могу точно сказать. Будь осторожен, ладно?

– Я буду пуглив, как староземельный заяц, и в случае чего сразу убегу…

Она улыбается, но глаза не отводит:

– Не рискуй понапрасну. Ты мне нужен живой и здоровый. Нам еще детскую комнату оборудовать, забыл?..

– Разве об этом забудешь… А-а-а, самое главное-то я и не показал!.. – Тут же пришлось бежать за плакатом и календарями к машине, в которой они благополучно и лежали все это время. Повесив плакат на веранде, я позвал Джинджер для оценки результата трудов нашего начинающего фотографа.

– Неплохо, очень даже!..

– Рад, что тебе понравилось. Значит, можно вывешивать большой плакат на аэродроме, а календари я планирую раздавать за символическую плату по пути следования. Пусть диспетчеры на вышках порадуются.

Джин засмеялась:

– Странно, что до сих пор никто до этого не догадался. Слушай, а ты точно инженер, а не креативный менеджер?

– Нет, просто очень творческая личность, – скромно опустил я глаза. – Ты разве еще не поняла?

– Поняла еще в тот момент, когда увидела тебя в первый раз, сейчас в этом снова убедилась. Все, пойдем, у нас еще много дел…

И правда, дел у нас оказалось часа на полтора. Но потом решили, что мне все-таки нужно отдохнуть перед длинным перелетом, и дружно уснули.

Проснувшись на рассвете от сигнала будильника, я не обнаружил рядом с собой Джинджер. Ага, из коридора слышатся какие-то звуки: тихо играет музыка, что-то позвякивает, наверное, посуда. Наскоро умывшись, пошел на кухню. О, точно – она уже здесь, что-то режет на столе и укладывает в пластиковый контейнер.

– Привет! А почему не спишь, рано еще?

– Вот решила собрать немного сандвичей, полет долгий, есть обязательно захочешь. Отвезу тебя на аэродром, потом досыпать буду, наверное.

– Огонек, спасибо тебе! – Я чмокнул ее в щеку, она с удовольствием вернула поцелуй. – А это что?

– Тут леденцы в пакете, Хокинс подсказал взять, чтобы пить не хотелось.

(Вот что я забыл вчера купить!..)

– Милая, ты прелесть!

– Так что не жалуйся, что о тебе никто не заботится. И помни, что я сказала про свет в окне…

Когда мы на «Гелендвагене» подъехали к въездным воротам аэродрома, нас уже ждали. Возле шлагбаума стояла белая «Тойота», на которой по делам мотеля ездил Игорь. Все понятно, еще очень рано, и без нас их не пропускают к ангарам – охрана бдит. Таскать на себе кучу коробок и сумки не хотелось, поэтому после непродолжительных переговоров нас пропустили, стребовав обещание у водителей после разгрузки сразу же выехать за пределы охраняемой территории.

Пока мы с Константином и Игорем перетаскивали груз и сумки к самолету, Джинджер стояла возле джипа, слушая музыку, включенную с небольшой громкостью. На этот раз она была одета в камуфлированную футболку и брюки в стиле «милитари». Вместо армейских ботинок на ее ногах были кроссовки, которые благодаря зеленоватому цвету не выбивались из общей палитры. Волосы она не стала стягивать в пучок, и сейчас их тихонько шевелил свежий утренний ветер. Жалко, фотоаппарата нет, такой кадр пропадает!..

Когда весь багаж лежал возле самолета, я подошел к машине. Джин обняла меня, поцеловала на прощание, села в джип, из опущенных стекол в дверях которого тут же раздались оглушительные звуки металлического рока, и под рычание солиста неизвестной мне хард-метал-группы она на полном газу рванула со стоянки в сторону выезда. Почти сразу за ней следом выехала и «Тойота» с Игорем за рулем.